Смерть Артема Боровика. Загадки остались

Вскоре после катастрофы в нескольких изданиях появилась версия о том, что за штурвалом самолета сидел Артем Боровик. Это предположение было резко опровергнуто и сотрудниками холдинга 'Совершенно секретно', и членами комиссии, занимавшимися расследованием катастрофы. Однако из документа, попавшего в распоряжение редакции, следует, что во время взлета в кабине экипажа на месте второго пилота сидел не Эдуард Могуев, а Артем Боровик. По официальной же версии журналист находился в первом пассажирском салоне в кресле слева по полету и был пристегнут ремнями безопасности.

Всякий раз газетные и телевизионные репортажи с места катастрофы заканчиваются словами: работает специальная комиссия. Мы привыкли к тому, что работа этой комиссии носит закрытый характер - дилетанты должны отступить, начинается профессиональное расследование обстоятельств. Без спешки, без подтасовок, без подгона ответа под желаемый результат. Но закрытая работа комиссии, как выясняется, не страхует от этого. В комиссии, расследовавшей катастрофу Як-40 три года назад, кое на что закрыли глаза.

Расследование причины катастрофы ВС Як-40Д № 88170 было завершено 31 мая 2001 года. В частности, комиссией было заявлено, что 'все члены экипажа находились на своих рабочих местах', а также что 'при взлете экипаж принял ошибочное решение использовать нестандартное положение закрылков, что не предусмотрено Руководством по летной эксплуатации самолета'. Несмотря на то, что в заключении отмечено, что 'самолет Як-40Д RA88170 эксплуатировался с отдельными агрегатами и комплектующими изделиями, отработавшими установленные ресурсы', косвенно вся вина возложена на экипаж.

Выяснять технические детали и причины авиакастрофы и делать выводы о степени вины экипажа, несомненно, могут лишь специалисты. Но масса нестыковок в черновиках кроков (схемы) места катастрофы, составленных сразу же после падения Як-40, в первоначальном отчете группы по их составлению и в окончательном заключении вызывает множество вопросов и дает основания говорить о подтасовке и искажении фактов. И для этого не надо быть специалистом-расследователем.

Напомним, что у самолета Як-40, который должен был лететь по маршруту Москва - Борисполь, на второй секунде после отрыва от земли произошел отказ левого двигателя, и самолет вошел в левый крен. Через семь секунд после взлета (по другой версии - через 10 секунд) он рухнул на землю.

Прибывшим на место катастрофы сотрудникам инспекции по безопасности полетов аэропорта 'Шереметьево' удалось застать в живых лишь второго пилота Эдуарда Могуева (он был доставлен в медпункт аэропорта, где и умер через 25 минут). Все остальные члены экипажа и пассажиры были мертвы. Сам самолет развалился на две крупные части и несколько мелких фрагментов.

А через некоторое время были составлены кроки места авиакатастрофы. Под схемой стоят подписи семи человек. Это начальник Инспекции по БП ОАО МАШ В.С. Федоров, ведущие инженеры-инспекторы ИБП ОАО МАШ Ю.А. Тимченко и К.В. Михин, старший штурман авиаотряда ОАО 'ВАП' Д.Е. Иванов, специалист 1-й категории отдела поддержания летной годности СЗРУ ФСВТ РФ М.В. Гузько, представитель ФСБ РФ В.П. Шаров и следователь Московской транспортной прокуратуры Д.Н. Латыш.

В соответствии с этой схемой у кабины пилотов были обнаружены тела командира экипажа Сергея Якушина и Артема Боровика. Тело Боровика обнаружено на месте, где должен был находиться второй пилот.

Официальная версия МАКа: 'Пассажир А. Боровик находился в первом пассажирском салоне в кресле слева по полету. Напротив него лицом по полету находился З. Бажаев. А. Боровик был пристегнут в кресле привязными ремнями, остальные пассажиры и сопровождающие пристегнуты не были'.

Из схемы следует, что второй пилот Эдуард Могуев находился в 10 метрах от хвостовой части самолета с признаками жизни, а бортмеханик Наволоцкий - в 25 метрах от хвостовой части самолета. Тело пассажира Бажаева обнаружено в 12 метрах сзади, слева от хвостовой части самолета.

Официальная версия: 'Патологоанатомические и трассологические исследования членов экипажа свидетельствуют о том, что КВС находился на своем рабочем месте, привязанный ремнями в позе активного пилотирующего. Второй пилот и бортмеханик находились на своих рабочих местах. ... На теле второго пилота Могуева Э.А. имеются характерные повреждения, свидетельствующие о нахождении его на правом пилотском сиденье, однако признаки его активного участия в пилотировании отсутствуют'.

Но если в отчете группы по составлению кроков места авиакатастрофы описания положения тел всех членов экипажа и пассажиров точно соответствуют схеме, то описание места нахождения тела Артема Боровика весьма расплывчато.

Из отчета: 'Тело Боровика А.Г. обнаружено в 15 часов 05 минут (МСК) после установки кабины пилотов в полетное положение. Тело было извлечено из переднего салона. В 15 часов 05 минут, после установки кабины в полетное положение, комиссия исследовала кабину пилотов с составлением протокола осмотра'.

То есть расхождения есть сразу в трех документах - первоначальной схеме, отчете, составленном по ней чуть позже на месте катастрофы, и официальном заключении комиссии. Но самая главная нестыковка касается описания местоположения тела Артема Боровика. В соответствии с самым первым документом - кроками - тело журналиста находилось в кабине летчиков в кресле второго пилота. А в последующих официальных документах МАКа отмечено, что он сидел в пассажирском салоне и был пристегнут ремнями безопасности. Сторонники официальной версии могут сказать, что кабина, по сути, составляла единое целое с первым салоном, и никакой нестыковки в заключении комиссии нет. Но на схеме четко обозначено, что Артем Боровик находился непосредственно в кабине пилотов. А то, что после падения самолета Эдуард Могуев умер не сразу, косвенно подтверждает его нахождение в хвосте.

Вячеслав Федоров, чья подпись стоит первой в кроках места авиакатастрофы, категорически отказался встречаться с корреспондентом 'Известий', посоветовав обращаться по всем вопросам к председателю комиссии Георгию Ячменеву: 'Я технарь, а вам нужны расследователи'. Однако даже в телефонном разговоре Вячеслав Сергеевич так и не смог объяснить, почему кроки, под которыми стоит его подпись, не были учтены в дальнейшем при расследовании катастрофы.

- Проходят недели, месяцы, годы, все это сводится воедино. И только потом комиссия делает выводы о причине катастрофы.

- Где находился Артем Боровик во время падения самолета?

- Я не знаю. Понятия не имею. Давайте акт откроем.

- Ваша фамилия стоит под этими кроками...

- Очень хорошо. Кто там был председатель комиссии?! Ячменев? Вот у Ячменева запросите материалы. И те материалы, которые у него есть в этом акте, вот они и есть самые действительные.

- Но вы были на месте катастрофы?

- Откуда вы знаете, я там был или дядя чужой?! Мало ли что моя подпись стоит! А вы знаете мою подпись? Я человек законопослушный. Есть правила. Работала законная комиссия, сделала свое заключение. А где там моя подпись стоит... Я мог что-то на коленке чертить. Это такие догмы, которые разбиваются в один миг!

- Вы же не могли перепутать пилота с пассажиром? Пилот-то в форме.

- Мог, мог! Вот на место катастрофы съездите и посмотрите - определите вы этого человека или нет. Для этого и делается специальная экспертиза, которая устанавливает лицо.

- Но у нас есть информация о том, что тело Боровика переместили.

- Есть информация - давайте! Это ваше дело - привлечь внимание читателей.

- То есть вы хотите сказать, что кроки недействительны?

- Я ничего не хочу сказать. Есть председатель комиссии, к нему и обращайтесь!

Старший штурман Вологодского авиаотряда Дмитрий Иванов входил в комиссию по расследованию катастрофы Як-40. Его подпись также стоит на схеме. Однако на место катастрофы он попал лишь спустя сутки.

- Я был в командировке в Москве вместе с членами экипажа разбившегося Як-40. Мы жили на одной квартире. 8 марта я поздно ночью вернулся из рейса. А на следующее утро они разбились. Правда, о катастрофе я узнал только из теленовостей, - рассказывает Дмитрий Иванов. - Сначала журналисты точно не могли сказать, кто именно разбился. Но я сразу узнал самолет. Это были наши...

Десятого марта Дмитрия Иванова вызвали в 'Шереметьево'.

- Когда я туда приехал, все тела уже были убраны. Остались лишь обломки самолета. А в это время к нам на квартиру приходили сотрудники ФСБ. Пытались найти 'следы распития спиртных напитков' экипажем Як-40. Но это абсурд. Мы никогда не пьем перед рейсами, тем более такими ответственными. К тому же весь вечер накануне этого полета мы просидели на кухне с Эдуардом Могуевым. Курили, разговаривали за жизнь... И пили только чай.

- Это ваша подпись стоит на кроках?

- Моя.

- Кроки соответствуют действительности?

- Конечно, это ведь документ!

- Получается, что Артем Боровик находился в кабине пилотов?

- Не могу сказать, меня не было на месте в день катастрофы.

- Дмитрий, а пилоты пристегиваются во время взлета?

- Обязательно! Это же вопрос их безопасности! Для хороших пилотов пристегиваться - норма. А это был очень опытный и высокопрофессиональный экипаж. На VIP-рейсы других и не посылают. Вот бортмеханик, возможно, не был пристегнут. Если бортмеханик пристегивается, то это на взлете усложняет ему выполнение работы. Именно поэтому тело Наволоцкого было найдено в 25 метрах от хвостовой части самолета - его отбросило при ударе о землю. А тело командира экипажа Якушина нашли под носовой частью фюзеляжа в кабине пилотов. Он был пристегнут и при падении самолета остался практически на месте.

- Дмитрий, насколько я знаю, на месте каждой авиакатастрофы делается видеосъемка. И должна быть кассета, на которой заснята реальная картина трагедии...

- Я подписывал эти кроки не в день катастрофы, ведь сначала мы делали черновой вариант. А потом, когда уже все перерисовывали набело, я захотел уточнить детали. Мы все живые люди, и я мог какую-то мелочь не учесть. К примеру, фонарь лежал не слева, а справа. Ну и попросил кассету. Без всякой задней мысли. Но мне сказали, что кассета находится у начальника инспекции по безопасности полетов 'Шереметьево' и доступа к ней нет.

- Если теоретически предположить, что на месте второго пилота сидел посторонний человек, то это могло стать причиной катастрофы? И что именно могло произойти?

- Посторонний человек мог упереться в штурвал, мог как-то задеть первого пилота, мог помешать ему неосторожным движением. Да что угодно могло произойти! Жаль, что сгорел предохранитель и не записались параметры работы двигателей. Возможно, многое бы прояснилось...

- Если бы подтвердилось, что в управлении самолетом участвовал непрофессионал, это могло повлиять на выплату страховок?

- Я не силен в этом вопросе. Но все говорили, что если это так, то семьям погибших пилотов не выплатили бы никаких денег - они грубо нарушили руководящие документы.

- Дмитрий, а какой комплекции был Эдуард Могуев?

- Примерно моей - высокий, крупный...

Чтобы оказаться в хвосте, второй пилот Эдуард Могуев, находившийся по версии МАКа в кабине, должен был пролететь через узкий, 70-сантиметровый проход, в котором к тому же находился бортмеханик. А это просто невозможно.

Председатель комиссии по расследованию авиакатастрофы Як-40 Георгий Ячменев приехал в 'Шереметьево' примерно через час сорок минут после падения самолета. При желании он многое бы смог прояснить в этой запутанной истории. Однако поговорить с Георгием Александровичем нам так и не удалось - он всячески избегал общения с 'Известиями'.

Публикуя этот материал, мы ни в коем случае не хотели бросить тень на память нашего коллеги Артема Боровика. Но до сих пор никто точно не знает истинных причин гибели Як-40. И все потому, что в МАКе решили скрыть очень важную информацию. Информацию, которая могла бы повернуть расследование катастрофы в совершенно другое русло. Пока же по версии МАКа во всем виноваты пилоты...

Елена ЛОРИЯ

Смешные истории из жизни и свежие анекдоты