Увесистых многих томов не хватило бы, чтобы даже телеграфным стилем рассказать об этой уникальной русской женщине. Пережитого ею хватило бы на сотню биографий. На примере ее жизни легко доказывается неразделимость добра и зла и близость бездны и низости к высотам и вершинам.
Это началось в ее детстве и юности - да так до конца дней и пошло-поехало. Надежда Константиновна Крупская родилась в конце февраля 1869 г. в бедной дворянской семье. Мать, Елизавета Васильевна, была круглой сиротой, воспитывалась в институте на казенный счет, после окончания которого пошла в гувернантки. Отец, Константин Игнатьевич Крупский, тоже сирота, воспитывался в корпусе и военном училище. Совсем еще молодым офицером участвовал в подавлении польского восстания, полякам он сочувствовал и как мог помогал. В доме Крупских постоянно гостевали диссиденты и вольнолюбцы всех мастей.
И дочь определили родители в ту еще социальную и идейную центрифугу - в петербургскую гимназию княгини Оболенской, бывшую всеизвестным парником для ускоренного выращивания революционерок и верных подруг борцов за народное счастье. Гимназистка Крупская Надин буквально упивалась всякой крамолой, да к тому же и философией графа Толстого. Мудрено ли, что вскоре она вступает на стезю, направление которой выверяет по указующему персту Толстого - стезю просвещения простонародья. Имея уже немалый опыт частного преподавания - смерть отца заставила Надю рано зарабатывать, - она становится учительницей вечерне-воскресной рабочей школы за Невской заставой.
Ну, а там уж рукой подать до марксистского тайного кружка, до первых глотков стладкого яда конспиративщины - всех этих сходок, явок, кличек, условных знаков, маскировок. Ожившие герои авантюрных романов и романтических пьес и поэм скоренько обступили долговязую, доверчивую и честную девицу, кружа ей голову, пьяня чистую и неопытную душу. Да. Была, была и еще одна веская причина ухода Надин Крупской в народ. Юные соученицы ее по гимназии были знатны или богаты, или то и другое вместе, и дома их, полные завидных кавалеров, источавших на прелестниц эманацию молодости и перспективных планов в стиле русского социо-интеллектуального модерна, эти дома, эти балы и пикники были для Надежды недостижимы. Урожденная дурнушка, бесприданница, скромница, синий чулок, получавшая от ровесниц и ровесников клички 'рыба', 'минога', 'мымра' (последнюю придумала сестра будущего мужа), Надя не могла - и понимала это, - рассчитывать на не то что блестящую, а даже на приличную по тогдашним общим понятиям партию. Но в тихом омуте: И она находит себе партию. Попав в ту нишу, какую сознательно выбрала, она участвует в основании первой марксистской партии в России - 'Союза Борьбы за Освобождение Рабочего Класса'.
Даже у первого ее ухажера фамилия Классон! Жизнь - великий драматург: Он студент, сорви-голова, марксист-бонвиван (плейбой, по-нашему). Первые уроки берет у этого первозванного прогрессиста училка - уроки интимнейшие. Но: Студент - он и есть студент. Смыло студента сюсюкающей возвратной частицей 'ся'. На смену вольно резвящимся учащимся пришли серьезно глядящие трудящие. Иван Васильевич Бабушкин - верный, твердо шагающий, мозолистолапый, из молодых да ранних новый провожатый - из школы до дома, - по ночным улицам Петербурга. У этой пары одно будущее впереди, одна на двоих мечта, одна все решающая встреча, одна плата за нее.
Ульянова она увидела в своей школе. Видимо, он поразил ее решительностью и безапелляционностью суждений. Он с первых дней вел себя как вождь, лидер. Надежда Константиновна, встретив однажды Ульянова в публичной библиотеке, не захотела терять такой великолепный шанс познакомиться и дождалась, когда же он отправится домой. Всю дорогу они говорили об общем деле. Надо сказать, что Крупская была достаточно образована и умна и, когда хотела, могла заинтересовать к себе человека. Ильич не отказался от приглашений девушки и в следующее воскресенье заглянул 'на огонек' к Крупским. Он, уже переживший трагедию и позор семьи, крах карьеры, уже открывший свою истину и способ ее доказательства во всемирном споре, начавший уже восхождение на свой Олимп с вершиной цвета большой крови, в переводе с эллинского называющийся Голгофой - он жил тогда голодно, одиноко, зябко, как бродячий пес, знавший когда-то деловитую щедрость и скупую ласку хозяина, но выброшенный в сердцах, в злой час на улицу.
А у Нади Крупской, новенькой и усердной кружковки, в скромненькой квартирке уютный теплый запах чисто женского жилья, и мама Нади, Елизавета Васильевна, на которой 'весь дом', волшебно творит пироги с капустой и луком - духовитые, мягчайшие под хрупающей корочкой загара. И особенно скорые и вкусные, если в дом занесло редкого гостя - холостого мужчину:
Она пройдет с ними двоими рядом половину их совместной жизни - самую бездомную половину, самую бродячую, самую изгойскую - но не самую смертельную для них. Самыми смертельными оказались обе половины. Но до второй Елизавета Васильевна не дотянула: Ее уход в чужой земле, в эмигрантском нигде дочь ее опишет спустя жизнь так: 'Сидели с Владимиром Ильичом на кладбище, часа через два принес нам сторож жестяную кружку с теплым еще пеплом и указал, где зарыть пепел в землю. Еще более студенческой стала наша семейная жизнь.'
Но это будет потом. А тогда, в российской земле, в главном ее городе, у Владимира Ульянова, чьи ранние залысины подчеркивают его кличку 'Старик', к его фронту работ - к ведению марксистских кружков, к словесным дракам за лидерство с идейными конкурентами, к поиску камикадзе для затеянной им мировой битвы труда с капиталом, - к изнурительному и почти безнадежному фронту прибавился вдруг спасительный тыл. Меж двух тихих работящих Крупских, под боками у матери и дочери угрелся ранний Старик с глазами подростка-психоневротика. А когда после отсидки за решеткой получил он ссылку в сибирское село Шушенское, назначил письмом Надежду женой. И она отрапортовала: 'Женой, так женой.'
В то уже время Ленин и его соратники практиковались в законах построения и функционирования государства своей мечты, основой которого полагали плановость - вот и жен себе брали по плановому назначению, а не по чувству. Поэтому, кстати, от красавицы-марксистки из Казани, в которую он был влюблен, Ленин получил только ее фамилию - Ленина, - для псевдонима. В среде марксистов такие матримониальные назначения были обычным делом. Жены иной раз получали новые назначения (то и дело решалось это коллегиально), переходили к другим назначенным мужьям. Такой практикой объяснялась лавинная эпидемия сифилиса среди марксистов. Себе же шеф - и это также станет бытом в будущем ленинском государстве, - узаконит привилегии, в силу которых и Надежда Крупская не получит больше мужа, и с Лениным она жить будет отдельно от 'товарищей'.
Что было затем - про то написаны труды бессчетные. Была борьба не на жизнь, а на смерть. Вокруг них менялись ландшафты Азии, Европы, менялись их паспорта - всегда фальшивые, менялись комнаты - чаще всего неуютные, с окнами на невзрачные улицы или грязные, подчас вонючие дворы, с безобразной мебелью стоимостью скопом в 12 марок. Менялись их соратники - одни погибали от изнеможения, пуль, петли, болезней (никто - от старости), другие сходили с ума от перенапряжения или ужаса, третьи уходили от них, порвав с ними и с их верой и делом, четвертые сдавались их врагам и становились врагами. А на смену этим приходили другие, чтобы уйти. От них в конце концов ушли все. Даже те последние, кто формально остался с Лениным, в финале драмы его жизни объявили его сумасшедшим особым письмом членам созданной им партии. А когда по воле нового вождя погибала Надежда Крупская, все отвернулись от нее, не желая или будучи уже не в силах ей помочь. Но у всех этих перемен были причины, была предыстория.
В чем причина? Большевики были волчатами своей волчицы - они были исчадиями рабской, нищей, обездоленной, палаческой страны. Практически власть отняла у них родину- семьи, достаток, радость иметь крышу: Так же, как их народ ничего не имел столетиями, кроме желания воровать и бунтовать, завоевывать и коленопреклоняться, так же точно жили, действовали и большевики. Ленин открыто пропивал по европейским ресторанам деньги из партийной казны, стоял на грани алкоголизма, матерился и громогласил так, что имел дело с полицией, как о том вспоминают бывшие при этом, тратил партссуды на проституток (о чем есть публикации), отрицал государственный брак как форму крепостничества в интимной сфере, на глазах большевистской элиты при живой жене жил с Инессой Арманд, а с самой Крупской они еще с молодости неукоснительно спали врозь, на двух кроватях. По странной иронии судьбы России в московском доме законного мужа Инессы, богача, с которым она не разводилась, на Старой площади до недавних пор размещался ЦК КПСС, а капеесесники сидят там и ныне. И вели, и ведут себя по-ленински. Как безродные, как чужаки, оккупанты. Сами родиной не живут и другим не дают.
Надежда Константиновна, как оказалось, была в курсе завязавшихся в 1911 году в Париже отношений своего супруга с Инессой Арманд, оформившей развод с французом, от брака с которым у нее было двое детей. Вплоть до 1915 года Крупская терпела измену мужа и затем поставила ультиматум - или она, или Инесса. Ленин выбрал Крупскую, и мотивировкой поступка была его приверженность 'делу революции' и 'всему тому, что ее укрепляет'.
В архиве фигурируют многочисленные письма, которые Арманд писала Ленину, умоляя его вернуться: 'Никому не будет хуже, если мы вновь будем все втроем (имеется ввиду Крупская) вместе'. В ответ Ленин сначала попросил ее переслать всю свою корреспонденцию, а потом : вновь вернулся к Инессе и по приезде из эмиграции в Россию вождь революции санкционировал передачу под руководство Арманд Женского отдела ЦК партии.
Крупская была настолько поражена невоздержанностью Ленина, и так ей было тяжело постоянно сталкиваться с возлюбленной мужа, утверждает автор, что супруга Ленина предприняла серию вояжей подальше от Москвы и Петрограда - в Поволжье.
Смерть от тифа в 1920 году Инессы Арманд явилась предвестником тяжелого заболевания мозга у Ленина. Болезнь прогрессировала так быстро, что Крупская не только забыла все обиды на мужа, но и выполнила его волю: в 1922 году в Горки были привезены из Франции дети Инессы Арманд. Однако они не были допущены до больного вождя.
Последним благородным жестом Крупской, признавшей огромную любовь Ленина и Арманд, стало ее предложение в феврале 1924 года захоронить останки ее супруга совместно с прахом Инессы Арманд. Сталин предложение отверг.
'Как дай вам Бог любимой быть другим'. - Написал Пушкин. Он написал, а Крупская воплотила. Когда-то это было в России типично - слияние жизни и литературы:
Да, она умела быть по-ленински легкой, змееподобно гибкой. И по-большевистски тяжелотанковой. По всей России, задолго до гитлеризма в Германии, горели костры из книг, запрещенных ею лично списками, тысячами наименований. Она требовала запретить публикации детского писателя Корнея Чуковского, обвинив его в 'Правде' в безыдейщине за стихи и сказки ('Крокодил' и другие). 'Содержание детской книги должно быть коммунистическое. Это не значит, что детские книжки должны только излагать программу партии и резолюции партийных съездов, но они должны давать детям те понятия, живые образы, которые помогут им стать сознательными коммунистами' - так писала она в статье 'Детская книга - могущественное орудие социалистического воспитания¦' (1931 г).
В первые годы после революции встал вопрос, что из детской литературы царской эпохи взять в советскую. Крупская обосновывала необходимость строгого отбора. Над некоторыми детскими книгами Надежда Константиновна просто недоумевала. Из доклада 'О детской библиотеке и детской книге': 'Я прочитала, например, книжку Коваленского 'Лось и мальчик'. Шел мальчик по лесу, заблудился, встретился ему лось, посмотрел на него понимающими глазами, вывел мальчика на опушку леса и на прощание помахал ему рогами. Ведь это мистика, ведь лучше дать ребенку книжку про волшебницу, о которой никто из ребят не подумает, что она действительно существует, а говорить о таинственном, все понимающем лосе - это чистая мистика'.
Она была бессменно около слабеющего разумом, угасающего мужа. Вот как об этом написал его лечащий врач Владимир Розанов: 'Упражнения в речи, а потом и письме легли всецело на Надежду Константиновну, которая с громадным терпением и любовью вся отдалась этому делу.' Никого кроме нее он к себе для занятий не подпускал. Она была рядом в его смертный час. Она была последней, кому он доверял на этом свете. Она была последней, кого он пытался защитить: 'Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее: Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против меня:' Это из записки больного Ленина из Горок Сталину. Но он не смог ее защитить. Из жизни Крупская ушла как-то внезапно. Да, она была уже немолода и много болела, но в смерти ее есть тайна. Пожалуй, самая большая загадка - это то, о чем она собиралась говорить на ХVIII съезде партии. О своем решении выступать перед делегатами она делилась со многими соратниками. Не исключено, что эта речь могла быть направлена и против Сталина. Утром 24 февраля 1939 года Надежда Константиновна, как обычно, работала, а днем к ней в Архангельское приехали друзья - отметить приближающееся семидесятилетие. Стол был скромный - пельмени, кисель. Крупская выпила несколько глотков шампанского. Старики вспоминали свою молодость, сделали несколько фотоснимков на память. Надежда Константиновна была весела и оживленно беседовала с друзьями.
В 7 часов вечера она внезапно почувствовала себя очень плохо. Вызвали врача, но он почему-то приехал через три с половиной часа. Конечно, чтобы добраться в февральские сумерки до Архангельского, требовалось время. Но не три часа, особенно если учесть высокий статус больной. Диагноз поставили сразу: 'острый аппендицит-перитонит-тромбоз'. Необходима была срочная операцияГоворят, она умирала в страшных муках под хирургическими ножами чекистов в белых халатах, которым отдал ее Сталин, якобы заботясь о ее здоровье, нуждающемся в операции. Есть версия, что ее 'оперировали' без наркоза: Сталин тоже не забывал ничего и никому. Он ответил мертвому Ленину умерщвлением его вдовы. Надежда Константиновна умерла в страшных муках 27 февраля, а в марте открылся ХVIII съезд партии.
Наверное, губя Россию и себя, эта супружеская пара, как и их соратники, инстинктивно мстили жизни и стране за все невообразимо страшное, что они пережили, пытаясь и жизнь и страну изменить.
Алексей Дедуров
|
|