В 1903 году владельцы велосипедной фабрики американцы Орвил и Уилбур Райт разрабатывают свой тип пилотируемого самолета.В декабре 1903 года 'Флайер' продержался в воздухе 59 секунд и пролетел 260 метров. Детище Райтов было официально признано первым в мире аппаратом тяжелее воздуха, который совершил моторный пилотируемый полет. Эта дата считается отправной точкой триумфального шествия авиации.
Самолет братьев Райт
Совсем недавно в Чикаго должен был состояться полет на летательном аппарате аналоге конструкции братьев Райт. Но сильный ветер со скоростью в 5 миль в час (около 10 км/ч) помешал продемонстрировать достижение известных братьев.
Как известно, модель Kitty Hawk развила скорость в 25 миль в час (около 40 км/ч), это было 17 декабря 1903 года. Повторить полет братьев Райт пытались уже неоднократно, но все эти эксперименты не дали желаемого результата.
Что же манит к себе испытателей в этом полете? Возможно, все хотят доказать что придумали более совершенный аппарат, чем тот который был сто лет назад, но 'секрета братьев Райт' пока не разгадал никто
Опыт постройки планеров как нельзя лучше пригодился Вильбуру и Орвилю Райт при работе над первым самолетом. Собственно говоря, это был тот же планер-биплан, только немного больших размеров и более прочный. А бензиновый мотор, мощностью в 12 лошадиных сил и весом около 100 килограммов, устанавливался на нижнем крыле. Рядом находилась люлька для пилота с управлением рулями. Мотор развивал 1400 оборотов в минуту и с помощью цепных передач вращал два толкающих винта диаметром 2,6 метра, расположенных симметрично сзади крыльев.
И бензиновый мотор, и винты братья сделали сами. Мотор, правда, был еще далек от совершенства и довольно тяжел, но все же лучше паровой машины с ее огромным весом и мизерной мощностью. Немало пришлось потрудиться над пропеллерами. Братья Райт провели много опытов, пока, наконец, удалось подобрать для них соответствующие размеры. Они сделали очень важные выводы, которыми конструкторы самолетов пользуются и сейчас, а именно, что для каждого самолета и мотора пропеллер надо рассчитывать особо.
С такой же вдумчивостью и тщательностью братья Райт строили каждую деталь, каждый узел конструкции. Наконец все было готово.
Утро 17 декабря 1903 года выдалось пасмурное и холодное. Порывистый ветер с океана уныло свистел в щелях дощатого сарая, где Вильбур и Орвиль заканчивали последние приготовления своей крылатой машины. Наспех перекусив, братья распахнули широкие двери сарая. Вдали за песчаной косой пляжа неугомонно рокотал прибой, ветер взвихрял песок. Первое желание было - закрыть двери и погреться у жаровни, потому что ветер донимал вовсю. Однако братьям хотелось побыстрее испытать свое творение, и неунывающий весельчак Орвиль, взглянув на старшего, Вильбура, прочел в его глазах согласие. Тогда он потянул за шнурок, и над сараем на высоком шесте взвился небольшой флаг. Это был условный сигнал.
Вдали, на песчаной дюне, где размещалась небольшая спасательная станция, им в ответ помахали, и братья, не дожидаясь прихода помощников, сами вытащили из сарая свой аэроплан.
Со спасательной станции подошли пять человек, вызвавшихся помочь. Молодые матросы и старые морские волки, соскучившиеся от зимнего безделья, с любопытством осматривали крылатую диковинку, покрепче придерживая ее при порывах ветра.
Рядом с сараем возвышалась деревянная вышка, от которой Вильбур и Орвиль строго против ветра уложили деревянный рельс, длиною около сорока метров. Помощники не сразу сообразили, для чего это нужно. Но вот братья водрузили на рельс двухколесную тележку на велосипедных втулках, на которую и был установлен аэроплан. Дальше Вильбур с помощниками поднял на вершину вышки подвешенный на блоке довольно тяжелый груз, а потом от него, опять же через блоки, провел веревку к тележке. Наиболее догадливые из моряков сообразили, что все это приспособление напоминает катапульту и необходимо для взлета: ведь у самолета не было колес, а для посадки, как и на прежних планерах, снизу были приспособлены всего лишь деревянные полозья.
Братья остановились возле' самолета. Карманные часы Вильбура показывали десять тридцать утра. Каждому хотелось полететь первым. Рассудительный и спокойный Вильбур достал монету и коротко спросил:
- Орел или решка?
- Орел! - нетерпеливо воскликнул Орвиль.
Монетка взвилась в воздух и опять упала на ладонь. Орел!
Тридцатидвухлетний Орвиль подскочил, как мальчишка, и привычно полез на плоскость. Вильбур помог запустить двигатель, и пока тот прогревался, Орвиль улегся рядом с ревущим мотором в пилотскую люльку и приноровился еще раз к рычагам управления.
Старший Вильбур отошел на край крыла, придержал его в горизонтальном положении, чувствуя, как с нарастанием оборотов двигателя дрожь от машины передается и ему.
Наконец Орвиль на пилотском месте поднял вверх руку - сигнал 'Готов к полету'. Тогда старший брат нажал на рычаг тормоза. Груз на вышке сорвался со стопора, заскрипели блоки. Аэроплан вместе с тележкой тронулся с места и, набирая скорость, устремился по рельсу вперед. Вильбур, пробежав несколько шагов, выпустил крыло и застыл на месте. Моряки тоже с напряженным вниманием следили за разбегом и вдруг увидели, как аэроплан оторвался от тележки и взмыл в воздух. Он летел неуверенно, словно выпавший из гнезда едва оперившийся птенец, то взмывая на три-четыре метра вверх, то опускаясь к самой земле. Но летел!
И от сознания этого чуда кто-то из молодых моряков не выдержал и закричал: 'Ура-а!'
Но тут аэроплан клюнул носом и опустился полозьями на песок. Вильбур щелкнул секундомером и взглянул на циферблат. Полет продолжался двенадцать секунд. Всего двенадцать секунд!..
'...Правда, очень недолго, - писали братья Райт, - если сравнить его с полетом птиц, но это был первый случай в мировой истории, когда машина, несущая на себе человека, поднялась собственной силой на воздух, в свободном полете прошла известное горизонтальное расстояние, нисколько не уменьшая своей скорости, и, наконец, спустилась на землю без повреждений'.
И хотя 'известное расстояние' равнялось всего лишь тридцати с небольшим метрам, именно с него начался победный путь летающих аппаратов тяжелее воздуха.
Теперь была очередь Вильбура. Он пролетел чуть дольше и чуть дальше. Братья словно соревновались между собой. В третьем полете Орвиль уже почувствовал эффективность управления.
'Когда я пролетел примерно такое же расстояние, как Вильбур, с левой стороны ударил сильный порыв ветра, который задрал кверху левое крыло и резко бросил машину вправо. Я немедленно перевел рукоятку, чтобы посадить машину, и потом заработал хвостовым рулем. Велико было наше удивление, когда при приземлении первым коснулось земли левое крыло. Это доказывало, что боковое управление на этой машине значительно эффективнее, чем на предыдущих'.
В четвертом полете Вильбур находился в воздухе 59 секунд и пролетел расстояние около трехсот метров.
Братья Райт измерили это расстояние шагами и остались довольны. Работники спасательной станции, ставшие свидетелями этого исторического события, ликовали вместе с братьями. Они помогли перетащить машину обратно на старт. И пока Орвиль и Вильбур делились своими впечатлениями, с океана внезапно налетел сильный порыв ветра. Он подхватил аэроплан, закружил его над землей и бросил на песок. Все попытки удержать машину оказались тщетными.
От аэроплана в один миг осталась лишь груда обломков.
Небо словно мстило людям за то, что они посмели вторгнуться в его пределы.
Но братья Райт оказались упорными. Затащив обломки машины в сарай, они тут же принялись обсуждать проект нового, более усовершенствованного аэроплана.
Японский конкурент братьев Райт
В год празднования 100-летия первого полета аэроплана в США стало известно о том, что один из японских инженеров-любителей разработал модель самолета на десять лет раньше, чем его американские коллеги. Однако воплотить чертежи японца - Чухачи Ниномии - в жизнь помешало отсутствие денег.
Ниномия родился в семье самурая в 1866 году. С детства его привлекало небо, любимым времяпрепровождением было запускание самодельных воздушных змеев. Чухачи наблюдал за насекомыми и птицами, замерял площадь их крыльев, пытаясь понять, что поднимает эти невесомые создания вверх.
Не имея никакого специального научного образования, Ниномия стал первым авиаинженером-любителем, который изобрел жестко фиксированные крылья. Его европейские и американские коллеги-профессионалы в то время все еще надеялись взлететь в небо как Икар, махая в воздухе крыльями.
Ниномия трудился над моделью моноплана по имени 'Карасу'. Аппарат имел фиксированные крылья, пропеллер и первые в истории авиации шасси, крепившиеся на треугольном каркасе. 'Карасу' был революционной моделью. Надо отметить, что шасси, схожие с теми, что придумал Ниномия, появились в Европе и Америке гораздо позже - в 1930-х годах.
Японский профессор Тсунэо Ногучи, изучающий чудом сохранившиеся чертежи Ниномия, утверждает, что если бы в то время инженер смог собрать средства на двигатель всего лишь в 12 лошадиных сил, он обошел бы братьев Райт на несколько лет. Ниномия в то время обивал пороги военных министерств Японии, прося финансовой поддержки. Однако никто серьезно к его проекту не отнесся.
Не так давно Ногучи построил летательный аппарат по чертежам Ниномия. По его словам, единственная проблема, которую ему пришлось решить, это устойчивость самолета. Для этого Ногучи пришлось добавить лишь горизонтальный и вертикальный стабилизаторы. Ученый утверждает, что при первом же испытании своего самолета Ниномия понял бы ошибку и исправил ее. В остальном аппарат был, что называется, 'готов к употреблению'.
Те, кто знал Ниномия, рассказывают, каким шоком была для него весть из Америки о первом полете 'Флайера'. Его аппарат был практически готов, и он ждал прибытия специально заказанного им мотора. Ниномия сжег все чертежи и полностью забросил свое занятие. К старости он стал священником и проповедовал синтоизм. Когда до официального Токио дошло, какую ошибку совершили местные министерские бюрократы, Ниномии было отправлено официальное письмо с извинениями, и инженера-любителя провозгласили 'отцом японской авиации'.
Подготовила Елена Боровик
|
|