Выигрыш

-Так тоже не годится. Во-первых, она его может не заметить, а во-вторых, ей потом эти же девяносто кил поднимать! Не, Тоха, его надо попробовать разбудить и у двери поставить… А все ты! Давай пивком полирнемся, давай пивком полирнемся… Дополировались, блин Клинтон! Колька! Колька! Проснись, ты, чучело!

--М-м-м - подал голос недееспособный Колька.

-О, живой, - обрадовался второй, которого звали Влад, - Колька, проснись, елы-палы…

-Слушай, а может давай его занесем, а? По честному?

-А ты что, давно Катькиной скалки не пробовал? Уйти без синяка от нее, все равно что миллион в лотерею выиграть. Она ж с этой скалкой что тебе этот… ниндзя с шаблюкой!

-Миллион…лотерею…а как же… Друганы-ы-ы!... – Колька попытался обнять Тоху, но промахнулся и точно упал бы, если бы его не поймал Влад.

-Проводим эксперимент. А ну ка, Влад, отпускай его… Стоять, Колька, стоять!

- Что стоишь, качаясь…- фальшиво пропел Колька, которого сначала слегка повело влево, в сторону лестницы, а потом вправо, где он и оперся благополучно на стенку, - тонкая рябина-а-а… - закончил он. Ноги его подломились и он резко присел, но все же устоял и выпрямился.

-Тоха, Влад, все клево!…- глаза его стали закрываться и он стал засыпать стоя.

-Звони, Тоха! Звони, елы-палы, пока он не заснул!

-Кто там?

-Катька! Делаем ноги! – и друзья, насколько было возможно в их состоянии, стремительно ломанулись вниз по лестнице.

Двери открылись, выбросив в темный подъезд яркий квадрат света. В этом квадрате, тяжело опершись на стенку, стоял Катькин муж Колька. С Колькой она жила лет двадцать, и всем бы был хорош мужик, добрый, работящий, одна беда: слишком широкий воротник имел, в который постоянно что-то закладывалось. Сначала Катька не обращала на это особого внимания. Здоровье было, денег Колька зарабатывал достаточно, ну выпьет вечером с друзьями сто-двести грамм, велика ли беда? Но пять лет назад завод, где работал муж, закрылся, и Колька остался без постоянной работы. Он был хороший токарь, но токари сейчас никому нужны не были. Он устраивался то охранником в магазине, то продавцом на рынке, то грузчиком, но как-то не получалось у него ничего путнего. То зарплата мала, то с владельцем поругается, то выпьет в рабочее время.… В основном, правду некуда девать, вылетал Колька с работы именно по последней причине. От постоянной нехватки денег Катька в последние годы озверела вовсе. Колькины друзья, раньше запросто заходившие к ним поболтать, пропустить рюмашку другую, стали бояться ее, как огня. Некоторые из них, отведав Катькиной скалки, перестали заходить к ним совсем, встречаясь с Колькой только вне дома. Катька же, видя, как другие женщины, жены немногочисленных удачливых бизнесменов и многочисленных вороватых чиновников, покупали себе новые тряпки, ездили в новых крутых иномарках и вообще ни в чем себе не отказывали, зверела все больше.

-Ну, ирод, опять налакался? Когда уже ты ее напьешься, а? Так, что б досыта, а? – привычным жестом подхватив Николая под мышки, Катерина потащила его в квартиру.

-Люди вон деньги зарабатывают, а ты только пропиваешь! На какие деньги пил?! Дома две гривны да сухарь, а муж в стельку… На какие такие деньги пил? – Катерина размахнулась и отвесила мужу полновесный подзатыльник.

Кольке хотелось спать. Он уже, практически, спал, и больше всего на свете ему не хотелось, что бы кто-то его сейчас тревожил.

-На какие деньги пил? – продолжала трясти его за душу Катерина.

-Друганы-ы-ы! Миллион в лотерею! Блинский клин! – попытался сказать хоть что-нибудь Колька и заснул. На этот раз окончательно и крепко.

-Какой миллион? Какая лотерея? - Катька продолжала трясти Николая, но кроме мычания его исстрадавшаяся сегодня душа больше ничего исторгнуть просто не могла.

-Какой миллион? Что он нес о какой-то лотерее? Вот алкоголик… Хотя постой… Когда это? Недели три назад? Или четыре? Она же сама ему сказала, что бы он хоть в национальную лотерею играл, раз другим способом деньги заработать не может… Ай, чепуха это все…

Катерина села смотреть телевизор. Во второй комнате художественно храпел Николай. И надо же! Тут диктор первого общеукраинского канала поздравил с выигрышем джек-пота в миллион гривен киевлянина, пожелавшего остаться неизвестным. Буря сомнений пронеслась в Катькиной голове.

-Миллион! А вдруг! А с чего бы это Колька так надрался? Да и на какие шиши? Что вчера было? Среда! День розыгрыша лотереи, а он телек смотрел вечером, точно! Неужели выиграл миллион? И нечего не сказал! Конечно! Он скажет, паразит, держи карман шире! Неужели действительно выиграл?

Все подозрительно лепилось одно к другому: разговор месячной давности о лотерее, пьяные слова о миллионе в лотерею и совпадение этих слов с суммой выигрыша, пьянка на неизвестно какие деньги и неизвестно по какому поводу, и, наконец, то, что выигравший был киевлянином. Катерина решительно встала и направилась в соседнюю комнату. Крепко схватив мужа за грудки, она стала трясти его и лупить по щекам.

-Отвечай, гад, ты выиграл в лотерею? Выиграл? Отвечай, пьянюга!

Бесполезно. Колькина голова болталась из стороны в сторону, словно шея у него была тряпичная, но глаза его даже не приоткрылись.

-Вот зараза! – Катерина оставила его, поняв бесполезность своих занятий, - шубу себе сразу новую, - вдруг блеснуло у нее в голове, - из светло-коричневой норки! И квартиру новую… С мебелью… А потом на Канары… На Канары в новой шубе? Какие же шубы на Канарах? Черт с ней, дома оставлю… Купальник куплю новый! От этого… от Кардана! Что б все мужики попадали… И шпили! Сантиметров в пятнадцать!

Внезапно взгляд Катерины остановился на зеркале.

М-м-м-м! – застонала она от бессилия. Из зеркала смотрела на нее одетая в старый застиранный халат, с отвисающими женскими формами и неприбранными волосами, с лицом, потерявшим привлекательность, блеклым и невыразительным, уже немолодая женщина.

М-м-м-м! – и Катька с размаху запустила в зеркало попавшей под руку пепельницей. Зеркало покрылось паутиной трещин, а несколько осколков сверкнули на пол.

-Где ж ты был, ирод, со своим выигрышем двадцать лет назад?! Какие на хрен Канары!

Катька рухнула в кресло и постаралась успокоиться.

-Ничего - ничего, - думала она, - в сорок пять баба ягодка опять! Кожу на лице можно подтянуть, , масочки поделаю, сяду на диету, тренажер куплю, калории лишнее сжигать… Ничего… Еще не вечер…Приоденусь…

Она себе представила, как в самом крутом киевском магазине, на Крещатике, непременно на Крещатике, она покупает себе новые туфли… Вокруг нее суетятся молоденькие продавщицы, а на ценниках суммы с тремя нулями… А она так, небрежно, пачку синеньких лесек… И тут простая мысль обожгла ее. Денег-то у нее ведь и нету! Деньги ведь у Кольки! Она вскочила и стремительно бросилась в комнату, где спал Николай. Возле двери она остановилась и тихонько, что бы не разбудить мужа, открыла ее. Колька густо храпел, в воздухе висел плотный запах перегара. Катька забрала мужнины брюки, бесформенной массой лежавшие возле дивана, и споро обыскала карманы. Пусто. С тем же результатом был обыскан пиджак и кармашки на рубашке.

-Туфли! Ну, конечно же! Во всех шпионских фильмах секретные документы прячут под стельками!

Катька бросилась в коридор, но и под вонючими грязными стельками тоже ничего не оказалось.

-Куда же он его спрятал? –думала она. И вдруг поняла. Ну конечно же! Он же билет должен был сдать! На экспертизу или что-то в этом роде! У нее зашлось сердце и внезапно ослабли ноги. Катька рухнула в кресло. Пропала шуба… Пропали Канары… Все гад пропьет! А если нет? А если не пропьет?! Катька мгновенно представила картину. Колька, в новом великолепном костюме от этого, как его, от Кардана, в шикарных новых туфлях возле мерседеса и с ужасом поняла, что рядом с таким Колькой места для нее нет! Она бросилась к разбитому зеркалу.

-Конечно, - совершенно потрясенная внезапным открытием осознала она, - на фиг я ему, миллионеру, такая нужна? – и в ничем не повинное, а вернее, повинное только в том, что отражала горькую правду, зеркало, второй раз за этот сумасшедший вечер, полетела пепельница, - лучше бы он их пропил!

-Что делать? Что делать? – Катька схватилась за голову. Ей представилась вереница тоскливых одиноких вечеров, которые она одна должна будет проводить в этой, некогда уютной и обжитой квартире. А Колька, Колька, с которым она прожила двадцать лет, вырастила и отправила в жизнь двоих сыновей, будет разъезжать на новом мерседесе с какой-то молодой лахудрой!?

-Проклятая лотерея!… Придумали на нашу голову… Что б они там все… - и Катька заплакала.

Господи, как болела голова! Колька осторожно приоткрыл один глаз, и острый пучок дневного света ударил, казалось, в самый центр невозможно болевшей головы.

Ох-х-х, - охнул Колька, и снова крепко зажмурил глаз. Сухой вспухший язык, казалось, заполнил весь рот. Левая рука от неудобного положения затекла, и когда Колька попытался ее пошевелить, у него ничего не вышло. Тогда он пошевелил правой рукой. Рука работала.

-Слава тебе, Господи, значит живой-здоровый. Он попытался повернуться, от чего пружины скрипнули. Тут же в комнату зашла Катерина.

-Ожил, что ли? – спросила ласково она и подала мужу кружку с рассолом, - на, поправь здоровье.

-Ты чего это, мать? – спросил совершенно сбитый с толку абсолютно неожиданным и непонятным поведением жены Колька, но кружку принял. Его кадык крупно заходил по небритой шее.

-Ой-ей-ей, - застонал он, и снова пластом упал не кровать. Но рассол уже начал оказывать свое благотворное воздействие на Колькин исстрадавшийся организм. Глаза его окончательно открылись, и дневной свет уже не причинял боли.

-Что, перебрал вчера, а, Коль?

Совершенно ошарашенный непривычно дружелюбным тоном, Николай мудро решил промолчать. Обычно такие послефестивальные дни с утра начинались крутым разгоном. Разгон мог окончиться чем угодно, даже применением спецсредств, как Колька называл знаменитую Катькину скалку.

-Так что, перебрал, спрашиваю? – в голосе жены послышался металл.

Отмолчаться явно не выходило.

-Да, малость, - сконфужено пробормотал Николай, - пиво было уже явно лишним… Ты мать, того, не сердись, я уж постараюсь это… без излишеств… Пивком вот полирнулись, ну и…

-А что ты там про выигрыш в лотерею нес?

-Какую лотерею?

-Ну, ты вчера говорил, что миллион в лотерею выиграл, и вы по этому поводу и гуляли?

-Я говорил? Да Бог с тобою, мать… Какой миллион?

-Так ты ничего не выиграл?

-Да ничего я не выигрывал, не знаю даже, как она выглядит, эта лотерея! Что ты выдумала, Кать!

-Ах ты!… - кровельным железом громыхнул голос жены, и тут Катька увидела разбитое зеркало. В нем отразилась все та же, одетая в старый застиранный халат, с отвисающими женскими формами и неприбранными волосами, с лицом, потерявшим привлекательность, блеклым и невыразительным, уже немолодая женщина. Она замолчала. А потом добавила, но совсем другим, неведомым для Кольки тоном, в котором был и мягкий упрек, и сочувствие, и надежда:

-Вставай уже, фестивальщик! На работу пора!

И этот тон подействовал на Николая куда сильнее, чем знаменитая Катькина скалка.

Катька, проводив на работу мужа, и сама собралась. В прачечной, где она работала приемщицей, рабочий день начинался в девять. Проходя мимо почты, в стеклянной витрине, она увидела рекламный плакат национальной лотереи с призывом: 'Играйте тут'. Она достала кошелек и шагнула к двери.

-Нет уж! – внезапно для самой себя решила она, - Я для себя миллион уже выигрывала! Да только все равно проиграла! Пускай другие пробуют! – засунула кошелек поглубже в карман и заторопилась к себе в прачечную.

Александр Эсаулов

Смешные истории из жизни и свежие анекдоты