Владимир Маяковский - изображение

Здравствуйте, здравствуйте, товарищ Константин! Такая фраза со стороны следователя была бы вполне уместна при первом допросе подпольщика Владимира Маяковского.


Биография Владимира Маяковского изобилует странными, загадочными событиями, заставляющими предполагать: в его жизни была какая-то страшная тайна, которая угнетала, ломала и в конце концов погубила его. Мысль о существовании этой тайны впервые мелькнула у меня в 1978 году, когда в сборнике воспоминаний о Маяковском я прочитал статью Е. Ратмановой-Кольцовой – жены модного некогда правдинского публициста Михаила Кольцова (Фридлянда).

По её словам, в тяжёлом для поэта 1923 году он почему-то настойчиво добивался через её мужа и Марию Ильиничну Ульянову приёма у ненадолго пришедшего в себя Ленина. Убеждая Кольцова в жизненной необходимости личной встречи с главой правительства, он сказал, что в самом начале 20-х годов его мать Александра Алексеевна настаивала как на самом неотложном: «Поговорить с Лениным тебе надо, Володя». Встреча, увы, не состоялась ни в двадцатом, ни в двадцать третьем году. И в декабре 1929 года за несколько месяцев до гибели поэт сокрушался:

- Мне надо было пойти к Ленину. Мама была права, как никто на свете.

Я был потрясён этим фактом. Какая же проблема на протяжении стольких лет угнетала Маяковского, что он, частное лицо, человек свободной профессии, мог решить её только при личной встрече с главой государства и партии?

Я предположил: Маяковский хотел решить с Лениным какой-то важный вопрос о его отношениях с органами ВЧК – ОГПУ. О том, что в 1924 году поэт уже плотно сотрудничал с ними, мне рассказывал в 60 –х годах известный писатель-фантаст Анатолий Днепров, в прошлом профессиональный разведчик. Но как Маяковский пришёл на службу в ОГПУ – добровольно или добровольно-принудительно? Судя по метаниям и вечно угрюмому, затравленному виду поэта, работать на органы его заставили с помощью весомого компромата. Но какого?

Как это ни парадоксально, главное направление для поисков ответа на этот вопрос Маяковский указал сам в своей широко известной автобиографии «Я сам»…

… «Виновен, но летами не вышел»

Десять процентов объёма автобиографии (1,5 страницы из 16) Маяковский посвятил своей партийной подпольной работе и трём арестам. Что же сообщил нам о себе Владимир Владимирович в этом быстром, невнятном рассказе?

В 1908 году вступил в РСДРП. Пропагандист. На общегородской конференции выбран в МК партии. 29 марта 1908 года арестован по делу о подпольной типографии. Выпустили на поруки. Опять партийная работа, опять арест – в доме нашли оружие, но выручил друг отца, заявивший, что револьвер принадлежит ему. Опять выпустили. Участвовал в подготовке побега каторжанок из тюрьмы. Арестован в третий раз. Сидеть не хотел. Скандалил. Переводили из части в часть, пока не оказался в Бутырках, в одиночке. Светила трёхлетняя ссылка в Туруханск. Отхлопотали. Суд по первому делу о подпольной типографии признал: «Виновен, но летами не вышел». Выпустили на поруки матери… Пока сидел в Бутырках, передумал всю свою жизнь. «Хочу делать социалистическое искусство». Прервал партийную работу. Сел учиться.

Этот период жизни Маяковского так и сохранился бы для потомства в его легендарном изложении, если бы в 1958 году не вышел 65-й том «Литературного наследства», посвящённый Маяковскому. Сразу же по выходе в свет этот труд был объявлен политической ошибкой Академиздата и поспешно изымался из обращения. Тем не менее, счастливые обладатели уцелевших экземпляров получили возможность ознакомиться с работой В. Земскова, опубликовавшего наиболее полную подборку полицейских документов о революционной деятельности Маяковского.

Из обширной публикации Земскова можно установить, что после смерти мужа Александра Алексеевна с детьми – Людмилой, Ольгой и Владимиром – приехала в Москву 1 августа 1906 года. Старшая Людмила училась в Строгановском училище, Ольга поступила в гимназию Молчановой, Владимир – в IV класс 5-й Московской гимназии. Вращаясь в обществе друзей и знакомых своей революционно настроенной старшей сестры, Владимир втянулся в революционную работу. В конце 1907 года он вышел на члена МК РСДРП, студента-большивика В. Вегера и заявил о своём желании профессионально заниматься подпольной работой. Вегер ухватился за предложение Маяковского: он должен был подготовить кандидата на место уезжавшего в Петербург парторга Лефортовского района, и предложение Маяковского было ему как нельзя кстати. Он предложил Владимиру поработать замом партогра с тем, чтобы потом полностью заменить уезжавшего товарища. Многочисленные аресты подпольщиков способствовали партийной карьере Маяковского: вскоре на Сокольнической конференции он был не «избран», как писал в автобиографии, а «введён» в состав МК…

Всё изложенное, как оговаривается Земсков, не подтверждается никакими свидетельствами, кроме мемуарных. А вот документальные свидетельства. 1 марта 1908 года Владимир выбывает из гимназии по собственному желанию, а уже 29 марта полицейская засада арестовывает его с пачкой прокламаций в доме, где работала подпольная типография РСДРП. Ознакомившись с делом, следователь Вольтановский решил привлечь Маяковского в качестве обвиняемого по 1-й части 102 статьи Уголовного Уложения: участие в сообществе, составившемся для учинения тяжкого преступления. Наказание – каторга свыше 8 лет. А 9 апреля выпустил Владимира под подписку о невыезде.

Следствие по делу о подпольной типографии тянулось до конца 1908 года, суд был назначен на 9 сентября 1909 года. Казалось бы, находясь под следствием, молодой революционер-подпольщик должен был затаиться. Ан нет! 18 января 1909 года его снова арестовывают. На этот раз при обыске у Маяковских находят оружие, а полицейская засада в их квартире задерживает нескольких подпольщиков, проходивших ранее по делам о неудавшейся экспроприации в Лосиноостровской и неудавшемся же подкопе под Таганскую тюрьму. Стоял вопрос о высылке Владимира – и вдруг 27 февраля его выпускают без всяких для него последствий. Полиция будто бы не нашла доказательств связей Маяковского с задержанными экспроприаторами.

Ещё одна загадка: 19 февраля в засаду у Маяковских попал их старый знакомый И. Морчадзе – организатор неудавшегося подкопа под Таганскую тюрьму, эсер, участник революции 1905 года, бежавший из ссылки и живший по чужому паспорту. Его задержали, но на следующий день выпустили. «Почему-то его документы у полиции не вызвали подозрений», - недоумённо пишет Земсков.

Чудом спасшийся Морчадзе через два месяца приступает к организации побега 13 политкаторжанок из Новинской тюрьмы. Побег состоялся 1 июля 1909 года, а уже 2 июля Маяковский попал в полицейскую засаду на квартире Морчадзе. Хотя обыск на квартире Маяковских оказался безрезультатным, причастность Владимира к организации побега была установлена при допросах трёх задержанных беглянок. Охранка предложила не привлекать его к суду, а выслать на три года под гласный надзор полиции в Нарымский край.

Во время третьего ареста Маяковский с самого начала повёл себя крайне вызывающе. В Басманной части он требовал выдачи ему кормовых денег. В Мясницкой – красок и бумаги для рисования. В Бутырках – неположенных ему прогулок. В Мясницкой же части Владимир встретил своего партийного начальника Вегера, и тот подбил заключённых-большевиков протащить Маяковского как «надёжного товарища» в тюремные старосты. Это придало Маяковскому уверенности: после выхода в туалет он не возвращался в камеру, разгуливал по коридору, требовал доступа в камеры других арестантов, обзывал часовых холуями.

Между тем подошло время суда по делу о подпольной типографии, по по которому Маяковский проходил обвиняемым. Приговор оглашался 19 сентября 1909 года в Московской судебной палате, куда подсудимые были доставлены из Бутырок.

«Маяковский внешне бравировал деланным безразличием и спокойствием, - вспоминал защищавший его адвокат П. Лидов. – Прозвучали первые слова приговора, касавшиеся Трифонова (он получил 6 лет каторги). Юноша опустил голову, но тотчас глаза его широко раскрылись, и он, как говорят в школе, «уставился» на фигуру председателя.

И вдруг – неожиданно и противоречиво всему только что происходившему – прозвучало: «… признать действовавшим без разумения и отдать на попечение родителей».

Однако, когда обрадованная Александра Алексеевна, ссылаясь на этот приговор, обратилась с просьбой о выдаче сына на её попечение, ей объяснили: оправдательный приговор не может быть приведён в исполнение, так как «названный Маяковский» подлежит высылке в Нарымский край. Потрясённая отказом, она поехала хлопотать за сына в Петербург к министру внутренних дел. И снова произошло «неожиданное и противоречивое всему происходящему». По решению министра внутренних дел переписка о высылке Маяковского в Нарымский край была прекращена, а сам он 9 января 1910 года был препровождён к приставу для водворения к родителям…


«Пять лет с меня глаз эта пропасть не сводит…»

Долгое время я думал: Маяковскому потому удалось выйти сухим из воды, что он поддался на коварные увещевания следователя и согласился сотрудничать с охранкой. Такая версия подтверждается материалами следствия: за полтора года арестов и отсидок Маяковского в руки охранки по связанным с ним делами попали десятки причастных к революционной деятельности людей, в том числе и несколько крупных революционеров-подпольщиков, получивших приличные тюремные сроки. В пользу такой версии говорит и возраст Маяковского: опытному следователю противостоял, в сущности, мальчишка, которому в момент первого ареста было всего 14 лет!

Так и представляешь себе этого следователя, внушавшего Володе: «Зачем тебе вся эта подпольная возня? Попадёшь ни за что ни про что в Сибирь под надзор полиции – там не забалуешься. Бросай-ка ты лучше это гиблое дело. Ты – талантливый парень. Иди учись, становись уважаемым человеком!»

И, похоже, Владимир внял этому совету: выйдя из Бутырок, он не вернулся в партию, прервал подпольные связи и поступил в Училище живописи, ваяния и зодчества. Полиция тоже никогда больше не трогала его, хотя негласно и присматривала за ним.

Более всего в работе Земскова меня поразило то, что в следственном деле Маяковского, хранившемся в Центральном государственном архиве Октябрьской революции, отсутствовали некоторые важные документы! По всей видимости, в них-то и содержались сведения о том, что, где и когда делал Маяковский по указанию охранки. Изъять эти документы могли только чекисты, обнаружившие их после революции в архивах охранного отделения и сразу понявшие, над каким ценным для ВЧК человеком они обретают власть.

Известному, талантливому поэту легко найти легальный повод для поездки в любую страну, даже такую, с которой ещё не установлены дипломатические отношения. Таким поводом могла стать встреча с деятелями культуры, издание своих произведений, участие в разного рода гуманитарных акциях. Многоталантливость Владимира Маяковского – художнические, артистические и ораторские способности – ещё больше увеличивала его ценность как чекистского курьера: в заграничных поездках он мог легально встречаться с сотнями людей из всех слоёв общества. А это неимоверно облегчало незаметную передачу и получение секретных сообщений, донесений, приказов, инструкций…

В 1918 году вокруг Владимира Маяковского происходили странные и настораживающие события. В этом году Лиля Брик заявила своему мужу Осипу, что не разводясь с ним, жить будет с Маяковским. В том же году её мать Елена Каган и сестра Эльза, загадочным образом вышедшая замуж за французского офицера Триоле, уехали за границу: Эльза в Париж, а мать – в Лондон. В конце этого же года Владимир Маяковский, похоже, узнал о найденных чекистами документах и получил предложение работать в ВЧК. Он попросил дать ему время подумать.

Владимир Маяковский сразу осознал ужас своего положения. Думается, не случайно в 1923 году в черновиках его знаменитого стихотворения «Про это» появилась загадочная, не понятная литературоведам строка: «Пять лет с меня глаз эта пропасть не сводит…» Но поначалу, видимо, рассчитывал отмазаться от грехов молодости с помощью высоких знакомств. Мать же считала: нечего размениваться на мелочи, надо сразу идти к Ленину, упасть перед вождём на колени, признаться в грехе, покаяться и выпросить прощение, ссылаясь на то, что был мальчишкой, что следователь сломал его, но что он всегда ненавидел царизм, воспевал революцию, 25 октября находился в Смольном и был в числе первых деятелей культуры, согласившихся служить Советской власти. И если бы Ильич простил его, поэт мог бы не обращать внимания на чекистов с их компроматом.

Увы, этой надежде не суждено было сбыться. Осенью 1921 года стало известно о тяжёлой болезни Ленина, и спасительная встреча с ним стала невозможна. Поставленный перед трудным выбором Маяковский согласился на сотрудничество с ВЧК, тем более что супруги Брик, с которыми он был очень близок, стали агентами ВЧК уже в 1920 году.

Есть основания считать, что Владимир Владимирович дал своё согласие в сентябре 1921 года, а уже в октябре Лиля Брик появилась в Риге и за четыре месяца восстановила отношения с роднёй своей матери, уроженки этого города, завязала нужные знакомства среди рижан. В мае 1922 года Лиля повезла поэта в его первый заграничный вояж в Ригу и ввела в круг нужных чекистам знакомств. В октябре 1922 года Лиля сопровождает Владимира Маяковского во время поездки по Эстонии и Германии, опекая его и знакомя с нужными людьми – переводчиками, издателями, менеджерами, дипломатами. В Париж Маяковский ездил без Лили, но там его опекала её сестра Эльза Триоле…

Судя же по всему главной задачей, поставленной перед поэтом руководителями ВЧК, была поездка в США. 15 сентября 1923 года, находясь в своей третьей заграничной командировке, Владимир Владимирович Маяковский шлёт письмо своему давнему приятелю эмигранту поэту Давиду Бурлюку в США, прося добыть ему американскую визу. Тот не смог этого сделать, и на протяжении 1924 года Маяковский дважды выезжает за рубеж, с единственной целью: добыть визу у американских консулов сначала в Берлине, а потом в Париже. Ничего не добившись, он едет в Мексику и там, наконец, «высволачивает» американскую визу и 31 июля появляется в Нью-Йорке.

Какая же сила гнала, заставляя так унижаться, самолюбивого поэта в Америку?

Думается, мы не ошибёмся, предположив: его гнал в Америку категорический приказ ГПУ, руководство которого не осталось в стороне от ожесточённой борьбы за власть между И.В.Сталиным и Л.Д.Троцким.

После удара 10 марта 1922 года Ленин перестал играть какую-либо роль в партии и государстве, и с этого времени Генеральный секретарь Сталин упорно и методично выдавливал Троцкого и его сторонников с ключевых постов. 15 января 1925 года он добился снятия Троцкого с поста Председателя Реввоенсовета Республики, и Лев Давыдович решил активизировать действия верных ему людей. До революции Троцкий долго жил в США, где у него было много богатых и влиятельных друзей в еврейском социалистическом движении. Настала пора мобилизовать их на свою поддержку, для чего надо было отправить в Америку специального эмиссара с необходимой информацией и инструкциями.

В руководстве ГПУ преобладали тогда троцкисты, избравшие Маяковского исполнителем распоряжений Троцкого. Конечно, поэт был не единственным посланцем. Почти одновременно с ним в Америку прибыл Э.Склянский, первый заместитель Троцкого по Реввоенсовету, за три месяца до его снятия пересевший в кресло директора треста «Моссукно». Посланцев принимал в Нью-Йорке другой влиятельный троцкист, основатель Амторга Исай Хургин, который даже поселил Маяковского в своём доме.

Хотя к поездке в США Маяковский готовился с учётом возможного силового противодействия (его даже обучал боксу знаменитый тренер Багаев), он был буквально сломлен, выпавшими на его долю заграничными «приключениями».

В Париже, пока он ждал визы, его как бы случайно сбила машина. Потом загадочный воришка, которого отказалась искать полиция, украл у него в гостинице все деньги и заграничный паспорт. Однако в Америке его ждал ещё более устрашающий удар. Как раз во время пребывания поэта в США Хургин и Склянский утонули, отправившись на лодке посекретничать на середину озера…

Эта гибель потрясла Маяковского. Он буквально заливался слезами на панихиде у праха погибших, скомкал программу своего пребывания в Америке и вернулся в Москву, опасаясь за свою жизнь. Тем не менее, зависимость поэта от троцкистского руководства ГПУ была так сильна, что и следующие три его загранпоездки были связаны с перипетиями судьбы Троцкого – его высылкой в Алма-Ату и выдворением из СССР в феврале 1929 года…

После выдворения из страны Троцкого у его сторонников не оставалось и тени сомнения: скоро начнётся расследование их антиправительственной подпольной деятельности. И Маяковский стал для них очень опасным свидетелем. Далёкий от понимания истинных целей своих заграничных вояжей, и не будучи троцкистом, в буквальном смысле этого слова, он на первом же допросе простодушно выложил бы всё, что знал: куда ездил, с кем и когда встречался, кому что передавал и от кого что получал.

Судя по всему, троцкисты из ГПУ использовали все средства, что бы вынудить поэта покончить с собой. Ему и намекали, и советовали, и дарили оружие, и требовали. Вероятно, и шантажировали документами охранного отделения двадцатилетней давности. Но вряд ли они уже имели силу над Маяковским: талантливый поэт перерос свой компромат!


«Товарищ Константин» - это не псевдоним, а правда!

Внимательно перечитывая документы об арестах Маяковского в 1908-1909 годах, я был поражён загадочным обстоятельством: юного Володю раз пять выпускали на поруки родителей, ссылаясь на малость возраста, но никто из следователей не верил, что он несовершеннолетний!

Владимира Владимировича допрашивали два следователя, один околоточный надзиратель, освидетельствовали два тюремных врача – и все в один голос заявляли: арестованному не 14-15 лет, как следует из его метрики, а от 17 до 21 года! То есть год его рождения не 1893-й, а 1888-й!

Поразило меня и то, что родственники никак не объясняли это расхождение, а просто подтверждали: да, он выглядит старше своих лет.

«Вот она, тайна семьи!» - подумал я, принимаясь за чтение воспоминаний Александры Алексеевны и сестры Людмилы. Разложив факты из жизни маленького Володи по годам, я обнаружил немало удивительного. Так, в 1894 году, когда Володе был всего 1 год, он уже научился ходить, а говорить начал ещё раньше. В 1897 году, в 4 года, он уже полюбил книги, а в 1898-м любил, забравшись в пустую глиняную винную бочку, декламировать стихотворение Майкова «Пастух». В 1899-м, в 6 лет, читал, играл в крокет, городки, домино и поражал окружающих остроумием. Однажды прямо-таки срезал отца, пустившегося в пляс с юной барышней, стишком собственного сочинения: «С пёстрой бабочкой на счастье в танцах принял он участье». В это же время он поразил взрослых, сказав, что его в Россию «тянет невероятнейше…»

В 1900 году Александра Алексеевна переехала в Кутаиси для устройства сына в гимназию. И опять чудеса! Семилетний мальчик дружит только с гимназистами старше его на 5 лет, с ними любят часами беседовать взрослые. В 1903 году, в 10 лет, Володя увлёкся Гоголем, Тургеневым, Гончаровым, Чеховым, Горьким, пристрастился к чтению газет. В 1904-м второклассник Маяковский читает Скитальца и Гейне, участвует в гимназических волнениях. В 1905-м (12 лет) митингует по поводу убийства Баумана, ходит в марксистский кружок, увлекается Энгельсом и Лассалем…

Очевидно, что в указанные годы, всё это мог делать мальчик, который был старше Володи лет на 5, то есть родившийся в 1888 году. Создавалось ощущение, будто в семье Маяковских было два сына – Володя и ещё один, на пять лет его старше. И это оказалось правдой. Действительно, в семье Маяковских было два сына. Старший Костя родился в 1888 году и, со слов родных, умер в трёхлетнем возрасте. А младший Володя – стал знаменитым поэтом. Но, похоже, умер-то в малолетстве не Костя, а Володя, а Костя почему-то стал жить, прикрываясь Володиной метрикой!

Искать причину этой подмены долго не пришлось. В 1904-1905 годах Кутаиси стал центром революционных волнений в Западной Грузии. В них деятельно участвовали гимназисты-старшеклассники, ходившие на демонстрации, разбрасывавшие прокламации, дравшиеся с полицией. В октябре 1905 года в городе было объявлено военное положение, учебные заведения закрыты, проводились аресты. Думается, гимназисту Константину Маяковскому угрожали серьёзные неприятности, может быть даже тюрьма. Тревога за сына побудила Александру Алексеевну уехать из Кутаиси в Москву, где их никто не знал. В столице Константин объявился уже под именем умершего младшего брата.

К сожалению, кутаисский опыт ничему не научил Маяковского. Он снова взялся за революционную деятельность, из какой-то мальчишеской бравады взяв своё настоящее имя в качестве партийного псевдонима – «товарищ Константин».

Однако царские следователи вовсе не были глупцами. Арестовав молодого человека, назвавшегося Владимиром Маяковским, они послали запросы не только в московскую, но и в кутаисскую гимназию. И, конечно же, выяснили, что перед ними не подросток Владимир, а вполне взрослый молодой человек Константин Маяковский, который должен за свои поступки отвечать по всей строгости закона. И, по-видимому, они сумели ему объяснить, что если он откровенно ответит на интересующие их вопросы, то и они поверят, что ему 14 лет и что «товарищ Константин» - это кличка, а не настоящее имя…

Герман Смирнов


Смешные истории из жизни и свежие анекдоты
Смешные истории из жизни
Перейти в раздел: Былое
  • Опубликовано: 23/12/2015
Автор комментария: Анжела Ветренная - 26.12.2015

Константин Маяковский - тоже не плохо.


Автор комментария: Staceysnard - 28.10.2018

Не могу вспомнить, где я об этом читал.


Семен Фарада.

Семен Фарада.

Опубликовано: 05/12/2003

В ЭТОМ году Семену ФАРАДЕ исполнится 70 лет. Актер серьезно болен, после инсульта у него до сих пор бездействует правая рука. За последние годы Семен Львович сменил 13 больниц. Его сценой стали белые ...

Грустные приключения инопланетянина в России.

Грустные приключения инопланетянина в России.

Опубликовано: 08/10/2003

Эта сенсация произошла в 1996 году в самой глубинке матушки России. Кто бы мог подумать, что близ провинциального городка Кыштыма Челябинской области произойдет нечто, сравнимое по своей значимости ра...

«Сексодром» на Пенсильвания-авеню. (Белый дом)

«Сексодром» на Пенсильвания-авеню. (Белый дом)

Опубликовано: 08/10/2003

Для тех, кто не бывал в Вашингтоне, поясним: по этому адресу в столице США находится самое главное здание страны - резиденция президента, именуемая Белым домом. В течение всех восьми лет пребывания зд...