'Враг народа'. Мы привыкли в последние годы к тому, что это словосочетание дается в кавычках. И правильно делается. Поскольку все - и авторы, и читатели - подразумевают под данным выражением то клеймо, которое навешивалось на невинных людей, погибших в сталинских застенках. Но в данном случае речь пойдет о Николае Ежове, и слова 'враг народа' - не ярлык, а точное определение сыгранной им роли в нашей истории. Этот человек в 1936-1938 гг. возглавлял НКВД СССР, был главным палачом страны. В условиях доступности материалов его биографии сегодня можно относительно легко набросать штрихи его политического портрета. Но невольно возникает вопрос: как такая - заурядная на первый взгляд личность смогла столь быстро вознестись на Олимп власти? Некоторые исследователи находят ответ в беспредельной, поистине собачьей преданности шефа НКВД Сталину. Да, именно так. Личная, безоговорочная преданность хозяину, псиная готовность по первой же команде растерзать всех, в том числе не только инакомыслящих, - основа ошеломляющего взлета Н. Ежова. Причем этой дорогой он пошел не один. Вспомним Вышинского, Ульриха, Берию, Деканозова и многих других, имя им легион. Но только ли личные качества продвигали холуев наверх? Не слишком ли прост ответ? Причина, по нашему мнению, кроется и в другом. Революция всколыхнула и подняла не только низы, но и самое дно. К власти ринулись карьеристы и интриганы, нечистоплотные в личном плане люди. Когда же в 30-е годы в стране пышным цветом расцвели подозрительность и шпиономания, именно такие люди, любители 'половить рыбку в мутной воде', получили практически неограниченные возможности. Честные люди в такой обстановке, как правило, терялись, оказывались беспомощными. Наверх всплывала накипь.
Николай Иванович Ежов родился 1 мая (19 апреля) 1895 года в Санкт-Петербурге в семье рабочих. Мать его была литовкой, а кем был его отец неизвестно и по сей день, что в прочем не помешало будущему 'железному наркому' в анкете от 1921 года, определить свою национальность как 'великоросс'. Рано потеряв родителей, с 12 лет воспитывался в семье А.Г.Шляпникова - видного большевистского деятеля, члена партии с 1901 г., вожака питерских рабочих. Именно под воздействием своего наставника Николай Ежов приобщился к революционным идеям.
Трудовую деятельность Ежов начал в возрасте 11 лет в 1906 году, когда поступил в слесарно-механическую мастерскую, после чего работал на кроватной фабрике и Путиловском заводе. (Примечательно то, что после Октябрьской революции работа на Путиловском заводе считалась тем же, чем в последние годы может считаться окончание Юридического Факультета МГУ - то есть, скажем, так, весьма лестно характеризовала личность. Впрочем, интересно так же и то, что никаких документов подтверждающих эти самые работы не найдено, так же как и документов подтверждающих пролетарское происхождение их обладателя).
В 1915 Николай уходит на фронт и там активно включается в революционную деятельность. В апреле 1919 вступает в Красную Армию и служит в т.н. БОНе - батальоне особого назначения. Затем комиссаром базы радиотелеграфных формирований и одновременно является еще и депутатом рабочих и солдат. Однако военная служба, по-видимому, не слишком привлекала будущего 'зоркоглазого наркома' и, весной 21 г. он ее покидает, переходя на партийную работу - Ежова назначают зав отделом Агитпропа в Казани. Там он женится и там же начинает постигать азы аппаратной работы. И это было именно то, к чему Николай Иванович чувствовал настоящее призвание. Знавшие Ежова по Казани, запомнили его исполнительность и безотказность и эти, неплохие, в общем - то качества, сыграют с ним злую шутку...
В марте 1923 г. Ежов направлен в Казахстан, где 2 апреля был назначен Оргбюро ЦК РКП(б) ответственным секретарем Семипалатинского губкома партии. Именно отсюда началось по-настоящему его восхождение к вершинам власти. Какие же качества способствовали этому? Практический опыт, знание жизни, образование? Нет у 28-летнего Ежова ни того, ни другого, да и по существу третьего не было. Опираясь на документы Архива Президента Республики Казахстан, можно узнать об этом кое-что интересное. В различных анкетах, заполненных им собственноручно, на вопрос об образовании отвечал: 'Самоучка'. Позже в карточке ответработника Кир(Каз)обкома записал: '9 месяцев начальной школы'. При этом на вопрос: 'По каким темам можете читать лекции?' - сей 'ученый' бодро отвечал: 'По истории РКП и революционного движения, политэкономии, философии марксизма'. Что там лекции читать, новая генерация самоучек управлять страной пришла (сюда можно отнести и самого И. Сталина, и Л. Кагановича, К. Ворошилова, С. Буденного и др.) и куда она завела народ - это тема для отдельного разговора. В марте 1925 года в соответствии с постановлением ЦК РКП(б) изменилась организационная структура Казкрайкома, впервые формируется его секретариат в составе: В. Нанейшвили - 1-й секретарь, С. Ходжанов - 2-й секретарь и Н. Ежов - 3-й секретарь, за последним одновременно сохраняется и заведование орготделом. Решение о создании коллегиального органа вроде бы состоялось, но удивляет другое - тут же из его состава исключается С. Ходжанов. Делается это грубо, но бюрократически верно - якобы ввиду отсутствия у него конкретных обязанностей. Вот так, ни больше ни меньше, чувствуя шаткость мотивировки, в решение дописывают: 'Впредь до санкций ЦК РКП(б) согласиться, что временно считать его в отпуску'. Через три месяца в июне 1925 года в Москву отзывают В. Нанейшвили. Новый первый секретарь Казкрайкома Ф. Голощекин прибыл в Кзыл-Орду 12 сентября 1925 г. В промежутке почти в три месяца Ежов оставался полновластным правителем края. Именно здесь, в Казахстане, он доказал свои способности уже опытного интригана, который сделает все, чтобы неукоснительно исполнить директиву центра. Взгляды и действия Ежова, по всей вероятности, понравились Сталину и были по достоинству оценены. В 1927 г. он был переведен в аппарат ЦК ВКП(б). В январе 1928 г. Сталин отправился в Сибирь, где посетил Новосибирск, Барнаул, Омск. На этих встречах были и представители Казахстана. Главная цель поездки состояла в налаживании хлебозаготовок, в введении чрезвычайных мер, переходе к принудительной, 'палочной' коллективизации. В этой поездке помимо прочих Сталина сопровождал и Ежов. Он умело подал себя как знатока казахстанских аграрных и национальных проблем. Сталин внимательно присматривался к нему. Маленького росточка, худенький, с правильными чертами лица, простецки зачесанные назад волосы, увлажненные восторгом синие глаза, костистые плечи терлись в просторной гимнастерке, перехваченной широким ремнем. Все это неказистое существо переполняло раболепие и преданность, бесхитростная улыбка как бы говорила: вот он я, весь виден до донышка. Даже внешность пошла на пользу, она органично дополняла биографию - выходец из бедной рабочей семьи, партработник и, как уже знал о нем диктатор, - активный борец против 'правых' и 'левых'. Такой человек пригодится в предстоящей 'кадровой революции'. Он найден.
Многие из тех, кто сталкивался с Николаем Ежовым в конце 20-ых по работе или лично, на заре его московской карьеры, говорили, что это был, на удивление, отзывчивый и мягкий человек всегда готовый помочь. Одними из таких людей была семья Ивана Москвина - тогдашнего шефа Ежова, главы ОРО ЦК. Николай был частым гостем в их доме и жена Москвина, глядя на худого Ежова (он страдал туберкулезом), кормила его и приговаривала, 'воробушек', вам нужно больше есть...
Через 10 лет 'воробушек' вспомнит об этом. Москвина расстреляют сразу, а его жену вначале арестуют как ЧСИР - члена семьи изменника Родины, но следователей вызовет Ежов и прикажет: 'Получите от нее показания о том, что она хотела меня отравить'...
И пожилая женщина поедет не в мордовские лагеря, а будет выведена на Военную Коллегию и расстреляна.
Никто бы тогда, в конце двадцатых - начале тридцатых не поверил бы, как будут величать Николая после его смерти - 'кровавый карлик'. А ведь аппаратная искушенность - не единственное, чем блистал Ежов. Он отлично танцевал и пел. У него был шикарный голос, и как-то ему даже прочили карьеру вокалиста:!
В начале тридцатых - самый разгар раскулачивания, Ежов становится зам. НК земледелия.
По всей видимости, и там он проявил себя бескомпромиссным исполнителем, если уже в 1933 - ем его вводят в Центральную Комиссию по чистке партии, в 34-ом он - член Оргбюро ЦК, а в 1935-ом его избирают секретарем ЦК...
Секретарей ЦК всего четверо: Жданов, работавший в Ленинграде, Каганович - нарком ПС, Сталин и Ежов, который теперь ведает практически всеми партийными делами.
Обладая феноменальной памятью, он особенно стал преуспевать в изощренном искусстве тайной осведомленности обо всем и обо всех на вершине пирамиды. Любое личное дело, попадавшее на стол вождя, Н.Ежов практически всегда мог дополнить своими данными. По всей видимости, эти качества и стали решающими, когда в 1935 г. Сталин поручил ему курирование работы всесильных органов НКВД.
Опытный кадровик быстро разобрался в новой обстановке, приобрел необходимые навыки, стал активно вмешиваться в подготовку судебного процесса над Зиновьевым и Каменевым; присутствовал на допросах, отдавал распоряжения по ходу следствия; любил по ночам посещать кабинеты следователей и наблюдать, как на 'конвейере' (многосуточные непрерывные допросы) выбивают признания. Особый интерес проявлял, если узнавал, что подследственный, показавший себя до этого несгибаемым, вдруг начинал давать показания. Ежов хотел знать подробности, на чем именно 'сломалась' очередная жертва.
Звездный час наступил для Николая Ивановича после убийства Кирова первого декабря 1934 года. Ежова вызывает к себе Сталин и прямо заявляет ему: 'Ищите убийц среди зиновьевцев' (какие уж тут намеки:). Это был отличный повод разделаться с оппозицией, и началось...
На начало 1935 года 'вскрыто' свыше 100 контрреволюционных организаций и арестовано более 15000 человек. Вместе с наркомом НКВД Генрихом Ягодой, Ежов готовит первый большой политический процесс, на котором в 1936-ом судят Каменева и Зиновьева. В газетах ежедневно печатаются отчеты о процессе по делу 'объединенного троцкистско-зиновьевского террористического центра'. Обвинительное заключение и речь прокурора печатаются полностью. Обвиняемые публично признаются во всех грехах, включая связи с фашистами и, самое страшное: 'намерение реставрировать капитализм в СССР'.
В Ежове правильно и вовремя разглядели личные наклонности к шантажу и провокации и исподволь готовили к главной роли всесоюзного палача. Это назначение состоялось.
25 сентября 1936 г., находясь на отдыхе в Сочи, И. Сталин и А. Жданов направляют на имя В. Молотова, Л. Кагановича и других членов политбюро телеграмму: 'Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение т. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздало в этом деле на 4 года. Об этом говорят все партработники и большинство областных представителей НКВД'. Предстояли широкомасштабные репрессии, и для них был найден новый исполнитель. Участь Г. Ягоды была решена, его судьбу позднее разделили многие его заместители и ведущие работники, а также большинство начальников областных управлений НКВД. Свою роль они уже отыграли и за ненадобностью, теперь уже сами как враги народа, были уничтожены. Произошла смена караула.
26 сентября 1936 Николай Иванович Ежов становится наркомом внутренних дел. Для приведения в действие механизма 'большого террора' и организации знаменитых открытых процессов 36 - 38 годов Иосифу Виссарионовичу нужен был человек со стороны, не связанный ни с кем на Лубянке, лишенный каких-либо амбиций и, в то же время, безоговорочно преданный ему - Сталину.
Ежов значительно расширил аппарат НКВД, при его одновременной 'чистке'. Из органов были уволены более пяти тысяч человек, свыше 1200 опытных чекистов арестованы и расстреляны. Среди них известные деятели разведки первых лет советской власти - Р.А. Петерсон, Г.И. Бокий, В.М. Курский, А.Х. Артузов и др. Одновременно в органы были призваны тысячи молодых рабочих со 'здоровым пролетарским чутьем', но не имеющих ни общей, ни специальной подготовки. Из 24 тысяч оперативных работников управлений государственной безопасности НКВД СССР только 301 (1,3%) имели высшее образование, в то время как низшее (начальное) было у 18 219 человек, т.е. у 76,3% всего состава.
На 'укрепление' и перестройку карательных органов ушли осень-зима 1936/37 гг. К весне 1937 года все было готово. Ждали команды. 'Ату!' прозвучало на февральско-мартовском (1937 г.) пленуме ЦК ВКП(б). Накануне пленума Ежов удостаивается звания Генерального комиссара государственной безопасности (приравнивалось к званию Маршала Советского Союза). В повестку дня пленума было вынесено два вопроса: 1. О Бухарине и Рыкове. 2. О подготовке партийных организаций к выборам в Верховный Совет СССР. С сообщением о шпионско-вредительской деятельности некоего контрреволюционного центра и преступной деятельности Н. Бухарина и А. Рыкова выступил Ежов. Таким образом, был сделан толчок к подготовке процесса по делу так называемого 'антисоветского правотроцкистского блока'. Одновременно пленум одобрил ежовскую 'перестройку' НКВД.
В стране развернулась вакханалия всеобщей подозрительности, в общественном сознании утверждается 'образ врага', готовность принимать самые чудовищные обвинения. Тотальная эксплуатация угрозы со стороны капиталистического окружения породила своеобразную психологию 'окруженца', когда везде мерещатся враги, шпионы и диверсанты. Бессовестно эксплуатируется идеологический штамп - от всех врагов спасут Сталин и его 'железный нарком' Ежов. Последний становится явно фаворитом диктатора. Всю страну украсили броские плакаты, изображающие огромные 'ежовые рукавицы'. В лексикон вошло выражение 'врагов ловить большим неводом'. Для содержания отловленных была создана развернутая система тюрем и лагерей. В 1937 г. в стране функционировали 7 союзных политизоляторов, тюрьмы почти во всех областях центра, свыше 50 лагерей ГУЛАГа, более 420 исправительных колоний, 50 колоний для несовершеннолетних. Начальник ГУЛАГа М. Берман стал заместителем Ежова.
Этому периоду, длившемуся 1,5 года, особенно первым 10 месяцам после февральско-мартовского пленума 1937 г., позже дали емкое и меткое определение - 'ежовщина'. В эти дни карательная система приобрела невиданные доселе масштабы. Ежов пообещал тирану, что 'не останется ни единого темного угла, ни единой укромной дыры. Отовсюду будет выметен железной метлой коварный, притаившийся враг'.
В первой половине 1937 года Ежов созывает всесоюзное совещание глав НКВД республик, краев и областей где заявляет: ':Предупреждаю, что буду сажать и расстреливать, невзирая на чины и ранги, кто посмеет тормозить дело борьбы с врагами народа:',- и в заключении сообщил: 'Товарищ Сталин оказал мне доверие и предоставил необходимые полномочия'.
В течение августа 1937 все края и области получают так называемые 'лимиты', в которых сообщалось о том какое примерно число 'врагов народа' находится на подведомственной территории, а так же сообщалось, сколько человек должно быть арестовано по первой категории (расстреляно) и сколько по второй (отправлено в лагеря). Всего до конца 37-го по всей стране предполагалось репрессировать около 300.000 человек. Чтобы легче было добиваться от 'врага' признательных показаний ЦК ВКП(б) разъяснил, что: ':меры физического воздействия должны обязательно применяться и впредь, в виде исключения в отношении явных и не разоружившихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод:' (То есть обязательно, но в виде исключения: - прямо таки образчик сталинского словоблудия:ну, а 'целесообразность' подобного метода целиком и полностью испытал, например, первый маршал СССР В.К.Блюхер, которого просто забили до смерти незадолго до смещения Ежова). Впрочем, печальная участь ждала не только самих 'врагов народа', но и их семьи. Жены изменников, вредителей и т.п. подлежали аресту просто как член семьи или как 'социально-опасный элемент' (то есть знала о контрреволюционной деятельности мужа-троцкиста и не донесла.) и заключению в лагеря сроком до 8 лет. Дети, согласно приказу по наркомату, так же считались социально-опасными и, как правило, им светило водворение в детские дома особого режима.
После того как человека арестовывали, его судьба уже мало кого интересовала. Можно было сколь угодно писать Калинину, Ворошилову, звонить Сталину или Микояну - как правило, все эти просьбы только действовали вождю на нервы. Информация подбиралась на всех (включая членов политбюро), и дадут ли ей ход или она останется ждать своего часа, было, скорее, лишь делом случая. Нелепо было спрашивать: 'почему именно он арестован':
За два с половиной года в стране пышным цветом расцвели всевозможные 'двойки', 'тройки', 'особые совещания' на которых арестованные приговаривались к ВМН (высшей мере наказания) заочно, списком. Суды просто перестали справляться с таким наплывом дел, а 'тройка' выносила приговор за 10 - 15 минут: При всем при этом не требовалось каких либо вещественных или иных доказательств вины и прочих буржуазных изысков; - 'признание - царица доказательств':
Списки, вообще, особая тема. В один июньский день Николай Иванович предоставил на рассмотрение Хозяину кандидатуры 3170 человек предназначенных к расстрелу. Список тут же утвердили Сталин, Молотов и Каганович. ( Разумеется, никто из членов Политбюро не оставался в стороне от происходящего - всех связывала круговая порука, партия предпочла лишь переложить всю ответственность за кровь миллионов сограждан на плечи недалеких исполнителей, вроде Николая Ивановича.).
Сколько же было заключенных, замученных и расстрелянных в период 'ежовщины'? По официальным данным, число заключенных в 1930 г. составляло 179 тыс., в 1935 г. - 839,4 тыс., в конце 1937 г. - 996,4 тыс. Однако эти сведения явно занижены. По данным историка В. Волкогонова, во второй половине 30-х годов в лагерях находилось одновременно до 3,5 млн. человек. Ж. Росси, француз, который 22 года провел в ГУЛАГе, приводит общее число заключенных в 30-е годы по западной литературе в количестве 16 млн. человек, из них 7 млн. уничтоженных - расстрелянных и умерших в местах заключения. Большие цифры называют Р. Медведев и ряд постсоветских публицистов. В последние годы в научный оборот была введена отчетность ГУЛАГа. Из публикаций следует, что количество заключенных в лагерях, колониях и тюрьмах достигало в конце 30-х годов двух миллионов человек: в ИТЛ - 1 317 195 человек, в ИТК - 355 243, тюрьмах - 434 871 человек. Спецпереселенцы (депортированные кулаки и некоторые перемещенные национальные группы) составляли 2 753 356 человек. Всего в период 'ежовщины' были подвергнуты репрессиям более 4 млн. человек, из них половина погибла.
Таков личный вклад Ежова в геноцид против народа. За этими цифрами - трагедия миллионов незаурядных личностей. Ведь на заклание были посланы лучшие.
Одновременно, в стране небывалого размаха достигает культ работников Наркомвнудела и 'зоркого часового пролетарской диктатуры' тов. Ежова. На карте появляются Ежово-Черкесск. В театрах и кино один за другим ставятся пьесы о том, как чекисты перевоспитывают в лагерях и на стройках кулаков, уголовников, вредителей. Идут бесконечные киноленты о том, что враг не дремлет и 'граница на замке'.
Фуражек синих стройный ряд
И четкий шаг подкованный
Идет по улице отряд
Железными колоннами:
- Это по радио гремит 'Песня войск НКВД'.
В 'Правде' печатается настоящая ода Ежову, написанная знаменитым казахским акыном Джамбулом Джабаевым: В сверкании молний ты стал нам знаком
Ежов - зоркоглазый и умный нарком:
:А враг насторожен, озлоблен и лют,
Прислушайся, ночью злодеи ползут.
Ползут к нам убийцы, несут изуверы
Наганы и бомбы, бациллы холеры:
Враги нашей жизни, враги миллионов
Ползли к нам троцкистские банды шпионов.
Бухаринцы, хитрые змеи болот,
Националистов озлобленный сброд:и т.д..
Заканчивается же сей опус воистину жизнеутверждающей фразой: Спасибо Ежов, что тревогу будя,
Стоишь ты на страже страны и вождя.
(Каково, а? Можно себе только представить до какой степени дошла все это троцкистско - вредительское безумие.)
Вот и Анастас Иванович Микоян - дольше всех продержавшийся на политическом Олимпе ('от Ильича - до Ильича') на 20-ии органов ВЧК-ОГПУ-НКВД заявляет:
':Товарищ Ежов, Николай Иванович, придя в НКВД, сумел быстро улучшить положение в НКВД, закрепить его и поставить на высшую ступень работу НКВД в кратчайший срок,:Ежов создал в НКВД замечательный костяк чекистов, советских разведчиков, изгнав чуждых людей, проникших в НКВД:'.
Вскоре, правда, он заговорит совсем по другому и, после того как 'недремлющего' Ежова
уберут из органов, все эти деферамбы петь прекратят, и культ 'рыцарей без страха и упрека' резко пойдет на убыль.
С исчезновением с политической сцены последних, неуемных представителей 'ленинской гвардии', десятилетие назад входивших в антисталинскую оппозицию, таких как, Бухарин, Рыков, Радек и пр., какой либо мыслимой и немыслимой конкуренции вождю не осталось. Большая 'зачистка' подходила к концу. Необходимо было сворачивать репрессии, однако Ежов, похоже, чересчур проникся значимостью событий, истинного смысла которых так и не осознал. Как не осознал и своего предназначения. И скоро. Очень скоро ему предстоит исчезнуть:
И если Ягоду можно было устранить сразу, а потом разобраться с его людьми, - Ежов был не тем человеком, над которым можно было бы устроить открытый процесс. Он слишком много знал, его имя гремело по всей стране и, потому он должен был тихо уйти. Как правило, подобных 'претендентов' снимали с должности и переводили, скажем, на повышение или другую работу, или посылали в командировку и, только потом арестовывали. Вождь не любил лишать человека надежды:
8 апреля 1938 года Николая Ивановича по совместительству назначают наркомом водного транспорта. В этот же наркомат вскоре перемещают и его заместителя - Фриновского, а новым замом Ежова становится Л.Берия. Новая волна чекистов начинает в открытую расчищать Наркомат, избавляясь от окружения 'железного наркома', тем самым лишая его потенциальной возможности использовать свое положение.
14 апреля арестовывают нач. ГУПВО (упр. погр. и внутр. охраны) НКВД.
26.04.1938 - нач-ка секретно-политического управления.
08.06.1938 - уходит к японцам нач-к ДВ УНКВД Люшков.
14.11.1938 - инсценировав самоубийство, пытается бежать нарком ВД Украины - Успенский...
А 17.11.1938 появляется постановление Совнаркома и ЦК, в котором говорится о ':ряде крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и прокуратуры:'.
Ежов понял - теперь его крепко накажут:
И все-таки, надеясь на благоприятный исход, он пишет Сталину покаянное письмо, в котором признает 'все допущенные ошибки' и просит перевести его на 'менее самостоятельную работу', где обещает оправдать доверие.
'Даю большевистское слово',- писал он, - 'и обязательство перед ЦК ВКП(б) и лично товарищем Сталиным, учесть все эти уроки в своей дальнейшей работе:'
Какие еще уроки? Уж кто - кто, а Николай Иванович должен был понимать, ЧТО его ждет.
И все же, похоже, надеялся на что-то:
Для Сталина уход Ежова имел еще один явный плюс - на Ежова и его команду можно было переложить ответственность за все 'извращения' и 'перегибы'. Это типичный сталинский стиль - то же 'головокружение от успехов', что и в тридцатом, после завершения первого этапа коллективизации, только масштаб несколько иной. То есть за период 37-38 годов органами НКВД проделана большая работа по разгрому:и задача теперь заключается в том, чтобы продолжать и впредь беспощадную борьбу с врагами СССР. Однако наряду с этим упрощение ведения следствия и суда не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и т. д:А это все значит, что Партия сурово накажет преступивших закон!
24 ноября Ежова совсем отстраняют от работы в НКВД. Уже предчувствуя скорый конец, он с головой уходит в наркотики и пьянство. Товарищи, которые, казалось, неплохо к нему относятся, вдруг все от него отвернулись как от чумного. 21 января фотография наркома последний раз появляется в печати - вместе со Сталиным, он сидит в президиуме торжественного собрания, посвященного 15-ой годовщине смерти Ленина:
Ареста Ежов ждал каждый день и, когда в начале апреля 1939 г. за ним пришли, с облегчением сказал: 'Наконец-то! Как долго я вас ждал!' В печати не было сообщения об аресте. Железный сталинский нарком, 'обладавший величайшей бдительностью, железной волей, тончайшим пролетарским чутьем', попросту исчез. Системе не нужен был ажиотаж вокруг его имени, ибо он мог высветить имя настоящего организатора террора.
Ежова поместили в следственную Сухановскую спецтюрьму НКВД под Москвой в Расторгуеве. Здесь содержались особо опасные враги и потому условия были ужасными. В камерах, под которые приспособили кельи бывшего монастыря Екатерининская пустынь, можно было только стоять или сидеть. Заплечных дел мастера применили к своему бывшему наркому самые изощренные пытки и издевательства. То, в чем обвиняли его, было отнюдь не оригинально: ':Ежов, вместе с другими заговорщиками, установил шпионские, изменческие связи с кругами Польши, Германии, Англии и Японии:', а так же 'подготовлял террористический акт против руководителей демонстрации на Красной площади:и, действуя в антисоветских и корыстных целях, организовывал убийства неугодных ему людей и, имел половые связи с мужчинами:'.
(Разве что последнее обвинение звучит достаточно правдоподобно, да и то получается, что с мужчинами Николай Иванович спал тоже, исключительно в антисоветских целях.)
Судила Николая Ежова 02.02.1940 Военная Коллегия Верховного Суда СССР под председательством В.В.Ульриха. Ни прокурора, ни адвоката в зале суда, естественно, не было. Теперь уже Ежов не сомневался в смертном приговоре и:отказался от данных им на предварительном следствии показаний. По-видимому, видя, что терять ему уже нечего, Николай Иванович захотел остаться в Истории 'железным наркомом', а не педерастом и заговорщиком.
В своем последнем слове он попросил не репрессировать его родственников, обеспечить старость матери и воспитать дочь:Но даже перед лицом неизбежной смерти, зная, что ничто, не изменит уже его приговор, Ежов продолжал обращаться к своему Вождю. Последнее, что он сказал, было: 'Передайте Сталину, что умирать я буду с его именем на устах:'. (Видимо, действительно, собаке - собачья смерть:)
Надо все-таки тут отдать должное Николаю Ивановичу в том, что старался облегчить участь близких ему людей, чего не скажешь, например, о его тезке Николае Ивановиче Бухарине (которого нам одно время прочили в качестве альтернативы Сталина, о ком даже в конце -80 был снят фильм) который написал Сталину 43! покаянных письма. В них плакал, унижался и отрекался от всех своих бывших соратников, только бы избежать гибели. Ничего не скажешь и про Пятакова, который даже предлагал расстрелять свою жену:ничего.
Ежова расстреляли через 2 дня после объявления приговора - 04 февраля 1940 года. Хозяина трудно было разжалобить обещанием умереть с его именем на устах:
Просьбу не преследовать родственников Сталин так же не уважил и относительно повезло лишь дочери бывшего наркома:
Поговаривают, будто в расстрельной камере Ежов метался и, довольно долго, уворачивался от пуль, пока его не убило рикошетом. Вполне возможно, что это так, потому как, скорее всего в наказание за то, что выкинул нарком на суде, его наверняка лишили наркотиков, если, конечно, действительно Ежов был наркоманом:По крайней мере, о судьбе Николая Ежова до самой перестройки ничего не было известно. Ходили слухи, будто он долгое время был заведующим банями, или умер в конце -60-х в психиатрической лечебнице в Казани:да, только вряд ли.
|
|