Ада Роговцева

Ада Николаевна появилась на свет в семье агронома и чекиста в небольшом городе Глухов, что в Сумской области. Детство ее прошло в военное время. А потому все нынешние события в Украине ей очень знакомы: «Я плохо помню бомбоубежища в начале, а вот конец войны, когда мне было 5-6 лет, я помню очень хорошо. Уже наступали наши, и бомбили, а мы были в подвале, и были там набитые как селедка в банке, и маленькие, и старые. И летели бомбы, потому что недалеко от нас был лагерь наших военнопленных. Они там держали людей в таких условиях, что люди, когда у другого начиналась агония, они разрезали и ели печень. То есть воспоминания у меня очень страшные. У меня воспоминания искалеченной семьи, потому что один дядя вернулся домой с переломанным хребтом и уже никогда не выпрямился, по каждому война прошлась как будто танком. И счастливого конца в этом не было.

Я похоронила сына и понимаю, как это тяжело жить, когда у тебя отбирают ребенка. А сколько таких матерей сейчас! Сложно придумать слова таким матерям, чтобы они могли жить дальше… Здесь придумать ничего нельзя. Я живу тем, что я его люблю. Каждую секунду он не отходит от меня. И не нужно лежать на могиле! Он просто всегда со мной, он мой. Я постоянно его чувствую рядом, когда он был маленький, когда я на него смотрела восторженно, потому что мне казалось, что такой красоты нет во всем мире. Во-первых, нужно сделать так, чтобы всегда ваш сын был возле вас. А во-вторых, нужно беречь свои силы и душевные, и физические, чтобы быть полезной для тех, кто рядом с вами. И нужно расширять тот круг людей, которым нужно ваше присутствие».

С началом военных действий Роговцева открыто критиковала действия России на Донбассе. «Россия повела себя так, что никакой пропаганды не нужно. Украина гораздо больше занята собственными проблемами. Проблем много. Мы пережили власть организованной преступной группировки, мы поднялись против этой власти всей страной - от востока до запада, без различия сословий, национальностей, вероисповедания. И мы не имели даже недели передышки - началась война. Сначала вкрадчивая - Крым, после откровенная и бесстыдная война под видом помощи - Донбасс. Нам очень трудно выживать. Но украинцы очень трудолюбивые люди. Леся Украинка говорила: «Без надежды – надеюсь!»»

Вскоре Ада Роговцева приняла решение больше не работать в России. «Это решение связано в первую очередь с войной. Но понимаете, война, конфликт – это общие какие-то понятия. Я там же играла спектакли. Выйти к зрителям, которые агрессивно настроены, хотя и не ко мне, а к моей стране, к народу – я не могу. Я там смотрю телевизор. И я своей Кате говорила, что я три дня послушаю их телевизор – и я уже на их стороне. Это шутка, конечно, но реально у людей, которые там живут, другой правды нет. Они все очень реалистично показывают, что мы звери, что мы тупые, что мы фашисты. Мне недавно звонил один российский продюсер и спрашивает: «Ну что, Ада, приезжаешь»? А я говорю – нет. На меня там завели уголовное дело.

Мы собрали для госпиталя 52 тысячи гривен. А там слышали звон, да не знали, где он. А так, как я доснималась у них, они решили, что я в России заработала и профинансировала военные действия. Так что, как только я появлюсь в Москве, меня арестуют.

Не секрет, что артисты – люди небогатые. Потеря российского рынка сильно сказалась на моем материальном состоянии. Но это не та потеря, которую можно сравнить с потерями других – которую несут люди – мои соотечественники. У меня просто нет возможности что-то отдать детям, купить те книжки, которые я хочу. У меня нет возможности так часто ездить в село к себе, потому что каждая моя поездка на бензин забирает всю мою пенсию».

«Я не отпускала ни мужа, ни сына, ни на секунду»

Личная жизнь Ады Роговцевой тоже наполнена печальными событиями. Но она никогда не жалуется… Ведь со своим супругом Константином Степанковым юная Ада познакомилась, поступив в вуз. Константин Петрович был одним из преподавателей её курса. Чувства между молодыми людьми вспыхнули достаточно быстро, однако пара дождалась, пока Роговцева выпустится из стен института, и только тогда Константин сделал возлюбленной предложение. В 1962 году у супругов родился сын Костя, а ещё через 10 лет на свет появилась дочь Екатерина.

Всего пяти лет Константин Петрович не дожил до золотой свадьбы. Актёр умирал долго и мучительно, семья боролась за жизнь своего главы, однако в 2004 году Степанков скончался. Через 8 лет произошла ещё одна трагедия: от рака лёгких умер Константин Константинович, сын Роговцевой. Эта потеря подкосила актрису. По словам самой Ады Николаевны, она осталась жить только благодаря дочери и троим внукам. «Вместе с мужем мы прожили 46 лет. У него никогда не было привязанности, и я такая же. Все, что мы зарабатывали, мы отдавали тем, кто в них нуждался. И я, и мой муж. Это очень важно. Но так делать не нужно. Потому что к концу жизни, ты ничего себе не приобретешь, и ничего себе не «прикарманишь».

Сложно было, за 46 лет я узнала многое. Я позволяла ему выпивать. Каждый день, и с друзьями. Но тогда так жили. Сколько людей – столько было бутылок. И запрещать я не умею. Это моя вина. Ни требовать, ни запрещать не умею. Я считаю, что человек не имеет права запрещать что-то другому человеку. А вот защитить себя от этого – может.

Были периоды, когда тянула все на себе… А обижаться было некогда: работа, дети, мама, папа и братья. Я когда приходила домой из театра говорила: «У меня нет сил». А он в то время уже в театре не работал и очень тосковал. И он мне говорил: «Не морочь голову, ты счастливая». Он меня ждал с картошечкой и селедочкой, и мы обсуждали дела.

Он никогда не ревновал меня к успеху. У него очень несправедливо и тяжело жизнь сложилась. Отец расстрелянный, дед расстрелянный – они были священниками. Мать его уехала, когда был мальчишкой. Он ушел искать отца, так как думал, что он живой, и попал в колонию. Он пережил туберкулез. Он столько всего прошел, что с благодарностью воспринимал все то, что ему дается. Но был обижен. В душе была сорвана резьба. Это проявлялось в трусости. Он боялся социума, боялся взять справку в ЖЭК, боялся вызвать мастера. И все это ложилось снова на мои плечи…

У меня же оба Кости – мальчики мои. Сын и муж очень тяжело отходили. Мучительно. И оба уходили при мне. У мужа был рак поджелудочной, а у сына – рак легких. Когда мне говорили диагнозы - я выла как волчица, и первый и второй раз. А они вообще не знали.

Мы не сказали… ни Косте, ни мужу. Нужно было как-то изображать, улыбаться… Это отвратительно. И мы Петровича держали-держали. Мы приехали в больницу. Все сделали, подключили телевизор, и уехали. На следующее утро я приехала одна, села возле него, и мы 2 часа проплакали. И это принесло намного больше пользы, чем все наши восторженные рассказы о солнце за окном и радостях жизни. Вся наша весна, которую мы принесли ему, это все не пригодилось. Ему нужно было просто отгоревать. Потом, когда Костя стал умирать, нам уже некогда было лицемерить. Он наоборот мне говорил: «Ада, я тебя прошу, идет ко мне кто-то в гости, пусть идет, но ты должна предупредить. Не говорить мне, чтобы я не волновался и не переживал, что все будет хорошо и т.д.». Он попросил меня написать это все, и повесить перед дверью палаты. Потому что он не мог не переживать, не волноваться…. Мы понимали, что это очень тяжелая болезнь. У нас было и с мужем, и с сыном мучительное желание друг друга оградить, защитить, оберечь. И тут только Господь Бог судья – знает, правильно ли я сделала. Я держала сына перед смертью за руку и говорила ему: «Нам нужно эту ночь пережить, а дальше будет легче». И на меня смотрели эти глаза, и в них не было смертельного страха. Я не отпускала ни мужа, ни сына, ни на одну секунду. В момент ухода Катя его держала за одну руку, жена Оля – за вторую, а я держала за ноги. Вот так он и ушел… как на распятье. И закатились глаза. Я даже это в жизни знаю. А с этим знанием жить нельзя. Господь поможет. Меня сын очень любил. Он гордился мной, носил меня на руках. У нас была невероятная связь.

Часто дочь Катя меня спрашивала: «Мама, а ты меня любишь?» А я ей отвечала: «Катя, не морочь мне голову. Мы вместе с тобой любим Костика». Но это все шутка. За Катю я жизнь отдам, и она знает это. Но и она знает, как я любила Костика. Как оказалось смертельно. Я его не уберегла от Чернобыля. После него он получил обучение. Он после аварии сразу полетел туда. Ведь он как режиссер снимал там кинохронику, летали над реактором. Они бравировали, ведь тогда не предупреждали, что это такое. И там он получил чудовищный удар по здоровью. Практически все, кого он снимал, умерли в скором времени. А его кино долго у нас лежало под кроватью. Потом оно лежало в Доме Офицеров, а потом его куда-то переправили. Сейчас оно где-то в Калифорнийском университете. Костя был человека сверху и я принимала все его прихоти, даже если понимала, что это приведет к опасности. Он так воспитал Дашу, внучку мою, что она с маленьких лет была уже большим человечком.

Так я и живу. У меня есть внуки, есть родные люди, есть друзья, есть зрители, есть жизнь! Думаю, что не надо из себя строить женщину-вамп, бабушку, маму — надо быть корешем. Как говорила Леся Украинка: «Жизнь ломала только обстановку вокруг меня, характер мой никогда не менялся». Я себе как взяла это на вооружение в 13 лет, так с этим и живу».

P.S.. 16 июля Ада Роговцева будет праздновать свой юбилей – 80 лет! Эта удивительная женщина уверена, что всё в её руках: «Появись у меня сейчас возможность переписать что-то в своей жизни – переписала бы все, кроме рождения детей. Я бы и артисткой не была. Я была бы литератором. Еще я животных люблю. Я люблю писать. Оглядываясь на свою жизнь, понимаю, что я могла бы быть в любой другой профессии. Но я не могла бы быть… другой дочерью, другой матерью, другой женой и другой артисткой».

Смешные истории из жизни и свежие анекдоты

Читайте ещё на нашем сайте - Катя Chilly