Армен Джигарханян

Армен Борисович Джигарханян родился в Ереване 3 октября 1935 года. Армену не исполнилось и года, когда отец покинул семью и мальчик остался с матерью — Еленой Васильевной. Позднее воспитанием ребенка занялся отчим, с которым у мальчика сложились самые теплые отношения. Желание стать артистом появилось у Армена в раннем детстве: Елена Васильевна была страстной театралкой и привила любовь к сценическому искусству сыну. ««Вы же армянин?» — спросил один из мхатовских стариков, увидев меня в коридоре ГИТИСа, куда я приехал поступать в 17 лет. — Мой вам совет, не теряйте зря время. Возвращайтесь домой, в Ереван, учитесь там, у вас ведь прекрасные театральные педагоги». Вот чем закончилась моя первая поездка в Москву. Я понимаю, что этот мудрый человек, возможно, желал мне добра, но осадок от этих слов остался. Вернувшись домой, я последовал совету и поступил в Ереванский художественно-театральный институт. Меня заметили и со второго курса приняли в труппу республиканского Русского драматического театра. Очень скоро я стал там ведущим актёром, играл главные роли и был вполне доволен жизнью. Ну что я лукавлю… Интерес к тому, что происходило в театральной жизни в Москве, был конечно же велик. Ведь там создавались новые молодые театры, ставили смелых современных авторов. Кто-то приезжал на гастроли к нам, когда-то в Москву выбирались и мы. Я просил всех своих друзей, которые бывали в столице, привозить мне программки из тех театров, куда они ходили. Мне нравилось сжимать эти бумажки ладонями, нюхать их, разглядывать, узнавать знакомые фамилии. Как же я мечтал оказаться на их месте! Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Но думать о Москве всерьез я себе запрещал, на память приходили слова: «Вы армянин… так возвращайтесь домой». Снова поехать в Москву по своей воле я бы так, наверное, никогда и не решился. Если бы не вмешательство одной знаменитой женщины…

К нам в Ереван часто приезжали на заработки московские артисты. Прожить на одну зарплату было сложно даже ведущим актёрам, поэтому многие снимались в кино. А те, кто был предан исключительно сцене, подрабатывали в других городах. В нашем театре шел спектакль «104 страницы про любовь» по пьесе Эдварда Радзинского, в котором наездами играла приглашенная звезда из столичного «Ленкома» Ольга Яковлева. Я не был занят в той постановке. Наша гостья увидела меня в спектакле «Ричард III» по Шекспиру, где я играл главную роль, и захотела познакомиться поближе. Может быть, я себе что-то нафантазировал, но мне кажется, я ей понравился не только как актёр… Мы поехали вместе на озеро Севан, и там я потчевал ее ишханом, это лучшая рыба, которой угощают на Кавказе только самых дорогих гостей. Переводится ее название как «князь», очень вкусная рыба и большая, вроде форели. Яковлева много рассказывала о «Ленкоме», о том, как кипит в Москве театральная жизнь. «А как тебе тут живется?» — спросила вдруг она. Ольга поймала меня врасплох. Я развел руками, показывая на горы вокруг, и сказал: «Это все мое! Мне всего тридцать лет, а я играю в семи спектаклях, и мое имя стоит на афишах первым!» Помню, Яковлева улыбнулась: «А что дальше?» Сколько раз я задавал себе сам этот вопрос… Будет все то же самое, только спектаклей станет не семь, а десять. Наступит время, когда меня начнут ненавидеть молодые… Не услышав ответа, Ольга перевела разговор на другую тему.

Вскоре она уехала в Москву и, как я понял позже, рассказала обо мне Эфросу. Спустя какое-то время пришла телеграмма. Театр Ленинского комсомола находился на гастролях в Киеве, и мне предлагали приехать туда на встречу с Анатолием Васильевичем Эфросом. Мы встретились там, пообщались, произвели друг на друга должное впечатление, и переговоры закончились приглашением в «Ленком». Вот так, кривым путем, из Еревана через Киев, я снова попал в Москву — но теперь уже без обратного билета».

«Не бывает негодяев, есть дети, которых недолюбили»

Однако через несколько месяцев после приезда Джигарханяна в столицу Эфрос был снят с должности, а Джигарханян, проработав некоторое время под руководством другого худрука, решил покинуть труппу. Следующей вехой театральной карьеры Джигарханяна стала работа в театре им. Маяковского. «В конце 60-х в Театре имени Маяковского стали искать срочную замену на главную роль в спектакле «Разгром», который ставил Марк Захаров. Случилась какая-то странная ситуация с актёром, на которого делали ставку. Когда устроили генеральный прогон, то всем стало ясно — спектакль шикарный, выстрелит обязательно, актёрский состав, как говорится, сыгран, но есть одна проблема. Тот самый актёр, на которого рассчитывали, не вписывается в этот спектакль. Не потянул. Как говорят в спорте, оказалась не та весовая категория… Что делать? Деньги потрачены колоссальные, отказываться от спектакля нельзя. То есть образовалась дыра, которую нужно срочно кем-то заткнуть. Искать актёра на замену начали по всей Москве. Пробовались, как я знаю, многие, но Андрей Александрович Гончаров, который возглавлял театр, и Марк Захаров никак не могли сделать выбор. И тут в который раз вмешался случай. Вдруг кто-то где-то кому-то назвал мою фамилию. Как часто в моей судьбе будет решающим это слово — «вдруг»… Говорили, что первой про меня вспомнила жена Гончарова, она сама была актрисой и видела меня мельком в каком-то спектакле. Мне потом рассказывали, как она описывала мужу — мол, есть тут приезжий армянин, с короткой шеей, то ли Джигарханян, то ли Дживархарнян, посмотри его.

Жены режиссеров, их любовницы, подруги — скольким из них обязаны мы, актёры, своими взлетами и падениями! Ведь судьбы чаще всего решаются не за столом заседаний, а дома, на кухне. Условно — жена Захарова говорила Марику: «Была тут в кино, видела нового интересного актёра». Этого хватало, чтобы Марк утром приходил в театр и засылал своего ассистента: «А пойди-ка и посмотри на этого Ляпкина-Тяпкина». Помощник возвращался и, ничего не говоря, либо поднимал вверх палец, одобряя выбор, либо опускал палец вниз. Примерно так в начале 70-х произошло и со мной. И пальцы людей, которые собрались на мою первую репетицию в «Маяковке», тоже одобрительно показывали вверх». Джигарханян был задействован в успешнейших спектаклях. Всего сотрудничество с театром им. Маяковского продлилось 27 лет, после чего актёр основал собственный «Театр «Д»» и ушел из постоянного состава театра имени Маяковского.

Параллельно с работой в театре актёр хорошо зарекомендовать себя в кино, как отличного исполнителя «характерных», необычных ролей. «Актёрские ставки в кино выписывались, на мой взгляд, вне какой-либо логики. У меня была высокая — 40 рублей 50 копеек. Но каждому причитались разные суммы. Со званием это не было связано. Кажется, Комитет по культуре выписывал то ли по количеству ролей, то ли еще как — не понимаю. Знаю, что вроде за сложный грим шла прибавка. Не помню, приплачивали ли мне за Горбатого в фильме «Место встречи изменить нельзя». Меня спрашивают иногда, зачем я сволочь такую сыграл. А меня так воспитала мама, что не бывает негодяев, есть дети, которых недолюбили. И с этим им потом приходится жить. Вот это я играл. Если посмотреть повнимательнее крупные планы с Горбатым, там такая боль в глазах от нехватки любви. Хороший фильм получился».

Преступление и наказание

Как и у многих гениальных деятелей, судьба Армена Джигарханяна складывалась не всегда благополучно. Первый брак с актрисой ереванского Русского драматического театра Аллой Ванновской закончился трагедией — после рождения дочери Елены, названной в честь матери Армена, оказалось, что жена актёра страдает от неизлечимого психического заболевания. Актёр, не выдержав страшных приступов, во время которых молодая женщина в припадке ревности набрасывалась на мужа с кулаками, был вынужден подать на развод и забрать дочь. В 1987 актёра постиг еще один удар судьбы: 23-летняя дочь Елена погибла, уснув в автомобиле с включенным двигателем.

Второй брак Армен Борисович заключил с актрисой Татьяной Власовой, с которой встретился вскоре после расставания с первой женой. По признанию Джигарханяна, свадьба состоялась настолько неожиданно для обоих, что к предстоящей церемонии не успели даже купить кольца, и Армен надел на палец Татьяны венчальное колечко своей бабушки, доставшееся ему в наследство.

В 1999 году Армен Борисович получил вид на жительство США по квоте для выдающихся деятелей искусства и начал жить «на два дома», по нескольку месяцев в году пребывая в своем особняке в Америке вместе с женой. Обстоятельства сложились таким образом, что Татьяна предпочла остаться на другом континенте навсегда, а Армен большую часть времени проводил в России. Последние 6 лет сорокалетних отношений супруги практически не общались. В 2015 году Джигарханян объявил об официальном завершении второго брака. Татьяна осталась жить и работать в США, устроившись преподавателем русского языка в университет Далласа. У супругов не было общих детей, однако в свое время Армен Борисович усыновил сына Татьяны от первого брака Степана.

В том же 2015 году всех поразила новость о романе Армена Джигарханяна и Виталины Цымбалюк-Романовской, музыкального руководителя Московского драматического театра. Многих шокировала значительная разница в возрасте: девушка оказалась младше театрального мэтра на 47 лет. Но в феврале 2016 Армен и Виталина официально оформили свои отношения.

Этот брак продлился чуть больше года и в октябре 2017 года актёр сообщил, что разводится с молодой женой. Он публично назвал Виталину воровкой и заявил, что она покушалась на его жизнь, чтобы завладеть его наследством. Из-за этого Джигарханян, по его словам, попал на больничную койку, а после уволил Цымбалюк из своего театра и написал на нее заявление в полицию. Против бывшей супруги артиста было возбуждено уголовное дело о хищении 80 миллионов рублей, а также о нарушении неприкосновенности частной жизни: в одном из рабочих кабинетов театра женщина установила скрытую камеру и передала в СМИ отснятый устройством видеоматериал. «Честно скажу, впервые не знаю что делать. Даже не жалко денег — что деньги? Ушли-пришли… Но так беспардонно! Обман, предательство! Ты скажи: нужны деньги, — я достану… Но не так. Я встану, воспряну... Была у меня жена, теперь нет, и Слава Богу. У меня единственное желание, гнусное, скверное, — сурово ее наказать».

P.S. В одном интервью Армен Джигарханян сказал, что несмотря ни на что, нужно удивляться и радоваться жизни. «Моя покойная мама часто говорила мне слова: «Люби себя». По-армянски это очень красиво звучит — кестес. Только себя. Это проблема трудная. У меня никогда не получалось. Я, как и все, всю жизнь выполнял чьи-то задания — комсомольские, партийные, театральные, женские - это мы умеем делать. А любить себя никто не учит. При этом это не эгоизм. Это же страшно, когда только ты всем должен. Ведь перед взлетом самолета чему нас учат? Сначала себя пристегнуть ремнем, а потом ребенка, потому что прежде всего — ты ответственен за этого ребенка.

За прошедший год я научился хорошо жить. Продолжаю удивляться и радоваться. Если хочешь хорошо жить, надо сильно себя полюбить - это моя формула».

Смешные истории из жизни и свежие анекдоты

Читайте ещё на нашем сайте - Юрий Горбунов