Зрители единодушно полюбили Михаила Глузского после небольшой роли администратора гостиницы в комедии Леонида Гайдая «Кавказская пленница». Роль действительно крошечная, но этот администратор так виртуозно спаивал наивного студента Шурика, приехавшего изучать кавказские обычаи — обряды, легенды и, конечно, тосты, что сразу стал близок стране, особенно ее мужскому населению. А знаменитый тост «в трех экземплярах» и вовсе стал нарицательным. Многие подумали, что этого кавказского администратора играет настоящий грузин.
Отец Михаила (Андрей Михайлович) был родом из крестьян, позже он стал поэтом и журналистом. В середине 1917 года Андрей Михайлович перебрался из Петрограда в Киев, где построил в районе Караваевых дач небольшой домик, заложил сад с множеством фруктовых деревьев, которым очень гордился. А 21 ноября 1918 года у его жены Ефросиньи Кондратьевны родился сын, которого назвали в честь деда Михаилом. Детство мальчика пришлось на сложное время. Ему пришлось пережить калейдоскоп событий и политических формаций.
В 1922 году у Михаила Андреевича от тифа умер отец, и семья Глузских переехала в Москву, где пришлось жить – с матерью и сестрой – в комнате коммунальной квартиры. Мать работала в магазине «Мюр и Мерелиз» (ныне ЦУМ) в отделе игрушек. Оставить сына дома было не с кем, мать была вынуждена брать с собой Мишу на работу, она прятала его от начальства под прилавком. Там мальчик играл сам с собой разные роли собственного сочинения. Когда он подрос и пошел в школу, все заботы по воспитанию мальчика взяла на себя старшая сестра Люда. Однако ее сил не всегда хватало, чтобы справиться с энергичным и шустрым братом. Миша Глузский часто сбегал из-под сестриной опеки, слонялся с товарищами по нэпмановской Москве, бил фонари на улицах, дрался со сверстниками из других дворов. Какое-то время он даже состоял на учете в милиции. С учебой как-то не заладилось, да и семью надо было кормить. И Михаил пошел работать с пятнадцати лет.
Работал Глузский учеником слесаря, потом электромонтером в Центральном универмаге Мосторга. И одновременно учился в вечерней школе рабочей молодежи, ходил в кружок самодеятельности, где из-за нехватки мужчин был нарасхват. По окончании школы Михаил Андреевич Глузский попал в Театр рабочей молодежи под руководством Константина Ратомского, актера школы Московского художественного театра.
Профессия актера сильно манила молодого человека – два года подряд, в 1935–1936 годах, Глузский безуспешно пытался поступить в разные актерские студии. Позже он узнал о наборе в «Школу киноактера» киностудии «Мосфильм», созданной на базе Всероссийского государственного института кинематографии. Михаил Андреевич Глузский так рассказывал о своих вступительных испытаниях: «… поступая в Школу киноактера, я такое выделывал, что меня и смотреть не хотели. А потом предложили просто почитать Зощенко. Я почитал – и меня сразу взяли. Взять-то взяли, но потом несколько раз отчисляли… за злостное нарушение дисциплины. Я слыл страшным пижоном: брюки носил широченные – это было модно задолго до «стиляжных» дудочек, полы штанинами подметал. Вообще я был совершенно антиобщественным элементом: ни комсомольцем, ни членом партии так и не стал, и даже пионерство проскочил».
Первые роли Глузского в кино были небольшими: дворовый в фильме «Минин и Пожарский», пограничник в «Девушке с характером», ученик гимназии в «Семье Оппенгейма», Абдурахман в «Салавате Юлаеве». Роли были замечены, и Михаила Андреевича взяли в штат актеров «Мосфильма».
Роли в кино у Глузского стали разноплановыми. Об одной из них Михаил Андреевич Глузский вспоминал: «Я играл одного восточного человека, извозчика Гади в фильме «Миссия в Кабуле». Это был наш разведчик, вроде Штирлица. Он передавал шифровки и носил кличку Странник. Роль была без единого слова. Я оказался так похож на афганца, что, когда выезжал на своей арбе, местные жители принимали меня за своего. Съемки вызывали большое скопление народа. Тогда я по договору с режиссером просил, чтобы камеру убирали, и разъезжал со своей арбой, совершенно сливаясь с толпой. Никто на меня не обращал внимания, я просто махал рукой, и съемка продолжалась».
Всенародный любимец сыграл в кино больше ста ролей - достиг всего, о чем только может мечтать актер, а что было на самом деле? Теперь не узнать, тем более, что в отличие от многих своих собратьев по цеху, он не спешил познакомить со своими мемуарами. Сказал однажды, что чем больше читает коллег, тем меньше рука его тянется к перу, тем меньше перо тянется к бумаге...
Настоящий однолюб
Глузский женился только в 32 года. До этого у него, конечно, случались романы, но до официальной регистрации дело не доходило. Его мама по этому поводу сильно переживала: говорила, что сын слишком разборчив в женщинах и внуков ей, видимо, не дождаться. Она оказалась права.
9 апреля 1949 года Глузский познакомился с 21-летней девушкой, которой суждено было стать его первой женой. Девушку звали Катя Перегудова, она училась на 4-м курсе ГИТИСа, на театроведческом факультете. Несмотря на то, что она была моложе Глузского, однако на тот момент была уже замужем за 29-летним капитаном, после войны подавшимся в ГИТИС. А свел Михаила Глузского и Катю интернациональный вечер, который ежегодно проводился в стенах театрального института. Глузский пришел туда с приятелем и его женой, которая оказалась близкой подругой Кати. Она-то и познакомила молодых. Весь вечер Михаил протанцевал с Катей, а когда прощались, договорились встретиться на следующий день. Но встреча не состоялась. 10 апреля у Глузского умерла мама. Так что понянчить внуков она действительно не успела.
Спустя некоторое время Михаил и Катя снова встретились у кого-то в гостях. И снова практически весь вечер проболтали, не замечая никого вокруг. «Мы познакомились, когда она была замужем, а я – закоренелым холостяком... Словом, отбил я ее у мужа и переехал из своей коммуналки в ее. Но не подумайте – не ради улучшения жилищных условий». В те годы в СССР занялись вопросом укрепления семьи, и соответствующие государственные инстанции всячески препятствовали разводу супружеских пар. Екатерина не раз получала отказ от ЗАГСа по этому поводу. Пришлось и Глузскому немало понервничать по этому поводу. 1 мая 1950 года они вступили в законный брак. Через год на свет появился первенец – сын Андрей. Чуть позже родилась дочь Маша.
Как утверждал сам Глузский, он редко когда ревновал свою жену, а вот она – наоборот. В 60-е годы, когда в их семье было уже два ребенка, на их голову свалилась неожиданная напасть. Однажды в Театре киноактера, где служил Михаил Глузский, появилась девушка, которая стала уверять всех, что она… незаконнорожденная дочь Глузского. И так убежденно это говорила, что в театре ей поверили и дали домашний адрес «отца». Девушка явилась к актеру домой. Дверь ей открыла жена Глузского, которая, узнав в чем дело, устроила мужу скандал. Актеру стоило большого труда успокоить Екатерину, предложив тщательно перепроверить слова новоявленной «дочери». В итоге выяснилось, что ничего не совпадает: ни дата, ни место рождения, ни возраст. Ничего! Самозванка ушла несолоно хлебавши, а в семье актера вновь воцарились мир и покой.
Михаил Андреевич работал на телевидении и радио – его голосом говорят герои многих фильмов: «Жандарм и инопланетяне», «Жандарм в Нью-Йорке», «Маленький купальщик», «Невероятные приключения итальянцев в России», «В джазе только девушки»… Ему часто предлагали переозвучить кого-то из коллег, но прежде чем согласиться, он всегда спрашивал: предупрежден ли тот, кого переозвучивают? А когда режиссер Илья Авербах пригласил его на главную роль профессора Сретенского в свой фильм «Монолог» (одна из лучших работ Глузского), он, зная, что прежде на эту роль был утвержден Бруно Фрейндлих, сам десять раз перепроверил, нет ли со стороны Бруно Артуровича обид.
Глузский ценил обязательность, пунктуальность в работе. На репетиции приходил подготовленным и того же требовал от коллег. Увидев, что кто-либо из артистов едва ориентируется в тексте, хотя должен бы знать его наизусть, мог объявить режиссеру: «Сегодня не репетируем! Не го-то-вы!». Из-за запаха алкоголя на сцене или съемочной площадке мог развернуться и уйти. Хотя при всем том была у Глузского традиция, и о ней киношный мир тоже помнит: устраивать в последний день съемок скромную нешумную пирушку. Причем к столу приглашались не только артисты – Михаил Андреевич Глузский звал костюмеров, гримеров, осветителей, ассистентов.
С некоторыми режиссерами он не разговаривал десятилетиями. «Причина? Все та же необязательность, – пояснял Андрей Глузский. – Бывало, отца приглашали на пробы, хвалили, даже утверждали на роль, а потом выяснялось, что играет другой. Папа объяснял: «Ну, пусть бы позвонил, по-хорошему все рассказал – я бы понял, я уважаю видение режиссера, но ставить точку, не сказав ни слова, непозволительно!». И если когда-нибудь этот режиссер снова к нему обращался, он говорил: «А помнишь?.. До свидания!»«.
Отдельная глава в легендах о Глузском – его изумительная ирония. «Если стану пересказывать все, в газете места не хватит, – уверял режиссер Иосиф Райхельгауз. – Вот приехали мы однажды с гастролями в Томск. И зазвали нас местные олигархи на супервечер (по их словам). Оказалось – банальный стриптиз. Все сделали вид, что им неинтересно, а Михаил Андреевич сидит, весь – внимание. Одна стриптизерша, совсем юная, воодушевившись, улеглась к нему на стол – и тут Михаил Андреевич, наклонившись к ее ушку, совершенно серьезно, внятно спрашивает: «А мама знает, чем ты тут занимаешься?». Все полегли от хохота. Потом эта фраза стала у нас в театре расхожей».
P.S. Последние годы актер тяжело болел, но не прекращал работы. До самой кончины он играл в театре «Школа современной пьесы». На вопрос, есть ли у него мечта, Михаил Глузский отвечал всегда одинаково: сыграть главную роль. Его последней ролью оказалась одна из главных - Сорин «Чайке» Бориса Акунина. Очевидцы рассказывали, что Глузский играл «на разрыв», каждый раз выходя на сцену, как в последний.
В одном интервью Глузский о себе сказал: «Меня удивляет и немного раздражает, когда актеры начинают чрезмерно превозносить себя, придумывать сказки: «Я вжился в роль, потом не мог прийти в себя...» Зачем эти ореолы таинственности? Актер - человек физически и духовно очень сильный. Не надо забывать: актерство - это профессия, работа. Творческая, изнуряющая работа. Если кто-то себя в кино считает героем-любовником, то я - рабочая лошадь. Я - в меру талантливый актер. Но старательный, трудолюбивый. Хотелось бы работать больше, больше, больше».
13 мая 2001 года Михаил Глузский проявил подлинный сценический героизм. Несколько дней у актера была высокая температура, врачи запретили покидать больницу. Спектакль собирались отменять, но Глузский заявил: «Сегодня воскресенье, придут люди, настроенные на встречу с конкретными артистами. И что? Останутся с испорченным настроением? Нельзя разочаровывать зрителя!»
Актер сбежал из больницы и отыграл спектакль. Сыграл замечательно – несколько раз приходилось выходить на поклон. На следующий день актеру ампутировали ногу, отказали легкие. Михаил Андреевич Глузский был подключен к аппарату искусственного дыхания. А через месяц (15 июня) у Глузского не выдержало сердце. Так не стало народного артиста СССР, сдержанного и скромного человека, настоящего мужчины с серьезным лицом, умными глазами и редким чувством юмора.
|
|