ONUKA

Наталья Жижченко родилась в семье музыкантов. Ее дедушка, мастер народных инструментов Александр Никитович Шлёнчик первым взялся за музыкальное образование внучки. Благодаря ему в 4 года девочка уже играла на сопилке. Бабушка – певица и бандуристка, мать и дядя – пианисты. Только отец, ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС, не отличился творческими навыками.

Биография Натальи Жижченко в музыкальном плане складывалась успешно. 11 лет она пела в трио Tomato Jaws, созданном по идее ее брата Александра. Несмотря на растущую популярность коллектива, в 2013 году девушка решила покинуть проект и заняться сольным творчеством. В этот период началась история создания ONUKA. Название группы – это дань памяти Александру Шлёнчику, способ Наты сказать спасибо за музыкальное воспитание. Коллектив возрождает старые традиции, а в звучании используются классические народные инструменты бандура, сопилка и другие. «Звучание ONUKA в моем понимании, это современное звучание Украины. Долгие годы у меня была мечта – использовать традиционные украинские инструменты и мелодику народной музыки в своих композициях. Мне всегда казалось, что этнические элементы обогатят электронную музыку, сделают ее звучание более глубоким, и, в тоже время, близким большему количеству людей. Хочется, чтобы молодые люди перестали воспринимать народную музыку, как замшелые напевы сельских бабушек. Хочется, чтобы мы все почувствовали связь с нашей древней музыкальной культурой. Мы хотим придать ей новый импульс, вернуть ей актуальность с помощью электронных аранжировок. Мы приводим украинскую музыкальную традицию в соответствие с саундом 21-го века».

Нату Жижченко, дочь ликвидатора Чернобыльской катастрофы, с детства интересовали причины и последствия этой аварии. «Мой папа, физик-радиоэлектронщик, тогда работал на заводе «Арсенал». Через пару месяцев после аварии их пригласили с командой в Чернобыль. Работа в Чернобыле официально называлась вахтами, а дома, когда он собирался ехать в очередной раз, спрашивали: «Ты на “войну?”» Хотя папа не жаловался – он воспринимал это как сверхзадачу. Он был из тех ликвидаторов, о которых заботились: следили за радиационными нормами, обеспечивали усиленное питание – им даже черную икру давали.

Когда папа приезжал с вахт, я его не узнавала. Он брал меня на руки, а я вырывалась, кричала, что он чужой. Это длилось достаточно долго. Мне очень стыдно за это». Жижченко выросла, травма забылась, но Чернобыль не отпустил. Все началось лет с десяти: пришло осознание, а потом и желание узнать больше. Отец объяснил дочке строение реактора, рассказал о техногенных катастрофах. «Каждый год я ждала 26 апреля, как Новый год: по УТ‑1 в этот день показывали программы и фильмы о Чернобыле. Я смотрела, рыдала – и записывала что-то в блокнотик».

Спустя десяток лет «записи в блокнотике» вылились в дипломную работу. Оканчивая культурологический факультет в Университете культуры и искусств, Жижченко решила писать диплом про Чернобыль – о том, как авария повлияла на культуру региона. «Благодаря диплому я открыла для себя музыку самоселов (людей, вернувшихся в собственные дома в зоне отчуждения после катастрофы). Их песни ни на что не похожи – они напоминают индейские напевы». Ната буквально вторит тому, что говорят специалисты, изучающие Полесье, – например, сотрудники Центра защиты культурного наследия от техногенных катастроф, которые много лет ездят в экспедиции в зону. С точки зрения этнографии Полесье действительно уникальный регион: средний возраст самоселов – 80 лет, и те «индейские» напевы, которые слышала Жижченко, вскоре нельзя будет услышать уже нигде. В мини-альбоме Vidlik, выпущенном в 2016 году на одноименном лейбле, девушка снова обратилась к любимой тематике. «Чернобыль для меня – не только место памяти, но и источник вдохновения. Это самое красивое место на земле. Зона живет своей жизнью, Припять зарастает деревьями и превращается в джунгли: на месте стадиона, например, вырос лес – прямо сквозь асфальт. В зоне восстановилась популяция многих видов животных и растений из Красной книги. Вот увидите: в Чернобыле все закончится торжеством природы. Баланс будет восстановлен».

В 2017 году Onuka получила возможность выступить на Евровидении в Киеве перед объявлением результатов. Тогда Наталья Жижченко получила массу комплиментов и многие даже сочли выступление ее группы лучшим, нежели представителя Украины O.Torvald. «Мои песни о том, о чем я думаю в момент написания. Когда я люблю – они о любви. Когда в стране революция – они об этом».

Тайная свадьба

Наталья Жижченко замужем. С мужем Евгением Филатов она познакомилась в далёком 2008 году. Филатов помог певице в создании группы Onuka и был саундпродюсер в ее проекте. Натали говорит, что влюбилась в Евгения с первого взгляда и поняла, что не представляет жизни без него, но строить отношения оказалось непосильным трудом.

В 2016 году все новости об Onuka были прикованы только к одной теме: свадьбе Жижченко и Филатова. Торжество музыкантов прошло в полной секретности, позже они только показали свадебную фотосессию. Наталья и Евгений не афишируют свою личную жизнь, и только время от времени делятся с поклонниками совместными фотографиями, которые до глубины души покоряют поклонников романтизмом и любовью. «У нас с Евгением Филатовым очень четкое разделение сфер влияния в проекте Onuka. Все окончательные решения за мной — логотип, костюмы, слова, звучание. Но в некоторых музыкальных аспектах или, как ни странно, в том, как я должна спеть, конечное слово за Женей. Ведь со стороны все слышно по-другому. Тем более, у него нереальный опыт работы с вокалом.

Женя изменяет меня до неузнаваемости и доводит до истерик, мы можем перезаписывать один и тот же момент 80 раз, пока ему не понравится. При этом мне будет казаться, что это говно и не то, что нужно. Но в итоге потом я слушаю и понимаю, как он был прав. Так что сейчас я уже не выделываюсь, пытаюсь слушаться, доверяю ему. Мы вообще доверяем вкусу друг друга и идем на уступки».

На сцене Ната Жижченко производит впечатление эдакой Снежной королевы, космической принцессы электроники: платиновые волосы, черная помада, необычные костюмы – например, топ, расшитый зеркальными пластинами, в котором она выступала на Sziget. В жизни она другая: не старается произвести впечатление и ведет себя как простая девчонка. Мало ест, любит вино и носит темную одежду свободного кроя.

А еще она трудоголик. Жижченко занимается вокалом, английским («оттачиваю с учительницей каждое слово, каждый звук»), учится играть на разных музыкальных инструментах и, по обыкновению, мало спит: вечером и ночью работает в студии, а вставать часто приходится в шесть утра, чтобы успеть на эфиры и съемки.

Успевать везде ей помогает любимый Smart Roadster: Ната – фанат автомобилей. Кроме того, она страстно любит мотоциклы. «Еще когда училась в институте, мечтала о мопеде, но родители не разрешали. Я была упорна: накопила денег и купила Yamaha Jog C. Гоняла на нем по всему городу – в платье, с длинными развевающимися на ветру волосами». С мопедом связана история ее знакомства с Евгением Филатовым в 2008 году. «Было 9 мая, я приехала в SkyArtCafe, а Женя собирался на день рождения клуба Xlib и пригласил меня присоединиться. Я согласилась и предложила подвезти. Из «Арены» до Подола мы домчались за несколько минут: я «дала» 85 км/ч – без шлема, без защиты. Хотелось поразить Женю. Потом он признался, что это был самый страшный эпизод в его жизни. Поразила!»

P.S. Ната Жижченко уверена, что качественная этнокультура у нас не в моде, потому что все в крайностях — или засматриваются исключительно на Запад, или творят дикую шароварщину: «Потому что народное ассоциируется с поверхностной шароварной культурой. О ее глубинах никто не знает, потому что неоткуда узнавать. Мне повезло, у меня семья такая, а еще я этнокультуролог по образованию, хотя даже в институте интересного и глубокого я узнала очень мало. В основном, это был тот же никому не интересный бред. Совок виноват — народную культуру удалось сохранить только в виде совсем сосредоточенных на этом людей, которые не вписываются в современное общество. Эти фанаты инструментов, традиций, одежды, гончарного дела — все они кажутся инопланетянами. Большинство не воспринимает их как-то, к чему стоит стремиться.

Мне кажется, народная музыка везде считается специфической темой, которая в моде быть не может, разве что в очень редких случаях. В детстве я стеснялась, что пою в коллективе народные песни, танцую народные танцы, хотелось чего-то более современного.

В этом мире мне не хватает размеренности и духовной честности. Меня бесит в целом тенденция жизни в современном мире, которая пропагандируется в том числе и в массовой культуре. Есть отшельники, которые живут вопреки всеобщим правилам, но в основном все стараются жить быстрее, успевать больше — а в итоге одни только пробки. Я стараюсь поменьше участвовать в этом всем. Дело ведь даже не в пробках, а в ценностях людей, в том, чего они хотят добиться. Духовное уходит на задний план. Меня расстраивает, что эталоном времяпрепровождения у многих людей служит, например, поход в кино на максимально глупый фильм».

Смешные истории из жизни и свежие анекдоты

Читайте ещё на нашем сайте - Ким Кардашьян