Есть люди, как монументы. С самого начала в них присутствует нечто величественное, солидность, не позволяющая сочинять легкие рассказы, играть роли в фарсовых комедиях, петь совсем уж глупые песенки. В советской литературе таким был, наверное, Михаил Шолохов, в кино — Михаил Ульянов, на эстраде — конечно, Иосиф Кобзон. Идеальными площадками для Кобзона всегда были Колонный зал Дома Союзов и Кремлевский дворец: они просто ему шли, как шли классические черные костюмы, песни Александры Пахмутовой или «Я прошу, хоть ненадолго, грусть моя ты покинь меня...».
Путь Кобзона на эстраду был не то чтобы совсем легким, но довольно быстрым. Он приехал поступать из Днепропетровска в военной форме и с минимумом гражданской одежды: денег на нее в бедной семье не было, а Кобзон в армии много занимался спортом, набрал 20 килограммов мышц, и старая одежда на него уже не налезала. Учась в Гнесинке, он жил в невероятной бедности, питаясь картошкой, присланным из Украины салом, и черным хлебом. Но прошло немного времени — и он выступал в одних концертах с суперзвездами вроде Лидии Руслановой, а потом его песни вроде «А у нас во дворе» пела вся страна.
Невзгод в биографии самого, казалось бы, признанного советского певца тоже хватало. Иосифа Давыдовича дважды по идиотским причинам отлучали от телевидения: сначала когда журналист, взревновавший Кобзона к певице Веронике Кругловой, написал о нем оскорбительную и очень несправедливую статью (а что написано пером для «Советской России», не вырубишь топором), потом — когда он рискнул на торжественном концерте, посвященном дружбе народов, в том самом Колонном зале спеть «Хава нагила». Присутствовавшая в зале израильская делегация очень обрадовалась, а 16 арабских в полном составе встали и ушли. Это было в 1983 году, за это Иосифа Давыдовича даже исключили из партии, но через год заменили исключение строгим выговором и вернули в телевизор.
«Я готов прощать многие вещи»
Его личная жизнь была непростой — первые два брака, с той самой Вероникой Кругловой и с Людмилой Гурченко, были короткими и неудачными. Но потом он нашел долгое и полное семейное счастье с женой Нелли. «К моменту нашего знакомства я был холост. За спиной у меня — 2 брака. Моя мама очень переживала, потому что мои первые две супруги были русскими, и они были актрисами. И мама всегда говорила: «Ну, когда ты найдешь нормальную девочку»? А я ей отвечал: «Мам, ну где я их найду?» И вот как-то конферансье Эмиль Радов приглашает меня к себе в гости — я с его супругой учился вместе в Гнесинке. Я приехал. Оказалось, что они решили мне устроить смотр девушек. Их было две. Семье Радова было удобно, чтобы сразу все девушки-кандидатки пришли одновременно. Я приехал, когда уже всем было весело. Посмотрел я на это все, — а девушки уже танцевали. И первое, что я сделал, — зашел на кухню и выпил фужер водки. Как потом оказалось, это очень не понравилось Нели. Потом мы пообщались. А я пришел домой и говорю маме: я познакомился с еврейской девушкой, но она очень молодая. А мама говорит: «Ну, а что тебе плохо?» А я ей: «Да у нее и попа большая».
Я даже помню во что она была одета в день знакомства с моей мамой. Нелли была тогда большой модницей. У нее было лаковое пальто в пол. Лаковые перчатки и модные сапоги. Она пришла к нам домой. Я помог снять ей верхнюю одежду, и мама, не стесняясь, начала пристально ее рассматривать. И прямо при ней мама говорит: «Сынок, а ты говорил, что у нее попа большая! Нормальная».
Хочу сказать, что у моей мамы не складывались отношения с предыдущими невестками. Но с Нели они сразу нашли общий язык. Мама была очень современной, разбиралась в политике, моде, раз в неделю ходила на партсобрания. У нее партбилет под № 2, а у Брежнева – № 1. То есть она была у нас очень активная. Но и властная. Своим авторитетом могла подавить кого угодно. Но у нее было 5 сыновей, и со всеми невестками она дружила, потому что была очень мудрая. Именно мама научила Нели готовить. И когда я хочу сделать комплимент, я ей говорю: «Борщ — почти как у моей мамы». Я ей еще до замужества сказал: «Залог успешной нашей семейной жизни — это твои хорошие отношения с моей мамой». Но и я обожал свою тещу. У меня до сих пор в портмоне три фотографии — жены, тещи и моей мамы.
Своей любимой женщине я готов прощать многие вещи. И лишние эмоции, и ошибки, да всё, кроме предательства. Я со своей женщиной всегда искренен, хотя, конечно, есть ложь, ну маленькая, чтобы не огорчать, поэтому и от жены жду того же. И получаю!»
Нелли Кобзон родила двух детей — сына Андрея и дочь Наталью. А они в свою очередь подарили родителям семь внуков, в которых бабушка с дедушкой души не чаяли.
«Никогда и ничего не делал ради благодарностей»
Он всегда работал как проклятый. Сам говорил: «Я, можно сказать, родоначальник этого зверства, когда артист давал 2–3, а то и 5–6 сольных концертов в сутки». 22 года, с середины 70-х по середину 90-х, вообще не был в отпуске. Сильно и тяжело болел, — журналисты уже его хоронили и писали ему, живому, некрологи — но он воскресал, совершенно непотопляемый.
Как и в случае со Станиславом Говорухиным, у него всегда хватало как обожателей, так и недоброжелателей; он всегда крайне резко отзывался о том, что ему не нравилось, а не нравилось ему многое. Но вряд ли даже самые ярые его противники забудут, как он в октябре 2002-го не побоялся отправиться на переговоры с террористами в «Норд-Ост» и вывел оттуда несколько человек. «Меня часто спрашивают, было ли мне когда-нибудь страшно. Могу сказать что всякое бывало — Афганистан, Чернобыль, Чечня, Дубровка: на один мой концерт в Грозном в 90-е годы действительно вдруг явился Шамиль Басаев. Я пел на единственной сохранившейся площадке — стадионе для ручных игр. Вместо аплодисментов публика стреляла в воздух. Они ведь меня знали ещё с 64-го года, когда я спел «Песню о Грозном», до сих пор там популярную. Вышел Басаев и сказал: «Нам положено дарить высоким гостям коня, но война у нас все отняла, поэтому дарим то, что можем». И подарил свой пистолет. Мне в ухо Ахмед Закаев, тогдашний их министр культуры, шепчет: «Из дареного оружия положено стрелять в воздух». Я ответил: «Ни из какого оружия стрелять не буду и не хочу, чтобы вы когда-нибудь стреляли».
Украинский композитор Владимир Быстряков рассказал о «блокноте добрых дел» у Иосифа Кобзона. Оказалось, что певец всегда старался помочь людям и даже вел для этой цели записи. В блокноте Кобзона были пометки и напоминания, кому и чем певец в силах помочь. «Этому – протезы, этому – квартиру, этого – восстановить на работу, этому – путевку. Он работал на людей», – вспомнил Быстряков.
Отдельно стоит отметить, что Кобзон пришел на помощь брату своего близкого друга, драматурга и поэта Александра Вратарева, в трудный момент. Когда выяснилось, что у того лейкемия, народный артист СССР приехал из Нальчика в Москву, чтобы объехать на личном автомобиле с близким Вратарева «все инстанции». «Никогда и ничего не делал ради благодарностей. Я, прежде всего, чувствую удовлетворение, что делаю людям что-то полезное и нужное. А благодарность... Иногда вижу, но зачастую нет. Но я не жду этого. Вот у меня уже много лет есть два детских дома, детишки меня поздравляют с днем рождения, шлют открытки, хотя мне ничего не надо взамен. Я не живу по принципу: ты мне — я тебе. Это неправильно».
Длительная борьба
Распад СССР, одной из эмблем которого он был, не разрушил карьеру Иосифа Кобзона: не прошло и пары лет, как он давал большой концерт, организованный главной тогдашней молодежной передачей о поп-музыке, «МузОБОЗ»ом — и молодежь подпевала. Потому что он — хоть люби его, хоть нет — вошел в саундтрек к жизни нескольких поколений. Как он сам говорил о себе: «Я крайне редко бывал доволен своими выступлениями. Крайне редко. Иной раз даже думаю: и за что мне так аплодируют? Ведь ничего выдающегося я не сделал. Может быть, просто мне удается в нужное время, в нужном месте сказать и сделать то, что именно в этот момент только и нужно?»
С начала 2000-х тысячных у Кобзона появились проблемы со здоровьем. У него обнаружили рак. Тогда он перенес сложную операцию по удалению опухоли. Врачи в то время не давали гарантии на скорое выздоровление. Иосиф Кобзон не сложил руки в борьбе с болезнью и направился на лечение в Германию. Местные специалисты провели уникальную операцию и сформировали ему новый мочевой пузырь из части тонкой кишки.
После этой операции в Италии он прошел курс лечения по удалению метастаз. Проводилась она при помощи киберножа, в результате которой метастазы удаляются неоперабельным методом.
На протяжении всего времени болезни Кобзон ощущал поддержку супруги Нинель Дрезины и детей. Именно семья помогала ему справиться со страшным диагнозом. «Может, кто-то думает, что мои болезни - от Чернобыля... Я же считаю, что если Всевышний так распорядился, что надо жить - значит, надо жить. Пока живется...»
Несколько недель назад поклонников артиста Иосифа Кобзона испугала новость о том, что его экстренно госпитализировали. Тогда многие издания писали, что он перестал дышать самостоятельно и находится на искусственной вентиляции легких. Близкие мэтра постоянно приходилось опровергать информацию СМИ. Так и в этот раз его супруга сообщала, что госпитализация проводилась лишь с целью планового осмотра. Журналисты, в большинстве случаев вели себя бестактно, чересчур настойчиво влезая в личную жизнь их семьи. Супруга Кобзона — женщина не публичная и воздерживалась от комментариев, которые касаются внутренних дел их семьи.
Прессу это не сильно останавливало. 27 июля 2018 года прокатилась следующая волна сплетен об ухудшении самочувствия артиста: он в реанимации и на аппарате искусственного жизнеобеспечения. А в ночь на 28 июля он якобы впал в коматозное состояние. Со стороны лечащих врачей по этому поводу никаких заявлений не поступало. Это почти довело до инфаркта его сестру и она мгновенно дала опровержение нелепым сплетням.
К сожалению, никакие медицинские манипуляции не смогли остановить болезнь, они сумели лишь отсрочить ее страшные последствия… 30 августа 2018 года Народный артист СССР Иосиф Кобзон скончался на 81-м году жизни. Лечащий врач и большой друг артиста Михаил Давыдов обнародовал причину смерти: «Многие годы Иосиф Давыдович проходил химиотерапию. Она работала, болезнь отступала, он ездил на гастроли. Но у него было онкологическое заболевание, которое начало прогрессировать. Это была четвертая стадия. Трагедия колоссальная для нас для всех».
P.S. Иосиф Кобзон был артистом, звездой, политиком, учителем... Но главное — он был очень сильным человеком. Талант Кобзона вобрал в себя многое — это эталонное вокальное мастерство, искренняя душевность, беспредельное проникновение в авторский замысел и наряду с этими качествами поразительная сердечность общения со слушателями. «Никогда не ощущал себя звездой. Мне чуждо это понятие. И я всегда своих студентов призывал к этому: звездная болезнь пройдет, как только вы почувствуете, что не интересны зрителю. Много людей на моем длинном пути возникали. Яркие, талантливые, но они не пережили этой звездной болезни или невостребованности и уходили в небытие. А люди часто средних способностей, но невероятно целеустремленные, трудолюбивые добивались многого. Те артисты, которые не смогли пережить эту болезнь, абсолютно обречены. Я сказал своим студентам: смотрите на себя не на сцене, а утром, когда просыпаетесь. А на сцене уже не вы, а грим, репертуар, концертные костюмы. Никогда не чувствовал себя каким-то особенным. Я обычный человек, который много работает и любит свою работу».
|
|
Читайте ещё на нашем сайте - Мадонна