С людьми часто происходят трагические или нелепые происшествия. Но в большинстве случаев их можно объяснить логически, пусть даже свалив все на стечение обстоятельств. Однако явление, о котором пойдет речь, пока никому истолковать не удалось, хоть оно далеко не ново.
В июне 1981 года Джонатан Каррер спешил на автомобиле на свадьбу брата в Вашингтон. Внезапно он почувствовал укол в области груди, как будто его ужалила змея. Боль усиливалась, и Каррер заподозрил худшее.
Уже в церкви перед свадебной церемонией Джонатана осмотрел его родственник, профессиональный врач. На груди заболевшего обнаружилось темное пятно величиной с монету.
- Это обычный ожог, - констатировал врач, - ты курил за рулем?
Но Джонатан - некурящий. Совершенно непостижимым для доктора и Джонатана был тот факт, что на изнанке майки последнего, напротив злополучного пятна, виднелся след, какой возникает на ткани при соприкосновении с огнем или непогашенной сигарой. Во время церемонии бракосочетания зуд и ощущение нового очага боли не покидали Джонатана, он был вынужден принять болеутоляющие средства и отправиться домой. Ночью боли усилились. Утром Джонатан отправился к врачу. На этот раз на его груди красовалось уже два ожога, причем второй - величиной с ладонь. Но ни врач, ни даже консилиум не смогли определить ни причину, ни природу ожогов Джонатана. К счастью для Каррера, приступы вскоре прошли, а о странных ожогах ему сейчас напоминает небольшое темное пятно на груди (мелкое пятно полностью зарубцевалось). В истории его болезни записали: 'Случай спонтанного самовозгорания. Причина непонятна'. Газетчики были более категоричны и назвали Джонатана 'самовоспламенителем'. Тогда адвокату Карреру было 37 лет: не тот возраст, когда занимаются подобными розыгрышами, рискуя потерять клиентуру.
Невозможно, однако - правда.
Спонтанное самовозгорание человека (ССЧ) - так называется в медицине подобное невероятное явление. В таких случаях пострадавший получает сильнейшие ожоги без всякого контакта с источниками огня. Согласно наблюдениям и докладам американских медиков, в большинстве случаев при ССЧ человек сгорает много быстрее и более основательно (как ни кощунственно это звучит), чем в печах крематория, где температура доходит до 1400' С.
Доктор Джоэл Шью занимался проблемой самовозгорания в течение всей своей врачебной практики. В 1854 году он писал в одном из медицинских журналов: 'В подобных случаях врачам никогда не удавалось спасти пострадавшего. Пациенты, поступавшие в больницу, либо находились при смерти, либо уже были мертвы'.
Оппонентам весьма просто отстаивать свою точку зрения. Многие из них не утруждают себя длительными дискуссиями, заявляя: 'Если ни один из пострадавших не имел возможности официально удостоверить врачей в том, что действительно стал жертвой самовозгорания, то каждый такой случай можно списать на неосторожное обращение с огнем, огнеопасными веществами или на убийство с использованием легковоспламеняющихся жидкостей'.
Убедительно! Но как в этом случае можно объяснить случай с Джонатаном Каррером? Джонатан не курит, и в его машине все было исправно. Источника огня извне тоже не наблюдалось.
Не лишним будет напомнить, что тело человека на 75-80% состоит из жидкости, которая не имеет тенденции самовоспламеняться и вообще гореть. Но масса живых примеров говорит нам об обратном. Приведем лишь несколько официально зарегистрированных случаев ССЧ, а дальше судите сами.
Жизнь Джека Анджела резко изменилась после необъяснимой трагедии, произошедшей с ним ноябрьским утром 1975 года в Джорджии. Он проснулся внутри своего автофургона от кошмарного сна.
- Мне приснилось, - вспоминает он, - что у меня горит правая рука, а также ноги от паха до лодыжек, спина, а в груди образовалась дыра, из которой сыплются искры.
Парадокс заключался в том, что позднее полиция и врачи обнаружили, что простыня и пижама Джека тронуты огнем. Но горел в то утро в вагончике сам Джек. Сон оказался вещим: то, что ему снилось, происходило наяву.
- Проснувшись, я с ужасом увидел, что моя правая рука полыхает синим огнем, - рассказывает Джек. - У меня ж было ощущение, что в руке находятся металлические провода, по которым пустили ток. Соседи прибежали в его вагончик на крики и обнаружили там стонущего Джека. Вызвали врача, который отказывался верить в рассказ пострадавшего, но страшные ожоги говорили сами за себя. Беднягу доставили в клинику, где спешно прооперировали, тот случай взбудоражил общественность США. У кровати Джека ежедневно собирались медицинские светила Америки. Но даже они не спасли правую руку Джека: ее пришлось ампутировать из-за сильного повреждения тканей.
Врачи так и не смогли выяснить причину случившегося. Лишь в одном медики сошлись: 'Кожные повреждения имеют специфические признаки ожогов от источника электрического тока, который исходил из тела пациента, а не извне'. Такой диагноз не только не вносит ясности в происшедшее, но еще больше его мистифицирует. - Я никак не могу объяснить это проклятие, - говорит Джек, размахивая культей. - Я ведь непьющий и не курил никогда. Соседи могут подтвердить, что в моем вагончике ничего воспламеняющегося отродясь не было.
Впервые о спонтанном самовозгорании человека в США написали газеты Нешвиша еще в 1835 году. В тот холодный январский день профессор математики местного университета Джеймс Гамильтон подходил к дверям своей кафедры. Внезапно на глазах у полусотни свидетелей ноги профессора заполыхали. Никакого источника огня поблизости при этом замечено не было. Профессор вспыхнул сам по себе! Только благодаря быстроте реакции студентов он остался жив и отделался незначительными ожогами. Кто-то из студентов повалил профессора на землю, набросил на его ноги свое пальто и таким образом сбил пламя.
Тогда ученые попытались объяснить этот случай самовозгоранием шерстяных брюк профессора. Однако Гамильтон эту версию опроверг: брюки профессора пострадали гораздо меньше, чем его кожный покров.
Освещая этот экстраординарный случай, журналисты вспомнили о легендарной американке из Мэриленда Сузанне Сэвелл, жившей в XVII веке. Однажды эта обедневшая английская аристократка заметила, что может при желании вспыхивать нежарким, еле заметным пламенем. На этом она и сделала себе карьеру. Обнаружив свой необычный талант, Сэвелл мгновенно стала желанной гостьей на всех аристократических приемах. В ее обязанности входило потешать публику самовозгоранием, подкрепленным мистическими рассказами о самых невероятных историях с приведениями и вампирами.
Для достижения большего эффекта Сузанну оставляли в темной комнате, куда затем приглашали гостей. У неспешно начавшей повествование Сузанны внезапно воспламенялись ладони. Женщина подносила горящие руки к лицу, что делало ее рассказ более интригующим. Затем вспыхивала вздымающаяся грудь Сузанны.
Странность таланта госпожи Сэвелл заключалась в том, что извергаемый ею огонь был фактически безопасным. Она неоднократно 'передавала' пламя кому-нибудь из гостей, не причиняя ему этим никакого вреда. Однако ее талант был погашен столь же внезапно, как и воспылал. Способность самовоспламеняться пропала после того, как карета с Сузанной упала с моста в реку и женщина простудилась. Миссис Сэвелл скоро поправилась, но свою способность извергать огонь так и не восстановила.
В 1934 году в госпиталь итальянского городка Пирано (близ Падуи) поступила 42-летняя Анна Монаро с жалобами на жар и боли в области груди. Доктор Протги и его коллеги в течение двух дней тщетно пытались поставить больной диагноз, но... На третий день пребывания в госпитале больной в кабинет доктора Протти с криками вбежала одна из медсестер: 'Синьора Монаро горит! Спасите ее!'
Протги тут же помчался в палату, где находилась пациентка, и, увидев ее, опешил: из пышной груди Анны Монаро исходило фиолетово-синее пламя. Позднее Протти записал в своем отчете, что 'пламя было не жарким, но хорошо виднелось даже при ярком электрическом освещении. Пациентка сначала кричала и призывала помочь ей всех святых, а затем умолкла и безмолвно взирала на огонь. Она сказала, что сильной боли при этом не чувствовала, но у нее явно поднялась температура. Так продолжалось более трех минут. Временами длина языков пламени, вырывавшихся из груди синьоры Монаро, достигала 45 сантиметров'.
На груди больной обнаружили незначительные ожоги, которые в течение недели были полностью излечены. Анна Монаро находилась в клинике еще месяц, но затем поспешно выписалась. Ей ужасно не понравилось, что в ее палате по приказу главврача Протти круглосуточно дежурил пожарник.
Монаро дожила до глубокой старости, но случаев самовозгорания с ней более не было.
Происшествие, имевшее место в 1943 году в турецком городе Мугла, иначе как кошмаром и назвать нельзя.
25-летняя вдова и владелица хлебопекарни Эшна Кушпан отправилась с двумя малолетними детьми на кладбище навестить могилу своего покойного мужа. У могилы супруга Эшну ожидал мулла, которого она заблаговременно пригласила на кладбище, чтобы тот прочел у могилы молитву.
Все проходило чинно и благородно. Мулла, стоя у могилы, читал молитву, вдова смиренно взирала на это, находясь поодаль у дерева, а поблизости бегали беспечные дети. Но внезапно мулла услышал душераздирающий вопль. Он оглянулся и увидел, что Эшна горит. Это было весьма странно, так как поблизости не наблюдалось источников огня. Погода же стояла ясная, и о молнии не могло быть и речи.
Мулла сорвал с себя халат и пытался набросить его на Эшну, но обезумевшая женщина отчаянно этому противилась. Она оттолкнула своего спасителя и бросилась вглубь кладбища. Мулла с великим трудом догнал ее, повалил на землю и все-таки накрыл халатом, пытаясь сбить огонь. К несчастью, дети не остались безучастными к происходящему. Ничего не понимая, они с криками набросились на муллу, который, по их мнению, обижал маму.
На крики и гам прибежал кладбищенский сторож.
- Женщина вся пылала и ревела, как раненый зверь, от ужаса и боли, - позднее давал он показания в полиции. - Мулла пытался погасить на ней огонь, но загорелся сам. Я бросился за водой и сказал дочери, которая принесла мне обед, чтобы та вызывала полицию.
Страшнее всего то, что огонь, в конце концов, перекинулся и на детей, которые отчаянно пытались спасти мать, но только усугубляли этим и без того тяжелое положение. Сторож вылил на детей два ведра воды. Когда на место происшествия прибыла полиция, то уже было поздно. Женщина сгорела почти дотла. Мулла скончался в тот же день в больнице. Еще через день от многочисленных ожогов скончалась трехлетняя дочь Эшны. Через пять дней после ЧП на кладбище скончался и пятилетний сын молодой вдовы.
Полиция не смогла дать вразумительного объяснения этой трагедии. Никаких следов горючих веществ на месте происшествия не было обнаружено. Все говорило о том, что вдова не собиралась кончать жизнь самоубийством (Эшна была из родовитой и богатой семьи и не испытывала никаких материальных или иных проблем). На кладбище в тот час никого не было. Водитель Эшны оставался у кладбищенских ворот, но так как могила ее супруга находилась в глубине кладбища, то он ничего не слышал. Водитель утверждал, что никто через ворота в тот промежуток времени не входил и не выходил.
Только в 1963 году американские медики получили возможность эксгумировать останки Эшны. Выводы, к которым пришли ученые, не проясняют причину ее возгорания. Но удалось выяснить, что температура пламени, поглотившего вдову, достигала 1300 С. Кроме того, на теле присутствовали признаки поражения током высокого напряжения. Однако достоверно известно, что в 1943 году, как, впрочем, и в 1963-м, кладбище, на котором сгорела несчастная Эшна и ее дети, не было электрифицировано. То есть никаких источников тока там не находилось. Никто в округе никаких аномалий не заметил. Скорее всего Эшна, ее дети и мулла, ценой своей жизни пытавшийся спасти вдову и детишек, стали жертвами спонтанного самовозгорания.
Председатель Комиссии научного исследования паранормальных явлений США Пол Куртц по поводу всех этих случаев сказал следующее:
- Этого не может быть! Трудно представить, чтобы человек сгорел в пламени, которое сам же и создал. А затем, подумав, добавил: - Хотя в этом мире всякое возможно.
Роман Алеев.
|
|