Смакуя отличный коньяк, Джоанна наблюдала, как ее помощница Келли быстро записывает последний ответ графа. Чуть ранее он вежливо потребовал не касаться религии в беседе за обеденным столом, поскольку, по его мнению, не подобает обсуждать такие вопросы за едой.
Но теперь, когда женщины удобно устроились в его гостиной рядом с жарко натопленным камином, граф Владимир Дентаи отвечал на все вопросы с удивительной искренностью. Интересный и таинственный человек, чье семейство столетиями управляло замкнутым поселением в заброшенных степях Восточной Европы. Начинались и заканчивались революции, устанавливались и сметались новые идеологии, а эта деревня жила так же, как и столетия назад. Живой уголок истории: Джоан прежде всего привлекли сюда слухи о приносимых в жертву богам людях. Но даже если это вымыслы, все равно, репортеру стоило приехать сюда: Такой материал! Такие люди! Кажется, она окунулась в прошлое.
- Да, - сказал он, в своей слегка грубой, но такой очаровательной манере. - Каждый год устраивается человеческое жертвоприношение.
Джоанна взглянула на с недоверием, несколько удивленная подобной откровенностью.
- Должно быть, Вы шутите, - сказала, наконец, она.
- Я никогда не шучу, - сказал граф, - По крайней мере, относительно сложившихся традиций.
- Позвольте мне уточнить, - сказала Джоанн, - Вы утверждаете, что фактически приносите в жертву людей?
- Да, моя дорогая, - ответил он.
Перед началом беседы он запретил использовать здесь магнитофон или видео. Возможно, Дентаи сделал это, защищаясь от судебного преследования в том случае, если сейчас говорит правду. Все-таки слухи распространились слишком широко, чтобы полностью их игнорировать. Но Джоанна никак не ожидала, что человек типа графа так смело, признается в подобных преступлениях. В конце концов, даже будучи несколько отшельником, он все же влиятельная личность и ему есть, что терять. Женщина взглянула на Келли, чтобы узнать, ведет ли та записи. Девушка сосредоточенно, но быстро, писала в зеленом блокноте, иногда сдувая со лба надоедливую челку.
- Разве власти не осуждают подобную практику? - спросила Джоанн, - Ведь это, мягко говоря, не принято. И потом, где вы находите жертвы? Разве их семьи не сопротивляются подобному произволу?
- Я и есть местная власть, - сказал граф решительно, но по-прежнему любезным тоном. - Никто не приезжает к нам, кроме заблудившихся и дураков. Извините, я не имел вас в виду.
- Я поняла, - улыбнулась в ответ Джоанна.
- Здесь нет никого, - продолжил он, - кроме нескольких тысяч душ, надрывающихся на бесплодной почве. Они платят мне налог и удовлетворяют любые другие требования. Мы ведем простую жизнь. Но поскольку эта земля священна, мы должны поддерживать определенные церемонии.
- Священна?
- Да, мисс Хетфилд, - ответил граф. - Я - прямой потомок того человека, которого вы, безусловно, знаете. Его звали Влад Пронзатель. Вот только чего не знают люди, так это того, что мой знаменитый предок не сажал жертвы на кол из чистого садизма, или в качестве предупреждения врагам. И не являлся вампиром. Все это глупости и суеверия. На самом деле, он был вынужден проводить священный ритуала Богам, которым поклонялся.
Интерес Джоанн достиг пика.
- Боги? Какие боги? Мы не слышали об этих богах на западе.
- И ни услышите, - заметил граф, пригубив коньяк с присущей ему элегантностью. - Их имена неизвестны людям, также как и образы. Считайте, что они в высшей степени анонимны. К ним даже нельзя обращаться молитвой, а только посредством жертвы. Вот что боги требуют от нас - пронзенной жертвы. Вы без сомнения, видели большие бетонные обелиски в деревне.
- Да, - сказала она, - Действительно:
- Эти обелиски изображают пронзающие колья. Это тот образ богов, который мы можем иметь для представления. Это наши распятия.
Он наклонялся и поднял тонкий золотой крест от груди Джоанн своими длинными, тонкими пальцами. Джоанн почувствовала неясное волнения от его касания.
Позади нее, Келли прекратила писать и застыла, словно загипнотизированная. В один момент, Граф сдернул распятие с горла молодой женщины, легко порвав цепочку, и с отвращением бросил в огонь.
- Почему: - возмутилась Джоанн. - Почему: почему вы сделали это:
- Потому что Вы не принадлежите этому Богу больше. Вы принадлежите нашему.
- Что это значит? - спросила она, почувствовав страх и странную усталость, заполняющую тело. Словно ее кто-то лишил силы.
- Я думаю, вы и так уже поняли, только боитесь поверить в это, - усмехнулся он. - Даже выпив с коньяком транквилизатор, вы все же достаточно активны, чтобы понять вашу роль в наступающих событиях. Вы спрашивали, где мы берем жертвы? И почему никто не протестует? Просто потому, что благодаря богам, будущие жертвы попадают в мой феод сами, причем в точно определенное время. Как и вы.
- Вы шу:шутите, - слабо ответила Джоанн, борясь с головокружением.
- Давайте-ка, я возьму у вас бокал, - предложил граф, - Этот ковер бесценен. Нет, я не шучу. Я уже говорил вам, что никогда не шучу в подобных вопросах.
За ее спиной Келли уронила блокнот и шагнула к двери. Она смогла сделать только четыре неуверенных, шатающихся шага, прежде чем подвернула ногу и рухнула на пол. Одновременно с этим Джоанна скользнула со стула вниз и уставилась на графа стекленеющим взглядом. Тот разглядывал ее с легким интересом в светло-серых глазах, продолжая потягивать коньяк.
* * *
Первой очнулась Джоанн.
Она была в комнате, напоминающей клетку темницы, замерзшая и мокрая, на соломенном матраце, пахнущем плесенью и застарелой мочой. Она была одета, но не в свое удобное платье, а в какой-то балахон из грубой ткани до колен. Ни ботинок, ни нижнего белья. Джоанн постаралась не думать о том, кто сменил ей одежду, и что мог сделать в это время с ее телом. Женщина подошла к Келли, которая спала на матраце у противоположной стены, одетая точно так же - в балахоне и босиком.
Она осторожно потрясла Келли, та со стоном начала приходить в себя.
- Кто это! - закричала она, словно после кошмара.
- Тихо. Все окай, - зашептала Джоанна, уже раскаиваясь в своем поступке. По крайней мере, спящую девушку не пришлось бы успокаивать. Но Джоанна нуждалась в ком-то, кто составит ей компанию. Вполне возможно, что это ее последняя ночь. - Это только я.
- Джоанн, скажи мне, это правда, - о чем вы говорили за коньяком? Или сон? Он действительно решил посадить нас на кол?
Джоанне был тридцать один год, и молодая женщина чувствовала себя в ответе за Келли, которой было всего двадцать три. Она крепко обняла эту симпатичную невысокую блондинку, а та доверчиво прижалась к ней, словно к матери. Джоанн знала, что Келли обожает ее. Она была всем, чем девушка надеялась стать. Искушенная, умная и красивая брюнетка, добившаяся успеха во многих журналах и телепрограммах своими шокирующими репортажами. Теперь же, казалось, их удача закончилась. Самое плохое было в том, что никто не узнает, что с ними случилось. Пару раз Джоанн обошли, выхватив горячие новости из-под носа, и она поклялась никому не раскрывать свои планы. Она с сожалением улыбнулась. Если бы этот кто-то сейчас был.
Келли с детской надеждой смотрела на Джоан, словно ее героиня уже имела блестящий план освобождения. Все происходящее пока казалось страшным приключением, но с неизбежным счастливым концом.
Чуть позже Джоан действительно сделает несколько попыток. Разумеется, темница была хоть и старой, но крепкой - не убежать. Охрана - неподкупна. Она быстро выяснит, что они не понимают Английского. Она знаками попросится в туалет, но ей молча укажут на деревянную бадью в углу камеры с пачкой порванных венгерских газет. Наконец, Джоанна введет свой главный козырь - тело. Смущаясь, она предложит охране себя, не понимая, что охрана могла бы позабавиться с ней и Келли без всякого разрешения. Оценив эту ситуацию вместе с игнорированием предложения, Джоанна поймет: для охраны жертвы богу были просто неприкасаемыми. Их только требовалось сохранить до рассвета.
Пока же, Джоанна действительно не знала, что ответить Келли. Она хотела бы успокоить девушку, но боялась дать ей любую ложную надежду. Джоанна понимала, что Келли нужно подготовиться к тому, что может случиться утром. Не меньше, чем ей самой. Так что молодая женщина только с нежностью обняла и прижала к себе в ответ. Слова были не нужны. Келли тихо плакала, уткнувшись в плечо Джоанн и вздрагивая плечиками. И, вот странно, ощущая ответственность за девушку, Джоанн почему-то почувствовала себя сильнее.
* * *
Так они и сидели, обнявшись, пока скрежет ключа в замке не сказал им, что пришло время собрать все силы.
Джоан и Келли вышли босиком по холодной каменистой дорожке в морозное утро. Им заранее связали за спиной руки, а на шеи накинули петли, чтобы поторопить их в случае какой-либо заминки. Вдоль дорожки выстроилась толпа местных жителей. Женщины кутались во что-то вроде темного пончо, мужчины стояли в подобии кожаных курток и монгольских кепи. Вся дорожка была застлана паром от множества дыханий. Джоанна заметила, что почему-то многие женщины молились.
Джоанна очень бы хотела, чтобы Келли перестала горько плакать, идя по своей стороне. Девушка несколько раз останавливалась, невольно вызывая рывок петли на шее. Джоанна еще не теряла надежды, как нибудь выпутаться из сложившейся ситуации и понимала, что не в их интересах показать слабость духа. Тем временем Келли стала умолять местных жителей о защите и милосердии. В ответ некоторые перекрестились и уставились вниз. Но остальные продолжали смотреть своими узкими глазами, жесткими и черными, словно кусочки угля. Тогда бедная девушка обратилась к Джоан, умоляя спасти ее. Словно это было в ее силах.
- Пожалуйста, Келли! - попросила Джоан, пробуя сохранить самообладание. - Попытайся проявить хоть немного достоинства.
Слова Джоанн заставили Келли ошарашено замолчать; девушка замерла на месте, пока охрана не дернула ее за веревку. Значит, спасения нет?!! Она на самом деле умрет в муках?
Когда они поднялись на маленький холмик, у Джоанн ослабли колени, а Келли вообще отказалась двигаться. Женщины увидели свою смерть, - два железных кола торчали, по крайней мере, на 10 футов от голой земли, постепенно утолщаясь книзу. Около каждого стояла деревянная лестница. В стороне, на черной лошади, сидел граф Владимир Дентаи.
- Нееееет! - застонала Келли.
Джоанна проигнорировала этот крик, отчаянно сопротивляясь страже, тащившей ее через холодную утрамбованную землю. Она должна подумать! Должен же быть выход!! Должно быть, это лишь шутка со стороны графа, или декорация?! Цивилизованные люди не должны допустить это! Но когда она окинула внимательным взглядом толпу, окружившую место казни, она не увидела цивилизованные людей. Она видела лица, иссеченные жесткой погодой, голодом, смертью, и борьбой за выживание. Она видела лица, полные надежды, что эта жертва не напрасна, и боги помогут пережить им этот год.
Резкий холодный ветер обнял ее, проникнув под грубый балахон. Джоанна взглянула на графа, продолжавшего сидеть на лошади.
- Вы совершаете ошибку! - обратилась к нему женщина, - Вы не можете избежать неприятностей в связи с этим.
- Мы избегали 'неприятностей с этим' в течение столетий, - парировал граф. - Так мы живем.
- Но по нашим следам придут друзья, ища нас и задавая вопросы.
- Я выполнил небольшую проверку относительно вас с ассистенткой. Никто не знает, куда вы направились, не так ли? А что касается нас, - сказал он, протягивая в сторону толпы руку, - Вы думаете, кто-нибудь из них скажет хоть слово?
- Но послушайте, - не сдавалась Джоанн, - Давайте будем разумными людьми. Я американка. У меня есть достаточно средств, и я могу собрать их за два дня: Вам будет от них больше пользы, чем от: от этого.
- Не оскорбляйте меня, мисс Хетфилд. Мне не нужны деньги. И мои люди живут не так плохо, как может показаться. Так что нам не нужны перемены. Разденьте жертвы, - обратился он к страже.
С них тут же сорвали последние остатки одежды, и ледяной ветер заставил Джоанн задрожать. Келли отчаянно сопротивлялась, но с нее все равно сорвали балахон и бросили на колени, начав связывать вместе лодыжки и запястья.
Джоанн впала в отчаяние. Она обняла руками голое тело, пытаясь закрыться от ветра и пронзительных взглядов.
- Пожалуйста, только скажите мне, что вам нужно. Я сделаю все. Если желаете, я сама к вашим услугам: Мне это будет лишь в радость: Пожалуйста?
- Это очень щедро с вашей стороны, леди, - учтиво ответил Граф. - Но разве вы не поняли, что я и так мог бы наслаждаться вашим телом, если бы захотел? Мне не нужно для этого разрешение. Тем не менее, я польщен предложением от такой красавицы, как вы. Жаль только, что я не нуждаюсь в вас, потому что к моим услугам любая девушка из деревни. Мне нужна жертва, а вы пришли в назначенный срок. Так что давайте, не будем терять времени. Хорошо?
Он повернулся к охранникам, которые поставили Джоанн на колени, и привязали ее запястья к лодыжкам так же, как у Келли. Женщина почувствовала, как ее поднимают вверх и несут к одному из гигантских пик. Она поклялась ранее, что с достоинством примет муки, но теперь не смогла сдержаться и жалобно умоляла Графа пощадить ее. Искала его взгляд, увидела самодовольное, неподвижное лицо местного владыки, - и поняла, что обречена. Он не поддастся на мольбы, не уступит ни в чем. Это ритуальное жертвоприношение, а не казнь, и граф здесь властен не более чем простолюдин. Все играют свои роли до конца. В том числе и роли жертв. Она может лишь попытаться достойно умереть: так много, и в то же время так ничтожно мало.
Жаль только Келли. - Думала Джоанн, пока ее тащили к лестнице. - Девочка слишком молода, чтобы принять смерть. Работа с мной до сих пор была только захватывающим приключением в традициях Голливуда. Нам несколько раз было кисло, но и тогда Кел целиком полагалась на меня. Как и сейчас. Наверное, даже не понимала, из каких проблем мы выпутывались, чуть ли не чудом. А теперь все: допрыгались: Девочка до сих пор в истерике, и не сможет с ней справиться: Успокоить бы: Но как? Самой бы не раскиснуть напоследок:
Молодых женщин, надежно связанных, втащили вверх по лестницам и подняли над пиками, держа за бедра и подмышки. Какое-то время их тела двигали над кольями, регулируя положение, а затем Джоанна почувствовала, как в задний проход уперся холодный стальной наконечник. До сих пор казалось невозможным, что они способны на такое, но, услышав душераздирающий крик Келли, она поняла, - так все и будет. Женщина глубоко вдохнула и зажмурила глаза, приготовившись встретить боль. Охранники вцепилась ей в плечи, и повисли всем своим весом, накалывая ее поглубже, чтоб не слетела. Боже, она не ожидала, что боль будет настолько невыносима!! Словно в тумане она ощутила, как ножом перерезали веревку на ногах, оставляя связанными только руки. Только сейчас Джоанна поняла, насколько это будет ужасно! Она ощущала, что смазанный животным жиром кол медленно, но верно проникает в ее тугое тело. Она попробовала отсрочить пронзание, охватив ногами пику, но жир на колу не дал ей надежной опоры. Со стороны Келли снова раздался ужасный вопль и Джоанна, беспокоясь, повернула голову. Бедная девушка дико сучила ногами, бешеные рывки ее стройного тела лишь ускоряли движение кола вглубь. Джоанна хотела бы сказать ей, что лучше замереть, снижая невыносимую боль до терпимой. Но не смогла, боясь рвущегося наружу крика, и только крепче стиснула зубы. Впрочем, даже если бы она смогла выкрикнуть совет, была бы Келли в состоянии им воспользоваться? И надо ли? Может быть, быстрый конец, неосторожно выбранный девушкой, лучше длительных мучений? Все равно придется умирать, так или иначе:
Женщина почувствовала, как кол что-то порвал глубоко внутри нее, и теплая кровь потекла по внутренней стороне бедер. Толпа оживленно зашумела. О, если бы руки были свободны, если бы она могла вцепиться в железо, накалывающее ее дрожащее в муках тело! Джоанна напряглась, как могла, и сжала кулаки. Кол теперь был где-то в животе, невыносимо давя изнутри. Она взглянула вниз и увидела маленькую выпуклость под пупком, обозначающую положение наконечника. В панике женщина попыталась чуть приподняться, помогая ногами, словно на канате. Но ее жалкие рывки вверх были слишком ничтожны по сравнению с последующим движением вниз. Она покраснела от стыда, представив, как выглядит со стороны: нагая, окровавленная красотка дергается на колу так, словно занимается сексом; но продолжала двигаться. Может быть, кол войдет неровно и поразит ее сердце или легкое? По крайней мере, это будет быстрый конец. Нет, вместо этого она почувствовала, как сжался в агонии проткнутый желудок, а кол медленно пополз по пищеводу.
Кровь лилась сильным потоком из вытянутой и разорванной прямой кишки, но Джоанна уже не обращала на это внимание. Келли внезапно прекратила кричать, и женщина с усилием повернула голову в ее сторону. Молодая девушка теперь висела, полностью расслабленная. Тело медленно опускалось вниз, чуть подергиваясь. Обе ноги были почти полностью залиты кровью. Келли откинула голову, жалобно крикнув еще раз, и почти немедленно показался тускло блеснувший наконечник. Ярко-алая кровь обильно потекла с уголков раскрытого рта. Джоанна зажмурилась, не в силах вынести эту сцену. Когда она решилась взглянуть на девушку снова, та уже остановилась сама по себе, чуть трепеща в холодном воздухе и бессмысленно смотря в замороженное небо.
Она медленно и спокойно умирала.
- Граф?! - Джоанна с трудом позвала его замерзшими непослушными губами. - Граф!
- Что, дорогая? - Владимир приблизился к молодой женщине, оторвав взгляд от ее корчащегося тела. - Я весь внимание.
- Что: что вы с нами сделаете, когда: это закончится? - с неподдельной мукой в голосе спросила она. - Вы: похороните: нас?
- Вы были настоящим репортером, - уважительно отозвался он. Джоанна смогла даже удивиться. Почему были: ах, да. Он уже не считает ее живой: женщиной. - Даже сейчас задаете неприятные вопросы:
- :Конечно, нет, - продолжил он. - Мы не отдадим такие великолепные тела червям. Видите ли, если ваш дух был отдан в жертву богу, то плоть остается нам. Как только вы обе умрете, тела снимут с кольев и зажарят в яме с углями. Отведать ваше мясо для моих людей - все равно, что разделить трапезу с богом.
Джоанна в ужасе и отвращении закрыла глаза и отвернулась. Это было последнее унижение, которое потрясло ее сильнее прочего.
Несмотря все ее усилия захватить скользкий кол ногами, тот полз все выше и уже чувствовался грудью. Внезапно стало трудно дышать. Наконечник попал в горло. Теперь все попытки удержаться потеряли смысл и были оставлены; длинные окровавленные ноги бесстыдно задергались в разные стороны, оголяя сочащийся кровью пах. Она задыхалась, понимая, отчего задыхается, но не способная ничего сделать. Должно быть, Джоанна на мгновение потеряла сознание, потому что внезапно ощутила ледяной порыв ветра и раздражающий предмет за языком. Она открыла рот и попыталась сглотнуть, но не смогла. Голова инстинктивно пошла назад, пытаясь спасти придавленное острием небо, и кол неотвратимо прошел через зубы и овал чувственных губ. Рот заполнился отвратительной смесью крови, дерьма и протухшего жира. Джоанна вскрикнула в последний раз, словно прощаясь с миром. С уголка рта на грудь сбежала яркая струйка крови.
Она опустилась еще немного вниз; подумала, что снова унизилась перед толпой, чувствуя, как мочевой пузырь обливает ее бедра: Закрыла и открыла глаза, тупо смотря на расплывающийся кончик пики в двух футах от ее вздернутого лица. Странно, но она еще может дышать: словно через соломинку. Закатила глаза вбок: Толпа приблизилась, нетерпеливо разглядывая ее голое, замерзшее тело, которое внезапно забилось, словно распластанная лягушка. И снова замерло, свесив вдоль кола ноги.
Скоро она и Келли будут жариться в жаркой кровати из горящих углей. Там будет тепло, но они не смогут его почувствовать. Им оставлен только холод. Холод снаружи, холод изнутри: Джоанна попыталась представить, как их тела рассекают на кусочки и одаривают молчаливых крестьян, а те с благодарностью принимают священную пищу. Каннибализм под прикрытием религии. О Боже!
Пошел снег:
Умирающая ощутила лицом нежные холодные касания снежинок. Слева раздавались надрывные хрипы, видимо у Келли началась агония. Сама она была сильнее девушки и более живуча. Эти качества помогали ей выжить раньше, помогли и теперь: умирать дольше и мучительнее.
Граф с большим интересом следил, как в Джоанне угасает жизнь.
Толпа сомкнулась, замерзая.
Нам пора уходить, читатель. Оставим за спиной пустой холм с двумя голыми, посиневшими женщинами, висящими на кольях. Одна уже мертва, вторая вяло шевелится, поводя плечиками и изредка вздергивая ногами. Тихо падает снег.
Johnny Anarchy
|
|