Колдовство

-В полночь, - читала Лика, - в среду на увеличивающейся луне нарви траву богородица, мелко порви и посыпь там, где ходит интересующий вас предмет, при этом надо проговорить следующее заклятье: во имя отца, сына и …

-Ишь ты, - подумала Лика, - трава богородица… Это что же за трава такая? Вот Петьке насыплю, предмету! – Петька был Ликиным мужем с пятнадцатилетним стажем.

Анжелика с Петькой жили в большой квартире на шестом этаже двенадцатиэтажного дома на Оболони, в Киеве. Квартира досталась от анжеликиных родителей, уже, к сожалению, умерших.

-А где ж ее насыпать? Не в квартире же, и не в подъезде, а возле подъезда асфальт, там же весь дом ходит, дворник метет. Где ж ее сыпать? Трава богородица… Что за трава такая?

Лика читала дальше:

-Средство от наведения порчи. Возьми четыре иголки и вбей их по углам дверной коробки острием в сторону входа. Квартиру окропите святой водой по сторонам света и произнеси заклинание…

Утром, когда муж ушел в магазин (а была суббота), Лика полезла в свою шкатулку, где хранились нитки, иголки, пуговицы и прочая рукодельная мелочь. Иголки нашлись. У мужа в инструментах Лика нашла здоровый молоток и пошла защищать семью от порчи. В верхние углы иголки забились легко, а вот в нижние забивать было неудобно и Лика, естественно, тюкнула себя по пальцу.

-Ой-йой-йой!!! – закричала Лика, тряся рукой и дуя на палец, - это кто-то навел порчу и не хочет уходить, сопротивляется!

Когда боль прошла, Лика осторожно позабивала иголки в нижние углы и прочла заклинание.

Чем больше вчитывалась в книгу Лика, тем больше всяких подозрений у нее возникало.

-А почему это Петька на меня в прошлый четверг зверем бросался? Что не скажешь, на все только рычит? А почему две недели назад он со мной отказался пойти погулять? А вчера, когда я его в щеку поцеловала, он дернулся? Может ему неприятно было? А почему неприятно? Может на него кто из баб виды имеет? Кто? Катька, кто! Она, она, больше некому! Все Петеньке глазки строит, гадюка семибатюшная! Небось, привораживает чем…

Лика лихорадочно залистала книгу, стараясь найти описание приворотных средств.

-Так… Намочить тряпицу своей кровью… Вшить в одежду… Нет… Две лучины положить крест накрест на постель, с которой только встал… Потом спалить в печи с приговором… Нет… Взять просо, намочить… Рыбьи кости …

Еще с полчаса Лика бормотала про всякие способы приворота, пытаясь определить, к какому способу прибегла семибатюшная гадюка Катька, чтобы отнять у нее Петеньку, но так конкретно и не определила. Петенька, пришедший из магазина, запустил стиральную машину и, устроившись у телевизора, со вкусом потягивал холодное пиво. Вчера на работе слегка взбрызнули старый Новый Год и пиво сегодня шло, как дети в школу.

В квартире номер тридцать восемь, по соседству с Ликой, к обеду проснувшийся после бурной встречи старого Нового года, помятый и растрепанный Николай, с чугунной головой и пересохшим, словно после месячных скитаний по пустыне, горлом, не мог сообразить, чего от него хочет жена. Жена, та самая пресловутая Катька, от злых чар которой так мужественно защищалась Лика, хотела многого.

Охламон! – кричала она на мужа, - час дня уже, а ты даже встать не соизволил! Елку хотя бы вынес! Посмотри на Петра! Он и в магазин успел сходить, и жене помогает, а ты только и знаешь, что водку жрать!

-М-м-м, - промычал он в ответ.

-Что мычишь? – продолжала свирепствовать Катька, - слово выговорить не можешь?

-М-м-м-м… - продолжал тянуть Николай.

Ну, что?! – рявкнула выведенная из себя Катерина.

М-м-мымра! – наконец выговорил Николай за что тут же получил полновесный подзатылник.

-Вынеси елку, а то жрать не дам!

Аргумент подействовал. Елка стояла в тяжеленном ведре с песком. Выдернув елку и взяв ее в одну руку, а ведро в другую, несчастный Николай попытался переставить ногу через порог, но сил не хватило, он запнулся и чуть не упал. Из ведра вылетело несколько пригоршней песка, елка упала сверху.

-Блин! – с чувством выругался несчастный Николай, - все тебе больше всех надо! Кому она мешала? Ну, стояла себе и стояла! В лесу родилась... Радость, понимаешь, принесла… детишкам… Нет, блин, на мусорку…

После обеда Лика собралась в магазин. Открыв дверь она собралась уже сделать шаг за порог, но вдруг остановилась с поднятой ногой. На полу, возле коврика, лежал рассыпанный песок с елочными иголками!

-Песок… Просо… Иголки… Рыбьи кости… - мгновенная ассоциация пронеслась в Ликиной голове, - Катька!… Привораживает! - мысленно ахнула она. Лика бросилась на кухню, взяла веник и совок и аккуратно смела песок с иголками. Хотела выбросить в мусорное ведро, передумала, высыпала песок в полиэтиленовый кулек, еще постояла, подумала, захватила совок и веник и побежала, не дожидаясь лифта, что бы поскорее избавиться от страшных колдовских атрибутов.

-Убыток невелик, - подумала Лика, - зато так надежней.

Возвратившийся Николай, который буквально на секунды разминулся с Ликой , долго стоял у дверей, тупо смотря на пол, где, как он точно помнил, была кучка песка присыпанная сверху иголками, облетевшими с елки. Он пытаясь понять, куда делся песок, который он честно хотел убрать от двери соседей.

-Ну, блин, чертовщина какая… Я же точно помню, что здесь это… Намусорил… Во, блин, самоубирающийся песок! А может уже того… Белочка? Кать, а Кать? - и он пошел рассказывать жене о дурацком случае.

Вечером Лика снова углубилась в книгу.

-Ага, - Лика нашла нужный заговор, - чтоб мужу было наплевать на вашу соперницу:

-Если увидите на земле плевок, посмотрите, обойдите вокруг него и скажите: как мне этот плевок омерзителен, так бы моему мужу была омерзительна моя соперница Катька! Как этот плевок заново в рот не запихивают, не глотают, так чтоб мой муж не мог с ней спать, ее собой покрывать. Аминь!

-Что, съела!

Накрученная сама собой, Лика долго не могла заснуть. Она вертелась с боку на бок еще далеко за полночь, пока сонный Николай не буркнул на нее:

-Да что ты, в самом деле! Завтра вставать рано, давай спи уже!

Прошла рабочая неделя.

Вечером, в пятницу, пришедший с работы Петр сел ужинать. Лика быстро и споро накрыла на стол. Двигалась она легко и свободно, с природным изяществом. Петька с нескрываемым удовольствием смотрел на жену. Ее, подчеркнутая перевязанным фартучком, талия, обтянутый топиком бюст, стоили того, что бы на них посмотреть. А тугой аккуратный задок волновал его даже теперь, спустя пятнадцать лет с начала их совместной жизни.

Надо сказать, что готовила Лика отменно. Особенно ей удавались первые блюда. Она варила фирменный борщ, наваристый, душистый, с протертым через крупную терку бураком, крупно нарезанным старым (непременно старым!) картофелем, мелко нарезанным болгарским перцем (его она клала чуть-чуть, но он придавал борщу особый вкус). Свежий борщ Лика никогда на стол не подавала. Он настаивался как минимум день, а лучше сутки, потом она разогревала в ковшике нужное количество, заправляла его свежей холодной сметаной и это чудо, поддернутое сверху тоненькой пленочкой жира, подавалось на стол. К борщу полагался черный свежий хлеб с маслом. Масло Лика тоже делала сама, сбивая купленные на базаре свежие сливки. Масло получалось ломкое, чуть-чуть с кислинкой, но необыкновенно вкусное.

Петька с аппетитом налегал на борщец, крупно откусывая от толстого ломтя свежего украинского хлеба, покрытого толстым слоем знаменитого Ликиного масла. Откуда же Петьке было знать, что он сегодня ел заговоренный борщ. Лика, дождавшись пятницы, как было указано в книге, прочитала над кастрюлей с борщем заговор:

-Как весной красной, при солнышке ясном, стекают снежки белые с гор и лугов… - заговор был длинный и напоминал былину. А заканчивался так, - закрепитесь мои слова крепкой крепостью, святой просфирою, чужой могилою, ночной звездой, соленой слезой, всей кровью плоти человеческой. Аминь.

Лика была довольна: Петенька был ласков, нежен и вообще в хорошем настроении. Наверняка ее методы действовали! Откуда Лике было знать, что сегодня днем у Пети состоялся разговор с директором и конфликт, более созданный в Петином воображении, чем существовавший на самом деле, и не дававший ему спокойно жить последние две недели, благополучно разрешился. Более того, директор выразил полное удовлетворение Петиной работой и повысил ему зарплату. Лика же торжествовала.

-Вот и не верь теперь, что колдовство существует, - думала она, - только один раз заговор прочитала, а как подействовало! А если я три раза прочитаю, как написано, что же тогда будет?

В следующую пятницу муж пришел домой раздраженный и хмурый. Целый день он вел трудные переговоры с поставщиками. Поставщик отказывался переносить сроки оплаты поставок, а заказчик не мог оплатить в срок выполненные Петиной фирмой работы. Мечась между поставщиком, заказчиком и банком, где он пытался договориться о кредите на приемлемых условиях, Петя испортил себе настроение на все выходные и, поэтому, никакие Ликины заговоры не помогли. Вдобавок, он где-то наступил то ли на расплавленный битум, то ли на смолу, и испачкал себе ботинок. Вот уж действительно невезение! Заметил он это у самой квартиры, когда увидел, что один из его ботинков оставил за собой черный след. Ни слова не говоря жене, он взял растворитель и в коридоре тщательно вытер злополучный ботинок.

Лика, решив вечером вынести мусор, открыла дверь и остолбенела: прямо у дверей квартиры на полу отчетливо виднелся черный след! Колени ее внезапно ослабли, и, если бы она не ухватилась за дверной косяк, то наверняка села бы на пол. Черный след был настолько черный и выглядел так зловеще, что не оставлял никакой двусмысленности в своем предназначении. Лика схватила мужнины ботинки, но они были чистыми. Она приложила один из ботинков к следу – они совпали по размеру! В ее голове след моментально связался с плохим настроением мужа, с тем, что он в ее сторону не смотрел, целый вечер хмурился и ворчал.

-Ну, Катька! Даже размер обуви вычислила! Ну, погоди! – Лика однозначно приписала черный след Катькиным колдовским проделкам. Она взяла растворитель, тот самый, которым часом ранее пользовался муж, и тщательно вытерла след. Подумала, и перекрестила то место, на котором ранее чернел зловещий отпечаток.

Что с тобой? – встревожено спросил муж, когда Лика вернулась в квартиру, - ты чего-то бледная очень. Уж не заболела ли ты, мать? И вообще, тебе нужно показаться к врачу. То бессонница у тебя, то вон какая бледная ходишь.

-Да нет, устала просто, - отнекнулась Лика.

Когда муж устроился у телевизора, Лика на кухне нетерпеливо открыла заветную книгу. Она пролистала ее от корки до корки, но найти заклинание, чтобы наслать на соперницу порчу, ну хотя бы в виде головной боли, ломоты в суставах или воды в колене так и не смогла. В книге ничего подобного не было. Лика решила в ближайшие дни улучить свободных час два, съездить на Петровку и поискать что-нибудь на эту тему. Нет, она не собиралась оставлять безнаказанными Катькины колдовские штучки! Ишь, ведьма! Петеньку у нее собралась увести. Кольки ей мало, так на Петеньку позарилась! Не выйдет!

Но в пятницу, первого февраля, вынося после ужина ведро с мусором, Лика, открыв двери, увидела лежавшую на половом коврике куриную лапу! Ведро с грохотом выпало на бетонный пол. В этот раз дверной косяк не помог и, скользя по нему мгновенно вспотевшей и ослабевшей рукой, Лика мягко опустилась своим красивым задком на порог собственной квартиры.

Из кухни выбежал встревоженный грохотом упавшего ведра муж.

-Что случилось?

-К-к-к…- у Лики пропал дар речи. Она с ужасом показывала на лежавшую рядом с ней куриную лапу

-Что?

-К-к-к –куриные…

-Что? Что куриное?

-К-к-к..

-Что к-к-к!?

-К-к-к…когти!

-Ну и что? – спросил не понимающий причины Ликиного ужаса муж.

-К-к-к…- продолжала 'кэкать' побелевшая как полотно Лика, показывая на двери соседской квартиры, - к-к-к-Катька …

-Что Катька?! – заорал уже потерявший терпенье муж.

-К-колдует! – уже почти без заикания выкрикнула Лика.

-Чего?! – обалдевший от такого Ликиного заявления, Петя сам был готов присесть на пол рядом с Ликой, - что Катька делает?

-Колдует! – уже совсем избавившись от заикания ответила Лика.

-Ты мать часом того, не того? – не совсем понятно спросил Петя.

-Не того, я часом, не того, а говорю тебе – колдует! На тебя колдует, что б ты к ней ушел! Сначала просо подсыпала с рыбьими костями…

-Просо? Какое просо? Где она взяла, просо это? Ты его хоть раз в жизни видела?

-Ну не просо, пусть, а песок, это одно и тоже… И иголки елочные, все равно как рыбьи кости ведь… А потом след черный поставила, по твоему размеру, я специально проверяла… Это что б у тебя душа ко мне почернела!

-Ну, насчет песка я не знаю, может Колька спьяну елку выносил, да просыпал, ты же знаешь, они всегда елку в ведро с песком ставят. А след я сам оставил! Не знаю, где я вступил в этот битум, но оставил я его сам!

-Но у тебя же ботинки чистые были, я же проверяла!

-Так я его растворителем вымыл!

-А лапа? А лапа? Лапа с когтями знаешь у кого? Лапа же вот! – как на самое верное доказательство Катькиного вероломства, показала на лапу Лика.

-Лапа? – Петька понимал, что нужно обязательно докопаться, откуда у дверей квартиры оказалась злополучная лапа, иначе ему Лику не переубедить, - лапа… - мучительно соображал Петька. Откуда же могла взяться эта проклятая лапа?

-Кошачья мама! – вдруг радостно закричал Петька.

Теперь уже Лика с сомнением посмотрела на мужа.

-Кошачья мама! - уже уверенно сказал Петька, - идем! – и потащил за собой Лику.

Кошачьей мамой Петька прозвал про себя старушку, которую все звали баба Оля, жившую на втором этаже и известную всему подъезду за неумеренную любовь к котам. Она их постоянно чем-то подкармливала, за что соседи, особенно с первого этажа, на нее достаточно сердито ругались. Котов прижилось у подъезда штук пять. Они регулярно, по весне, вопили, гадили по углам лестничных площадок и плодили блох. Баба Оля насчет котов никаких увещеваний не признавала и упорно подкармливала их, чем могла.

-Баба Оля! – от нетерпения Петя, кроме звонка, постучал еще и в двери, - Баба Оля! На порог вышла невысокого роста, сутуловатая старушка. Ее седые, достаточно редкие волосы, не очень аккуратно причесанные, обрамляли морщинистое лицо с впалыми губами, как это бывает у пожилых людей, носящих искусственные зубы. Подслеповато прищурившись, она всмотрелась в незваных гостей и узнала Лику.

-Анжелика, здравствуй деточка!

-Баба Оля, вы сегодня котов своих, по случаю, угощали? – не очень учтиво спросил Петя.

-А как же, - с готовностью ответила баба Оля, - лапок куриных купила на гривню. Им же то же, сердешным, праздник нужен. Они таки же созданья божьи, что и мы, не говорят только. Конечно, угощала. Уж они радовались, сердечные, уж они…

Лика не слушала, что дальше говорила баба Оля. Колдовство пропало. Все было до обидного просто и скучно. Эти три недели, которые она прожила со старой книгой о колдовстве, были наполнены страхом и очарованием близости к тайне. Было жутко и интересно выискивать колдовские приметы, быть причастным к тайным силам, о которых другие даже не подозревают, даже пугаться и то было интересно.

-Ну вот, глупенькая, видишь, все и разъяснилось… А ты колдовство! Колдовство! Никакого колдовства нет!

Лика разочаровано посмотрела на мужа.

-Сам ты глупый! Испортил только все…

-Что испортил? Лика, что я испортил?

-Да так, ничего…

Успокоенная, но сразу как-то поскучневшая, Лика покорно пошла за Петей в гостеприимно открывшиеся двери лифта. На полу лифта сиротливо лежала куриная лапа. Петя пренебрежительно пнул ее ногой.

-Валяются тут…

Лика, незаметно для Пети, заговорщицки подмигнула лапе:

-С тобой все же было интересней, - подумала она.

Александр Эсаулов

Смешные истории из жизни и свежие анекдоты