Александр Грин

Александр Грин (настоящая фамилия — Гриневский) был сыном польского шляхтича, Стефана Гриневского, которого за участие в восстании 1863 года выслали из Виленской губернии в Томскую, а оттуда он переехал в Вятскую губернию. Здесь «Степан Евсеевич», как стали называть его отца, женился на молоденькой русской медсестре Анне Степановне Лепковой. Александр стал их первенцем. Уже в детстве определился литературный вкус будущего Грина – он любил читать о мореплавателях и путешествиях. А прозвище «Грин» (иногда превращавшееся в «Грин – блин»), которое осталось с ним на всю жизнь, ему дали соученики по реальному училищу.

Грин с детства был импульсивен – во многом эта черта определила его судьбу. После смерти матери он не ужился с новой женой отца и рано стал жить отдельно. 16-летним он уезжает в Одессу, решив стать моряком. Не без помощи одного из друзей отца это ему удалось, но моряка из Грина не вышло: он поскандалил с капитаном, вновь подвёл его неуживчивый характер.

Грин то перебирается в Баку, то возвращается к отцу, то вдруг снова уходит в странствия. «Я был матросом, грузчиком, актёром, переписывал роли для театра, работал на золотых приисках, на доменном заводе, на торфяных болотах, на рыбных промыслах; был дровосеком, босяком, писцом в канцелярии, охотником, революционером, ссыльным, матросом на барже, солдатом, землекопом…» – писал он в автобиографии для словаря русских писателей и учёных Венгерова.

В начале 1900-х начинается новый этап в судьбе Грина – он присоединяется к социалистам-революционерам, получив от товарищей кличку «Долговязый» (по современным меркам он не был высоким – его рост составлял 177 см). Грин занимается пропагандой среди солдат и рабочих – людей, быт и нравы которых он знал, как никто другой. Особым уважением молодой подпольщик пользовался среди моряков-черноморцев. Однако затем биография делает обычную для людей его круга петлю: арест – ссылка в Сибирь – побег.

И всё же Грин не был убеждённым революционером – недаром впоследствии он не только не ставил себе в заслугу революционное прошлое, но и не любил вспоминать об этом. Впрочем, беглый солдат (бежать со службы ему помогли эсеры) долгое время ещё будет связан с подпольем. Лишь после того как улеглась революционная буря 1904–1905 годов, Грин находит себя в писательстве. Начав писать и получив независимый источник дохода, он отходит от революционной работы и порывает с эсерами.

Его биография идеально совпадает с русским Серебряным веком: и всё же в этот бурный литературный век, когда одни кружки сменялись другими, а литературные направления появлялись и исчезали, как пена, Грин стоял особняком. Впрочем, надо иметь в виду, что после первой русской революции живший по поддельным документам Грин имел все основания для определённой личной осторожности.

Первый его напечатанный рассказ, за который Грин даже успел получить гонорар, – «Заслуга рядового Пантелеева» – был фактически продолжением его пропагандистской деятельности. Это рассказ о карательной экспедиции армии в деревне. А «заслуга» рядового в том, что тот по приказу пьяного офицера застрелил ни в чём не повинного деревенского парня. Но всё же мир Грина, за который его ценят, – иной, светлый и романтичный.

Грина долго не принимали в большую литературу. На первые его солдатские рассказы критики давали короткие отзывы, мол - «жизни мало». Ничего не ответил начинающему писателю Горький на весьма почтительное письмо. Критика упорно не признавала гриновскую фантастику серьёзным литературным явлением. Его печатали, исправно платили гонорары, но не более. Но и сам Грин за известностью не гнался, не строя на свой счёт иллюзий. «Я принадлежу к третьестепенным писателям, но среди них, кажется, нахожусь на первом месте», – писал он о себе. Впрочем, уже в 10-е годы Грин обзавелся знакомствами в среде петербургской богемы. Всем известна его дружба с Куприным, которому Грин был интересен скорее как человек необычной судьбы, чем как писатель.

Его Ассоль

Летом 1919 года Александра Грина призвали в Красную армию, где он пробыл до весны 1920 года, изрядно хлебнув горя и бедствий – в армии его ждали физическое истощение, туберкулез и сыпной тиф. После демобилизации Грин три года жил в Петербурге в знаменитом доме на Мойке, служившем прибежищем многим представителям литературных кругов (именно там собирались знаменитые «Серапионовы братья»). Коридор, в котором располагалась его комната, носил название «Зимний обезьянник»: одно это уже многое говорит о тех условиях, в которых жил и творил писатель. Вот каким видел Александра Грина В.А.Рождественский: «В комнате ничего не было, кроме маленького кухонного стола и узкой кровати, на которой спал Грин, покрываясь потрепанным пальто. Писал Грин мученически, с утра до сумерек, весь окутанный клубами папиросного дыма... Было в нем в эти минуты что-то, напоминающее облик незабвенного Рыцаря Печального Образа. Он так же самозабвенно и сосредоточенно погружался в свою мечту и не замечал окружающей убогой обстановки. Трудно представить, что в такой неуютной убогой комнатушке создавалась одна из пленительнейших сказок литературы «Алые паруса». Соседями писателя, ютившимися в подобных клетушках, были в то время Гумилев, Шагинян, Познер и Мандельштам. В доме царил жуткий холод: не было дров и большие печи топить было нечем. А для маленьких «буржуек» была только бумага - финансовые документы, собранные в соседнем здании, которое раньше было банком».

С 8 марта 1921 года Александр Грин женился на Нине Мироновой, которая прожила с ним до самой его смерти, оставаясь верной и преданной женой. 20 мая 1921 года Грины сняли комнату на Пантелеймоновской улице (ныне улица Пестеля), а лето 1921 года семья провела на даче в Токсове. «В Токсове мы раздобыли дырявую старую лодчонку, половили с нее несколько дней – скучно стало ежеминутно откачивать воду, пугая рыбу, – вспоминала Нина Николаевна. – За два кило сельдей в месяц – любимого лакомства местных финнов – мы получили право ежедневно пользоваться крепкой, небольшой, хорошо просмоленной лодочкой. Ну и заблаженствовали!.. Летом 1921 года мы насладились рыбной ловлей в полной мере. Больше нам не приходилось так ловить».

В 1923 году вышла в свет «повесть-феерия» «Алые паруса», которая впоследствии стала визитной карточкой писателя. Считается, что прообразом главной героини повести с фантастическим именем Ассоль стала жена Грина, Нина Николаевна. В очередную годовщину их свадьбы писатель говорил ей: «Ты мне дала столько радости, смеха, нежности и даже поводов иначе относиться к жизни, чем было у меня раньше, что я стою, как в цветах и волнах, а над головой птичья стая. На сердце у меня весело и светло».

В те годы Александр и Нина жили в съемной комнате в Санкт-Петербурге. «Часть нашего академического пайка мы по-прежнему обменивали на рынках». Как-то раз Нина Николаевна пришла к мужу, когда он продавал полученное на паек мыло. Она рассказывала: «Стоял в толпе продающих, длинный, суровый и... жалкий. От холода посинел». И в 1924 году Грин решил расстаться с таким существованием и переехал в Крым: сначала в Феодосию, а затем в маленький городок Старый Крым. В Феодосию Грин приехал в мае 1924 года, и стал жить у моря. Шесть феодосийских лет оказались в его творческой биографии необычайно плодотворными. Там появились на свет самые значительные его произведения: повести «Блистающий мир», «Золотая цепь», «Бегущая по волнам», «Джесси и Морггиана», а также цикл рассказов.

Он жил на съемной квартире с аскетичной обстановкой, и в просвете улицы видел море. Оттуда доносились гудки теплоходов, а сквозь закрытые ставни проглядывала синева вечера. В повести «Бегущая по волнам» Александр Грин писал: «Я поселился в квартире правого углового дома улицы Амилего, одной из красивейших улиц Лисса. Дом стоял в нижнем конце улицы... за доком, - место корабельного хлама и тишины, нарушаемой, не слишком назойливо, смягченным, по расстоянию, зыком портового дня». Кажется, что Александр Грин рассказывал о себе. Здесь он придумал целую страну, называемую Гринландией, и населил ее персонажами, носившими странные имена и живущими в городах с такими же экзотическими названиями. «Недоверие к действительности осталось у него на всю жизнь, - писал позже Константин Паустовский. - Он всегда пытался уйти от нее, считая, что лучше жить неуловимыми снами, чем «дрянью и мусором» каждого дня».

Однако в Крыму писатель влачил полуголодное существование. Литературный фонд СССР так и не выделил для него писательской пенсии. Крымский период творчества Грина стал «болдинской осенью» писателя. К концу 1920-х годов издатели, до этого охотно печатавшие книги Грина, перестали брать их совсем. Денег не было, не помогли и хлопоты друзей об устройстве уже больного писателя в санаторий. Грин заболел, в сущности, от недоедания и от тоски, потому что впервые жизнь показалась ему «дорогой никуда». Он не знал, что настоящая его слава ещё впереди... Грин был не только великолепным пейзажистом и мастером сюжета, но и еще очень тонким психологом. Он писал о неизученности и могуществе природы, о самопожертвовании, мужестве — героических чертах, заложенных в самых обыкновенных людях. Немногие писатели так чисто, бережно и взволнованно писали о любви к женщине, как это делал Грин. Последним неоконченным произведением писателя стал роман «Недотрога» — роман о деликатных, ранимых и отзывчивых натурах, неспособных ко лжи, лицемерию и ханжеству, о людях, утверждающих добро на земле. «До конца дней моих, — писал Грин, — я хотел бы бродить по светлым странам моего воображения».

Великий писатель скончался 8 июля 1932 года в городе Старый Крым от тяжелой болезни и был там же похоронен на городском кладбище. Из дома творчества писателей, который располагался неподалеку, никто не пришел проводить его в последний путь, а его произведения после смерти стали печататься все реже и реже.

Вдова писателя Нина Николаевна Грин получила 10 лет лагерей за то, что, оставшись с тяжело больной матерью на временно оккупированной нацистами территории, работала корректором газеты «Официальный бюллетень Старо-Крымского района» и с 29 января по 15 октября 1942 года заведовала районной типографией. Во время войны она была угнана на трудовые работы в Германию, бежала, вернулась в Крым, была арестована, отбывала заключение в сталинских лагерях на Печоре. После ареста вдовы писателя дом Грина перешел к председателю местного исполкома и использовался как сарай, был местом содержания домашней птицы. После возвращения из лагеря Нина Николаевна вела долгую борьбу с властями Крыма по возвращению себе домика и открытию там Музея Александра Грина.

P.S. Возвращение его произведений к читателю произошло лишь после смерти Сталина, в 1956 году. В 1960-х годах, на волне нового романтического подъема в стране, Грин превратился в одного из самых издаваемых и почитаемых отечественных авторов, кумира молодого читателя (до этого, в разгар кампании против «безродных космополитов», книги писателя были вычеркнуты из планов издательств, не выдавались в библиотеках)... Теперь же были открыты библиотеки и школы его имени, основаны Дома-музеи Грина в Феодосии, Старом Крыму и Вятке. Произведения Александра Грина любимы и уже более ста лет тревожат сердца читателей...

Смешные истории из жизни и свежие анекдоты

Читайте ещё на нашем сайте - Ольга Сумская