Александр Шалимов

Родился Александр Шалимов 20 января 1918 года в семье крестьян, в которой было много детей. «У нас в семье было четырнадцать детей, но выжили только три сестры и шесть братьев. Отец — потомственный крестьянин, мать из кубанских казачек. Голод заставил нас покинуть родное село Введенку Липецкой области и отправиться на Кубань. Жили в землянке. Летом я работал пастухом, а в холодное время помогал столяру. В школе учился хорошо, и меня направили на рабфак — в Кубанский мединститут. Учился на «отлично». А выпускной экзамен сдавал 23 июня 1941 года — на второй день войны. На фронт я не попал: меня признали непригодным к службе из-за перенесенных болезней. Зато получил направление на должность главврача и хирурга в больницу Читинской области. Хорошо, что прихватил с собой потрепанные учебники по всем специальностям, которые приобрел в институте по цене макулатуры.

Уже на второй день работы меня вызвали к роженице, у которой произошел разрыв матки. Добирался к пациентке целый день, по пути штудируя учебник по оперативному акушерству, ведь мой хирургический опыт ограничивался удалением аппендикса, да и то под руководством преподавателя. Приехал ночью. Спрашиваю медсестру и акушерку: «Вы умеете наркоз давать?» «Нет», — говорят. И у меня практики не было — только видел, как это делали другие. Приложил маску, показал медсестре, как по каплям добавлять хлороформ, а сам приступил к операции… И все получилось. Женщину спасли.

Я, молодой хирург, был один на весь район. 300 км от железной дороги, 700 км от областного центра. Направить больного просто некуда. Мне приходилось делать все операции — и по «скорой помощи», и плановые. Конечно, тогда я еще многого не знал. В таких случаях сначала изучал литературу, которая была у меня, потом отрабатывал операцию на трупах, затем — на собаках. И только после этого оперировал людей. Приходилось оказывать помощь и бойцам погранотряда — тогда на границе часто случались перестрелки. А это уже военно-полевая хирургия.

В течение первого года я уже отработал и делал резекцию (оперативное удаление части органа) желудка. Хотя по тем временам этот вид операции считался высшим пилотажем даже для опытных врачей. Скоро молва обо мне дошла до областного центра. Из Читы приехал главный областной хирург. Я в это время делал очередную резекцию желудка. После операции он сказал, что видел меня в работе и что мне здесь делать нечего. В Петровске-Забайкальском, районном центре Читинской области, не было ни хирурга, ни гинеколога. Отделения есть, а врачей нет. Он предложил мне должность заведующего этими двумя отделениями. Я согласился. На первом месте работы я прошел большую школу. Приходилось лечить все: ущемления грыжи, непроходимость кишечника, переломы».

В 1946-ом Шалимов поехал на стажировку в Москву, где в течение полугода мог учиться у лучших специалистов: «Приезжаю в Москву к профессору Брайцеву. Две недели посещаю лекции и практические занятия. Прихожу первым, занимаю хорошее место, чтобы было все хорошо видно, подробно записываю лекции. Во второй половине дня работаю в библиотеке, там перечитываю все то, что записывал и зарисовывал во время лекций и операций. Все, что можно было взять у Брайцева, я взял. Времени до возвращения домой еще много. А в Москве — Институт скорой помощи им. Склифосовского, где работал Юдин, институт Вишневского, где еще работал сам Вишневский, институт Бакулева. И мне удалось поработать во всех этих институтах.

Вернулся домой. Мне говорят: нужно самому искать место работы, из армии демобилизовалось много врачей. Товарищ, с которым я жил в общежитии, сказал, что в Украине нужны хирурги. Я поехал. Походил по украинским центрам, но везде места были заняты хирургами. Так доехал до Черновцов. Делать нечего, решаю возвращаться назад. Позвонил домой. Говорят: приезжай. Денег у меня осталось мало — хватило на билет только до Брянска. Ехал на третьей полке. Вышел из вагона и сразу же пошел в областную больницу. Главврач говорит: «Вот сидят пять хирургов. Мне хирурги не нужны. Мне нужен уролог». А я ведь уже делал все урологические операции и в Москве стажировался у главного уролога СССР».

«Природа отмерила нам 120-160 лет»

В 60-х Шалимов разработал уникальную методику хирургического лечения запущенной кавернозной формы туберкулеза легких: пораженный участок удалял, а края легкого хирург зашивал так, чтобы орган удалось сохранить. Тогда никто в мире еще не делал таких операций.

Его пригласили в Харьков на должность доцента. Об этом времени Шалимов вспоминал так: «В то время в Харькове не делали ни резекции легкого, ни пластики пищевода. Я уже все это освоил и начал делать операции на поджелудочной железе. При раке поджелудочной железы операции проводили только в клинике братьев Мэйо (США) и в клинике Смита (Англия). Но у них была очень высокая смертность — очень часто расходились швы, – писал Шалимов. – Мне удалось изменить методику наложения швов — сразу же в два раза уменьшилась смертность. Когда я приехал в Украину, смертность после резекции желудка составляла 17%. В это время в Германии была разработана новая методика — еду в Германию, знакомлюсь с ней. Дома провожу опыты на собаках. Доказываю, что операцию необходимо делать, разрабатываю новую методику. Результат — смертность сразу же снизилась с 17% до 0,38%. Оппонент по моей диссертации потребовал предоставить дополнительно снимки, подтверждающие диагноз. Аппарата для получения этих снимков в Харькове не было. Я решил писать вторую диссертацию по методике резекции поджелудочной железы при раке. Написал, защитился «на ура». В то время такие операции делали только в Америке. Прошло полгода, подтверждения нет. Еду в ВАК в Москву. Мне показывают отзыв профессора Смирнова из Ленинграда, в котором он заявляет, что положительный отзыв сможет дать только тогда, когда сам сделает эту операцию и убедится, что она эффективна».

В Харькове Шалимов собрал хорошую команду хирургов. Они разработали и начали практиковать целый ряд операций на желудке, кишечнике, легких, поджелудочной железе. Был построен институт общей и неотложной хирургии, созданы отделения по хирургии желудка, желчных путей печени и другие. Александр Алексеевич получил кафедру. И вот, после нескольких операций женам высокопоставленных работников, которых оперировали доселе безуспешно, его пригласили в Киев. С ним приехали четыре человека. За четыре года здесь был построен институт. Шалимов поставил цель — поднять уровень хирургии в Киеве, и добился этого.

Как вспоминают «коллеги по цеху», возникало впечатление, что Шалимов уже родился великим. И жить он собирался долго: любил говорить, что цыганка ему нагадала 120 лет жизни. Если бы не болезни, возможно, так бы и произошло. Когда Александр Алексеевич перестал оперировать, он каждый день приезжал в институт, чтобы поговорить с хирургами, узнать новости. Просто не мог без работы. Когда молодые врачи рассказывали, какие методики операций разработали, у него глаза загорались: «Как же я раньше не додумался»! Но того, что он сделал, с лихвой хватило бы на несколько жизней.

Несколько раз Александр Шалимов сам в качестве пациента побывал на операционном столе. Впервые – еще в юности, когда ему удалили миндалины из-за хронической ангины. Второй раз, уже в середине девяностых, академик Возианов оперировал его по поводу аденомы предстательной железы. А в декабре 1998 года, обнаружив злокачественное перерождение язвы, Шалимову удалили четыре пятых желудка. Оперировали его в родном институте, его же ученики. Все прошло хорошо. «Я снова смог нормально есть, даже рюмочку позволяю себе иногда, – вспоминал позже Шалимов. – Вообще, природа отмерила нам 120-160 лет жизни. Люди и жили бы столько, если бы не курили, умели уходить от стрессов, не злоупотребляли алкоголем. Чрезвычайно важно также не прекращать трудиться даже в преклонном возрасте, чтобы не нарушать ритм жизни и установившийся обмен веществ. Необходимо помнить, что стрессы губительно действуют не только на отдельные органы, но и на всю генную систему организма».

P.S. Умер профессор 28 февраля 2006 года в Киеве. Похоронили его на Центральной аллее Байкового кладбища. Шалимов всю жизнь учился и уверял, что именно в этом его секрет: «Учиться, учиться всю жизнь. Не пасовать перед трудностями. Жизнь далеко не проста. Бывают неудачи, бывают поражения, бывает несправедливость. Но как бы тяжело не было, надо брать себя в руки, вставать, если упал, и идти дальше. Нельзя останавливаться на достигнутом. Надо все время работать.

В 83 года я в последний раз оперировал. Профессор, мой ученик, делал довольно сложную операцию, в ходе которой у больного обнаружили опухоль. Он пришел ко мне и спрашивает: что делать — опухоль поразила важный орган и сосуды. Я поднялся в операционную. Пришлось думать, как выйти из положения. Сделал все необходимое. Больной остался жив. А если бы я не учился всю жизнь, смог ли найти в тот момент решение? Безусловно, нет. Если не работать постоянно над собой, то за операционным столом можно не успеть принять верное решение».

Даже те люди, кто готов критиковать нашу медицину, в опасной для жизни ситуации предпочитают верить. Не в систему, конечно же, а в Бога, высшие силы и… мастерство конкретного врача – хирурга, онколога, терапевта. В то, что этот врач сделает все для спасения жизни человека. Те, кто попадает в руки «шалимовцев», считают себя априори счастливчиками. Александру Шалимову удалось не только совершить целый ряд прорывов в области хирургии на мировом уровне, не только спасти десятки тысяч человеческих жизней, но и воспитать целую плеяду учеников – врачей «высшей лиги». Те, кто не «болел» своей работой, не стремился постоянно расти в профессии, рядом с ним не задерживался. Правда, сами «шалимовцы» признают, что некоторые операции так виртуозно, как это делал Александр Алексеевич, провести не может никто.

Смешные истории из жизни и свежие анекдоты

Читайте ещё на нашем сайте - Настя Ивлеева