Астрид Линдгрен

Писательница родилась 14 ноября 1907 года в южной Швеции, в небольшом городке Виммербю в семье фермера. «Нас было четверо, — писала о своем детстве Астрид, – и жили мы счастливой жизнью, точно такой же, как дети в моих повестях о хуторе Шумный». Все соседи и знакомые поражались, какая эта была любящая семья, родители до конца жизни сохранили глубокую привязанность друг к другу и к детям. В семье Эриксонов (девичья фамилия Астрид) детей не ругали за многочисленные шалости, но и не поощряли праздности – с шести лет Астрид, ее сестры и брат уже вовсю трудились – помогали родителям работать на ферме.

Девочка прекрасно училась, особенно преуспевала в языках и литературе, однажды в местной газете даже напечатали её сочинение, после этого Астрид стали в шутку величать «Сельмой Лагерлеф из Виммербю». Примечательно, что, повзрослев, вся семья так и жила общностью интересов. Одна из ее сестёр стала переводчицей, другая – журналисткой, брат – политиком, членом шведского парламента – на это отец Астрид, который сам был прекрасным рассказчиком, говорил: «Удивительные у меня дети! Все работают со словами…»

Между тем, повзрослев, молодая девушка, которая с детства отличалась упрямым и своенравным характером, решила выйти из-под родительской опеки, устроилась работать журналистом, как настоящая «неформалка» сделала короткую стрижку, увлеклась джазом и модными танцами. И вдруг – катастрофа – девятнадцатилетняя Астрид забеременела, перед этим расставшись с отцом ребенка. В маленьком протестантском городке 20-х годов это казалось неслыханным позором, и Астрид отправилась в Стокгольм, где её никто не знал.

Восемнадцатилетней Астрид пришлось начинать взрослую жизнь, в которой нет места играм. Она поступает на курсы машинописи и стенографии. Сидит без копейки денег. Страдает от одиночества в этом огромном враждебном городе. С замиранием сердца думает о будущем — но при этом молчит, закусив губы в кровь. Это упрямое молчание она унаследовала от матери. «Никому ни слова» — Астрид на протяжении всей жизни оставалась верны этому убеждению. Ни к чему посторонним знать о твоих бедах. Лишь бы хватило мужества. Мужества хватало не всегда — так, Астрид пишет из Стокгольма своему брату Гуннару: «Я одинока и бедна. Одинока, ибо так оно и есть, и бедна, ибо все мое состояние — одно датское эре. С содроганием жду зимы».

Влюбленная секретарша

Единственное, что спасало Астрид в длинные ненастные вечера, — чтение. В своих автобиографических заметках она рассказывает, как однажды пришла в библиотеку за столь необходимыми ей книгами. Долго бродила среди книжных рядов, не веря своему счастью, — наконец-то она спасена, ей больше не придется просиживать часами в своей крошечной комнатушке, уставившись в пустоту, — теперь у нее есть книги!

Выбрав, наконец, несколько томиков, она подошла к стойке, где вежливый белокурый молодой человек объяснил ей, что для начала следует получить читательский билет, а на это уйдет несколько дней. Астрид застыла, пораженная, а потом внезапно разрыдалась — разве могла она объяснить всю глубину своего безысходного одиночества?

И, тем не менее, надо было продолжать жить — хотя бы ради ребенка. Знакомая феминистка устроила Астрид в датскую клинику, где она и оставила родившегося младенца в отчаянной надежде забрать его, как только появится такая возможность. Та же феминистка позаботилась о приемных родителях для маленького Ларса. Астрид разрывалась между Стокгольмом и Копенгагеном. Денег не было, надо было искать работу. На ее счастье, в газете она прочитала объявление о вакансии секретаря в какой-то конторе. Отправляясь на интервью, она взяла с собой подругу, которой поручила ждать ее на лестнице — если через полчаса она не появится, подруга должна немедленно обратиться в полицию. Но дело обошлось без полиции. Шеф конторы Торстен Линдфорс оказался милым человеком, который поначалу принялся ворчать, что зарекся нанимать на работу девятнадцатилетних девушек, — впоследствии оказалось, что его предыдущей девятнадцатилетней секретаршей была не кто иная, как Сара Леандер, в будущем блистательная шведская примадонна.

Астрид удалось его уговорить, и она получила свою первую работу в Стокгольме. Ее мучения на этом не закончились — она по-прежнему бедствовала, страдала в разлуке с сыном. Ее преследовали кошмары, ей казалось, что ему плохо, его обижают, он плачет, его некому защитить. Это было, по меньшей мере, преувеличением — мальчик жил в хорошей семье, его любили — свою приемную мать он почтительно звал «матушкой», а Астрид — «мамой». В декабре 1929 года Астрид узнает, что приемная мать Ларса пережила инфаркт и не может больше о нем заботиться. И тут происходит то, о чем она так долго мечтала, — она забирает сына к себе.

Астрид так никогда и не смогла до конца простить себе эти четыре года разлуки. «Я никогда не была влюблена в общепринятом смысле этого слова, — говорит она. — Любовь к детям всегда значила для меня больше, чем любовь к мужчинам». Любовь для нее в первую очередь являлась заботой — а кто нуждается в заботе больше, чем дети?

Почти во всех ее книгах главными персонажами станут сироты или совершенно по-взрослому одинокие дети — Пеппи, дочь ангела и пирата, которого смыло за борт волной; Мио с его мечтой об отце-короле; Малыш, которого не балуют вниманием родители… И в то же время самыми сильными чувствами в произведениях Линдгрен станет любовь между детьми и родителями — как правило, отцовская любовь. Как ни странно, сказки Линдгрен говорят намного больше о ней самой, чем ее жизнь.

Хулиганская мама

Астрид продолжает работать секретаршей. Торстен Линдфорс ею крайне доволен — впоследствии именно он посоветует ей новое место в Королевском автомобильном обществе под руководством человека по имени Стуре Линдгрен, который сыграет столь значительную роль в ее жизни…

Это не была любовь с первого взгляда. Позже Линдгрен в шутку скажет, что, если секретарша хочет выйти замуж за своего шефа, ей достаточно просто разрыдаться в его кабинете, надеясь на его сердобольность. Именно это с ней и произошло — правда, она ни на что не рассчитывала. Это был один из приступов отчаяния — к этому времени у сына обнаружили коклюш, денег на лечение не было, надеяться было не на что.

И тут начинается светлая полоса ее жизни. Неожиданно родители забирают ребенка на хутор Нес. В скором времени она выходит замуж за Стуре, становится домохозяйкой и может посвятить все свое время ребенку. «Она была не из тех матерей, которые сидят на скамеечке в парке, наблюдая за играющими детьми. Ей надо было самой участвовать во всех играх, и, честно говоря, я подозреваю, что нравилось ей это не меньше, чем мне!» — вспоминал впоследствии ее сын.

Мальчик гордился Астрид — она была самой хулиганской мамой на свете! Однажды она запрыгнула в трамвай на полном ходу, и ее оштрафовал кондуктор. Один из приятелей Ларса стал случайным свидетелем этой сцены и потом рассказывал ему, как он был потрясен. В другой раз Астрид уже сама вспоминала, как, запрыгивая в автобус, потеряла туфлю.

Историй из детства Ларса — а впоследствии и Карин, дочери Астрид и Стуре, — было много, и все они были столь же увлекательны, как и детство самой писательницы. Впрочем, до писательства ей было еще далеко.

Свою первую книгу Астрид написала лишь в 37 лет, вовсе не надеясь ее напечатать. Называлась она «Бритт-Мари изливает душу». Неожиданно для всех — даже для членов жюри — книга заняла второе место на конкурсе детской и юношеской литературы. Жюри до последней минуты надеялось, что рукопись, утвержденная на второе место, принадлежит кому-то из известных личностей. Все были крайне разочарованы, узнав, что автор — простая среднестатистическая домохозяйка.

Ее вторая книга — «Пеппи Длинныйчулок» — стала сенсацией не столько благодаря своим литературным достоинствам, сколько с точки зрения педагогики и воспитания. Маленькая рыжеволосая девочка-бунтарка, которая так не хотела взрослеть, чуть ли не стала символом феминизма!

Про нее писали статьи, шли ожесточенные дискуссии. В Германии пять издательств отказались печатать книгу, прежде чем она нашла своего издателя, — и даже тогда книга подверглась строгой цензуре во имя пуританской благопристойности: за ноги Пеппи здесь никого не кусала и сахар по полу не разбрасывала.

Ни к чему пересказывать литературную карьеру Астрид Линдгрен — любой справочник расскажет об этом намного лучше. Книги Линдгрен выходили одна за другой, пользовались огромной популярностью во всем мире — в общей сложности тираж составил 80 миллионов экземпляров, ее произведения были переведены на семьдесят шесть языков.

В дискуссиях по поводу собственных произведений Линдгрен не участвовала — она лишь продолжала писать, считая это более достойным занятием. В творчестве она находила отдохновение от своей вечной меланхолии, но оно не мешало ей принимать живое участие во всем, что ее окружало.

Астрид Линдгрен написала выступление в защиту прав детей под названием «Нет — насилию», в котором резко выступала против применения насилия как воспитательного метода. Для Германии того времени, где представления о педагогике были крайне консервативными и битье занимало не последнее место в воспитательной системе, речь являлась прямо-таки обвинительным актом, и Линдгрен предложили вместо речи довольствоваться коротким «Спасибо». В ответ на это предложение Линдгрен поставила ультиматум — либо она произносит эту речь, либо пускай кто-нибудь другой произносит коротенькое «Спасибо». Выступление состоялось — и вызвало целую бурю, которая повлекла за собой настоящий переворот в европейской педагогике. Через год в Швеции был принят первый в Европе закон о защите прав ребенка.

P.S. Влияние Линдгрен на политическую и социальную жизнь страны было грандиозным — на протяжении многих лет она формировала общественное мнение по важнейшим вопросам. Но пишет она с годами все меньше и меньше, пока не перестает писать совсем. К концу жизни ей, наконец, удается примириться с одиночеством и полюбить его. В тишине и одиночестве она находит отдохновение души — она больше не любит шумные рождественские праздники и с нетерпением ждет момента, когда ее оставят одну.

Когда на девяностолетие ей устраивают помпезный юбилей, ее единственное желание — «спрятаться подальше, словно маленькая зверушка в темном лесу». Но именно на этом юбилее восторжествует справедливость: под ликующие аплодисменты премьер-министр Швеции вручит Линдгрен чек на 7,6 миллиона крон — сумма, соответствующая Нобелевской премии, одна из немногих наград, которую ей так и не присудили при жизни.

Астрид была первой шведской писательницей, которой был поставлен памятник при жизни, её именем назвали небольшую планету и за пять лет до её кончины, дали звание человека года. На что Линдгрен, с иронией, отметила: «Может сложиться ощущение, что все шведы подобны мне сейчас: глухи, слепы и стары».

Круг ее почитателей ширился — но, увы, круг ее близких таял с каждым днем. Она пережила смерть своих родителей и друзей, пережила даже собственного сына, и теперь ее сложно было испугать смертью. Единственное, чего Астрид по-настоящему боялась, — не успеть. «Дни мои пролетают так, что я моргнуть не успеваю. Не думай, что у меня есть хоть минута свободного времени. Я пытаюсь выкроить время для прогулки в парке, чтобы размяться. Есть много людей, которые не знают, чем им заняться, чтобы провести время, но я не знаю, чего они хотят от жизни. У меня никогда не было лишнего времени». Астрид не стало 28 января 2002 года. Ей было 94 года.

Смешные истории из жизни и свежие анекдоты

Читайте ещё на нашем сайте - Ольга Куриленко