Иосиф Кобзон

Есть такой анекдот «Кобзон прощается-прощается, но не уходит» и он по-прежнему актуален. Даже очередная круглая дата не может заставить артиста уйти со сцены: «На эстраде я появился не случайно. В конце пятидесятых годов, когда я учился в Государственном музыкально-педагогическом институте имени Гнесиных, мне повезло, я попал в цирк к Марку Соломоновичу Местечкину. Там были вокалисты, которые пели песню «Мы - артисты цирковые...» И я тоже напросился ее петь. Платили не очень шибко - три рубля за вечер. Но так как в субботу и в воскресенье работали по два-три спектакля, то в месяц «набегало» 120-140 рублей. Самое главное, что цирк не только поддержал меня материально, но и дал возможность видеть настоящий творческий труд - труд до изнеможения, до кровяных мозольных ссадин, до выяснения отношений и т.п. Когда говорят, что Кобзон - феномен, много работает, мне хочется возразить: «Да никакой я не феномен, просто еще в цирке меня научили относиться к своей профессии с уважением и почитанием».

Кто-то считает мое заявление на 60-летии кокетством, даже пиаром. Это не так. Действительно, 20 лет назад такое желание у меня было - закончить концертно-гастрольную деятельность. А потом получилось так, что один композитор звонит: «Споешь пару песен в моем концерте?» - «Конечно, спою». Другой: «Иосиф Давыдович, выступишь на моем бенефисе?» И я понял, что не могу без этой «наркоты» существовать. Я и сейчас ни с кем не прощаюсь. Н продолжать не хочу. По многим причинам. Во-первых, честно говоря, силы не те, а я люблю в полную силу выступать. Во-вторых, возраст. Мне так не хочется, чтобы в зале, даже если буду звучать хорошо, кто-то сказал: «Ну неудобно уже, такой старый, чего он выходит на сцену?» Вот не хочу я этого дождаться. Лучше пусть останется несколько человек, которые скажут: «Как жалко, что он не выходит больше на сцену.

Дальше буду просто жить. У меня остается очень активная депутатская работа, у меня общественная работа. В конце концов, у меня большая семья. Жена всегда упрекала меня, что я мало внимания уделял детям, и я не хочу, чтобы она повторила те же слова в отношении внуков. А потом, когда разговор касается пенсионного периода, я всегда вспоминаю слова Юрия Григоровича, который, имея в виду себя, сказал, что такие люди на пенсию не выходят, они просто как деревья падают. Вот и думаю: дай Бог, чтобы я не ушел ни на какой заслуженный отдых, чтобы просто на ходу упал...»

Иосиф Давыдович уже много лет бороться с раком. «Я не устал, я хочу и буду бороться... Да, были тяжелейшие операции, 15 дней я провел в коме, никто не верил, что выживу, - у меня было критическое состояние, полный сепсис крови. Врачи выходили из реанимации, разводили руками и говорили рыдающей Неле: «Крепитесь, ничем помочь не можем...» Она на них орала: «Вернитесь немедленно! Вы должны что-то сделать! Он не может, он не должен умереть!» После сепсиса выживают максимум 15 процентов, но я выжил. И меня не раз спрашивали: когда пришел в сознание, не было мысли «Господи, как я устал, как мне все надоело, скорее бы уйти из этой жизни»? Никогда таких мыслей у меня не было. Я, когда пришел в себя, думал только об одном: буду я петь когда-нибудь или нет? Все время в голове крутилось: «Господи, помоги мне, как я хочу хотя бы раз еще выйти на сцену и спеть!» Поэтому сейчас каждые три недели я прохожу сеансы химии. Раз в три месяца прохожу ПЭТ (позитронно-эмиссионная томография). Также я ездил в Англию на лучевую терапию. Ну и таблетки каждый день. Я не стесняюсь об этом говорить. Но показывать свое состояние, не самое могучее, не собираюсь никому».

Эльдар Рязанов говорил, что почувствовал свой возраст, когда стало сложно завязывать шнурки. У Кобзоне тоже есть мнение на этот счет: «По-разному говорят: когда носки надевать тяжело, по лестнице подниматься. Когда становишься на колени или на колено перед женщиной. То есть встать легко - подняться сложно. Конечно, ощущаю, ну что говорить, металл устает: физическая усталость металла - я сопромат изучал, знаю, что это такое. И глупые те люди, которые говорят, что в каждом возрасте есть своя прелесть. Ерунда! Никакой прелести в старости нет.

Только характер у меня с годами не изменился. Вот по характеру свой возраст я не ощущаю. Каким был - вспыльчивым и даже иной раз агрессивным, - таким и остался. Иной раз, мне кажется, готов и в драку вступить, забывая о том, что уже в том возрасте, когда пора остепениться. Честно, без кокетства: если бы не внешний вид, то я бы ощущал себя лет на 50-60».

«В ней вся жизнь моя»

О своих романах артист всегда говорил уклончиво и уж тем более о браках. Первой его женой была певица Вероника Круглова, которая живет в США (ее хиты «Топ-топ, топает малыш» и «Ничего не вижу, ничего не слышу» в 1960—1970-х пела вся страна). Круглова потом вспоминала, как ее не принимала будущая свекровь: «Ида Исааковна увидела фотографию, которую я подарила Есе с надписью: «Моему бульдожке». И очень обиделась: «Что это невестка тебя собакой обзывает?»». Их брак продлился всего два года. Второй его супругой была актриса Людмила Гурченко (с 1967 по 1970). После разрыва они наговорили в адрес друг друга много чего, особенно Гурченко. «Не хочу распространяться о темных пятнах в моей жизни», — говорила о Кобзоне актриса, а столкнувшись с ним в останкинском фойе, выкрикнула: «Ненавижу!». А Иосиф Давыдович о Гурченко вообще вспоминать не хочет.

А вот с Нелли 33-летний Кобзон познакомился в апреле 1971-го, а уже в августе сделал ей предложение. Свадьбу сыграли в ноябре. Жених покорил Нелли романтическими ухаживаниями: дарил цветы, слал открытки из всех городов, где выступал, приглашал в театр. Но главное, именно этот брак одобрила мама Кобзона, которая сказала о Нелли: «Она молодая скромная девушка, родит тебе детей, думаю, с ней ты будешь счастлив». «Мы с Иосифом и теперь можем поссориться, — говорит Нелли, которая все эти годы работает у мужа костюмером. — Бывает, ляпну что-нибудь не подумав, а он обижается. Ведь Иосиф такой вспыльчивый! Ничего в себе не копит, сразу взрывается. Тогда я начинаю подлизываться: «Ну прости, мне не хотелось тебя огорчать». Но долго он на меня не сердится».

Свою жену Иосиф Кобзон называет Куколкой, а она его Пупсиком. «Вот смешно, 80-летнего мужика, народного артиста называть Пупсиком. Но она так называет. Я не могу существовать без Нели. Когда она уезжает - скажем, к дочери в Лондон, - для меня это просто муки адовы, у меня все с ней связано... Могу сказать, что, когда на Арбате в китайской клинике эскулапы поставили мне диагноз «рак», я испугался не смерти, а другого: как мне сообщить Неле? Помню, пришел домой, все прятался по углам. Она спрашивает: «Что с тобой?» «Да ничего», - отвечаю. «Как ничего? Я же вижу: с тобой что-то происходит». Я говорю: «Нель... у меня рак». Она посмотрела на меня: «Так, ну и что?» - будто я сказал: у меня насморк. «Ну и что? Будем лечиться, завтра поедем сдавать анализы. Ничего страшного - это сейчас лечится».

Я всю жизнь в долгу перед ней. За все. Иной раз в отчаянии доходил до того, что брался за стакан. Но тут же возникала Неля, и все прекращалось. Может быть, я спился бы без нее, может быть, без Нели я давным-давно ушел бы в мир иной. Я не знаю, что было бы со мной, но Неля мне нужна как воздух, в ней вся жизнь моя».

Однажды была передача на телевиденье, где Нелли Михайловне позвонила некая женщина и сказала, что у нее от Кобзона дочка. Запись того телефонного разговора шла в эфир, ваша супруга не знала об этом, но ответила опять же мудро: «Он просил вас рожать? Вы для себя рожали? Почему сейчас меня беспокоите?»: «Моя жена знает, что такой истории со мной просто не может произойти. Ну как вы думаете, имея два детских дома в Ясной Поляне, отказался бы я от родной дочери? Никогда в жизни... Я знаю об этой передаче. В свое время эта дама даже в суд на меня подавала. А все дело в том, что когда-то она работала в нашей концертной бригаде. И шастала по всем номерам, о чем музыканты и сказали на суде. У меня она не была. В тот день, о котором она говорит, у меня родилась дочь Наташа: мы были на гастролях в Риге, я устроил бурный праздник. Эта женщина тоже была среди гостей, причем с мужем. И вот по прошествии какого-то времени она вдруг заявляет, что родила от Кобзона. Это все равно, что сказать - от Мао Цзедуна, все захохотали - ну сумасшедшая! Но, когда пришла повестка в суд, стало не до смеха. Я своим ребятам говорю: слушайте, мне стыдно идти в суд, что это такое? И они поехали к ее мужу-алкоголику, сказали: слушай, ты, козел, как ты можешь допустить, чтобы твоя жена подала заявление, что у нее ребенок от какого-то другого мужика? Он говорит: «А что я могу сделать, если она идиотка?» Короче говоря, суд состоялся, от меня отстали. А спустя много лет журналисты, пронюхав про эту историю, решили откопать ее. «Ты не поверишь - у Кобзона внебрачная дочь!». А «дочь», оказывается, за границей работала проституткой. У нее и наследственность алкогольная от папы. И она с сигаретой в зубах давала интервью: «Да какой Кобзон? На кой мне нужен ваш Кобзон? Я его терпеть не могу: ни песни, ни смотреть на него! Никакой он мне не отец, не хочу слышать о нем - это мама моя дурью мучается...» Вот и вся эта история грязная».

P.S. Помимо эстрады (за свою карьеру записал больше 3000 песен и признан Книгой рекордов России самым титулованным артистом) Иосиф Давыдович весь в политике. А еще певец коллекционирует ружья, зажигалки и мебель в стиле ампир. Он терпеть не может долго спать, а из дома никогда не уходит, не съев тарелку борща или супа. Его коронное блюдо — картошка: «Если есть время, я жарю ее на сале, заливая яйцом. Вкуснее меня ее никто не готовит, и все мои домашние ждут, когда же я, наконец, встану к плите». Говорит, что с удовольствием копается в огороде своего дома в Подмосковье и дружит со многими президентами. Кобзону постоянно приписывают какой-то бизнес — сеть ресторанов, аптек, но сам он говорит, что таковым не владеет.

11 сентября состоится юбилейный концерт легендарного исполнителя»: «Это такое для меня мучительное совершенно время. Потому что руководству Кремлевского дворца, которое готовит это мероприятие, я говорю: не надо из этого делать событие какое-то,- федерального масштаба! А они: «Нет!» И начинают придумывать... А я сказал: мне абсолютно все равно, я считаю, что это - обычный отчет артиста перед своими слушателями, перед своими зрителями.

Самое главное — получать удовольствие от того, что ты делаешь. Как только я выйду на сцену и увижу полупустой зал, считайте это моим последним концертом. Вернее — крайним, ведь афганцы (а в Афганистане я бывал не раз) не говорят слово «последний». Знаете, это такой манок — аплодисменты. Мы, исполнители, паразитируем, питаемся эмоциями и чувствами, которые передают нам наши слушатели. Я могу сказать, что для любого певца наркотиком (я не боюсь этого слова) является зрительный зал и выступление на сцене».

Сведения о собственности

Кобзону вместе с супругой принадлежат 5 земельных участков общей площадью 19,6 тысяч квадратных метров, 3 жилых дома, 5 квартир, 3 автомобиля Mercedes-Benz и Rolls-Royce Phantom.

Смешные истории из жизни и свежие анекдоты

Читайте ещё на нашем сайте - Дмитрий Ступка