Мэри Куант — дизайнер, которая совершила настоящий переворот не только в индустрии моды, но и в сознании людей. Именно она показала миру, что открытые женские колени — это не только не стыдно, но и красиво. Сегодня дизайнер уже не участвует в неделях мод, не показывает новые коллекции по несколько раз в году и вообще давно ушла из мира большой моды. Однако ее имя навсегда вошло в историю, поскольку именно ей приписывают честь создания мини-юбки. Когда-то она провозгласила: «Хороший вкус — это смерть, вульгарность — это жизнь».
Мэри Куант родилась в не слишком богатой и абсолютно не привилегированной семье — ее предки были шахтерами, а родители, едва ли не первые в роду люди с высшим образованием, работали школьными учителями. Позднее Мэри признавалась, что они были людьми весьма учеными и к ее желанию стать дизайнером одежды относились с большим скепсисом — сама девушка, впрочем, практически не рассматривала для себя других вариантов: «Или дизайнер, или чечеточница». С детства она сама шила себе вещи — просто потому, что не хотела носить то, что предлагали старшие, — в ход шли в том числе домашние простыни. Когда на экзамене по истории учитель спросил ее, на чьей она стороне — пуритан или роялистов, — Мэри принялась сравнивать их облачение и в итоге отдала предпочтение вторым, объяснив это тем, что они более элегантны.
Неудивительно, что с таким бэкграундом Куант сначала отучилась в колледже на иллюстратора. Известная история: однажды Мэри зашла в гости к своей подруге Линде Квайзен, чтобы занять у неё несколько фунтов на еду, и увидела, как та убирает в доме в укороченной ножницами джинсовой юбке — для удобства, как объяснила подруга. Мэри впечатлило увиденное. Создавая одежду Куант не оставляла экспериментов, внедряя в них идеи, созвучные времени и социально-общественным настроениям. В Европе набирал новые обороты феминизм, обострялся конфликт поколений, что привело к необходимости «переизобретения» женской моды. И Мэри Куант одной из первых уловила желание женщин избавиться от старомодных вычурных причесок, нарядов и неудобной, гипертрофированной женственности.
После колледжа Мэри поступила в ученицы к популярному тогда шляпных дел мастеру Эрику — он работал в престижном районе Мэйфэйр. Среди ее друзей стали появляться представители лондонской богемы — писатели, фотографы, дизайнеры и музыканты. К тому времени Мэри уже встретила будущего мужа, бизнес-партнера и любовь всей своей жизни Александра Планкетта-Грина, вместе с которым они стали часто бывать в модном кафе The Fantasie, первой в Лондоне кофейне за пределами Сохо, — ее открыл фотограф и предприниматель Арчи Макнейр, человек, вошедший в историю города тем, что в 50–60-е полностью трансформировал район Челси, превратив его из скучного и спокойного обиталища консервативных буржуа в центр культурной и модной жизни. Именно Макнейр в 1955 году помог Куант и Грину открыть их первый магазин одежды Bazaar в сердце Челси, на Кингз-роуд. Грин, происходивший из состоятельной семьи, унаследовал 5000 фунтов — и немедленно пустил их в дело.
О том времени Мэри Куант затем много рассуждала в своей второй книге воспоминаний Mary Quant: My Autobiography, вышедшей в свет в 2011 году (первую автобиографию она написала еще в 1966-м). Для британского общества 50-е годы были переломной эпохой: люди мечтали вернуться к мирной жизни и оставить позади тяготы и лишения войны, при этом многим было трудно принять тот факт, что по прежнему, довоенному образцу эта жизнь уже идти не будет — слишком многое изменилось в обществе и нравах. Старшее поколение грезило размеренностью и предсказуемостью, младшее — жаждало перемен. «Молодым людям вроде меня было некуда пойти, негде согреться — разве что в кино, — вспоминает Мэри. — Нам было скучно и тоскливо. Мы не интересовались ни наукой, ни политикой, потому что были убеждены, что это они приводят к войнам. Нашей отдушиной стали школы искусств… Девизом того времени было: «Если чего-то хочешь — создай это сам». А хотелось нам искусства, театра, дизайна, кино, моды, секса, еды, а больше всего — музыки и танцев».
Непокорность как залог успеха
Следуя тому самому девизу, вещи, которые продавались в Bazaar, Мэри стала придумывать и шить сама: «Мне хотелось, прежде всего, одевать себя и своих ровесниц». В арт-школе Куант зарекомендовала себя как девушка с весьма экстравагантным вкусом: она носила широкие ремни на талии, шорты, высокие гольфы до колен, колготки в сеточку и шарфы в крупный горошек. Сказалось и детское увлечение танцами — Куант всю жизнь вдохновляли образы чечеточниц — их плотные колготки, короткие юбки и трапециевидные мини-платья. Все это вскоре и стало составлять основной ассортимент нового магазина Bazaar на той самой, внезапно ожившей Кингз-роуд. Известный факт — подол у творений Куант был такой короткий, что вскоре ей пришлось шить трусы в тон платьям и юбкам — чтобы нижнее белье не привлекало к себе внимания и казалось частью ансамбля.
Те, кто жаждал революции, ее получили: первая партия товара была полностью распродана за десять дней. Пока у магазина выстраивались очереди из девочек-подростков (а некоторые даже подбегали к Мэри на улице и вырывали у нее из рук новые наряды, которые она несла в магазин), их родители и деды пытались в буквальном смысле уничтожить оплот ненавистной им новой «аморальной» моды. «Когда бутик только открылся, местные жители еще носили шляпы-котелки и не выходили из дома без зонта-трости, — вспоминает Куант. — Реакция на мой магазин была мгновенной. Однажды один из этих респектабельных джентльменов, проходя мимо нашей витрины, замахнулся зонтом и громко постучал по стеклу в знак возмущения. Вскоре это стало обычным делом: стекла постоянно сотрясались от ударов, снаружи раздавались крики «Аморально!» и «Отвратительно!».
К счастью, возгласы негодования потонули в возгласах восторга: клиентками Bazaar вскоре стали звезды первой величины — Одри Хепберн, Брижит Бардо, Лесли Карон, а также все те, кто определил эпоху 60-х, как и Куант, — например, модели Твигги и Джин Шримптон. Мэри и ее муж Александр (он открыл на первом этаже того же здания фешенебельный ресторан) подружились с фотографами Ричардом Аведоном и Дэвидом Бейли, а позднее самим Джоном Ленноном. В 1961 году Куант открыла еще один Bazaar, в 1963-м наладила экспорт вещей в Америку, а в 1966-м основала именную линию макияжа. Тени, помаду, румяна ярких, в тон коллекций из Bazaar, оттенков продавали специально обученные девушки-консультантки, одетые в стиле Куант — в мини и цветные колготки. Популярность средств была ошеломительной. В мире косметика Mary Quant успешно продается по сей день — в Японии у нее есть две сотни магазинов.
Верная себе
К началу следующего десятилетия стиль «свингующего Лондона» начал сдавать позиции — в моду вернулась романтика: длина макси, приглушенные цвета и обилия оборок. Куант, которой всегда нравилось создавать динамичную одежду для динамичных женщин (одной из причин ее любви к короткой длине было то, что девушки в таких платьях и юбках свободно могли бегать и прыгать) не стала пытаться вписаться в новый тренд. Вместо этого она сфокусировалась на других сферах — в конце концов, кроме моды есть много областей, в которых можно совершить революцию. В 70-е и 80-е, кроме производства косметики, Мэри активно занималась дизайном предметов для дома — создавала мебель таких же ярких неоновых цветов и таких же четких очертаний, как ее одежда, что для мебельного рынка тех лет, наводненного скучной «классикой», было в новинку. Придумывала новые принты и фасоны для постельного белья — сегодня Куант утверждает, что это именно она изобрела стеганое одеяло c пододеяльником. Создавала дизайн интерьера для собственной авторской модели. И даже придумала и запустила в производство авторскую куклу по имени Дэйзи. Правда, конкуренции с заокеанской соперницей Барби игрушка все-таки не выдержала — в 1983 году ее производство было прекращено. Свою марку «Mary Quant» в 2000 году Мэри без долгих колебаний продала японцам.
В современной Великобритании кавалерственная дама Мэри Куант (после получения Мэри ордена Британской империи в 2015 году в английских СМИ ее называют только так) считается живой легендой. Чем-то вроде новой инкарнации Коко Шанель, с которой Куант не устают сравнивать — в конце концов, обе они бунтарки, обе не побоялись подорвать устои и сделать современных им женщин чуть более счастливыми и уверенными в себе. Сама Мэри, впрочем, утверждает, что Коко ее недолюбливала: «Кажется, я даже догадываюсь почему. Потому что в 60-е ее просто достали вопросом о том, что она думает о Мэри Куант!»
Как и Шанель, Мэри всю жизнь верна одному однажды выбранному образу: с самых 60-х она носит графичную короткую стрижку (когда-то под каре ее стриг сам Видал Сассун — как сказал ей однажды один фотограф: «Конечно, это Сассун изобрел ваш фирменный стиль!») — правда, в последнее время ее волосы из темно-русых стали ярко-рыжими. Даже после 85 Куант любит узкие брюки (чуть шире тех, которые когда-то покорили лондонскую молодежь) и неоновые цвета — ее, например, часто можно увидеть в ярко-синих блузах и с ярким лаком на ногтях. Куант признается, что иногда покупает одежду в Zara, но это не значит, что она обходит стороной люкс. Мэри периодически ходит на показы лондонской Недели моды, признается, что любит Стеллу Маккартни и Chloé («Это похоже на то, что когда-то делала я!»), но особенно нежные чувства питает к Джасперу Конрану — муж Мэри Александр Планкетт-Грин (которого не стало в 1990 году) был крестным отцом этого знаменитого дизайнера.
P.S. Выйдя на заслуженный отдых Мэри выпустила две биографические книги, вырастила единственного сына и полностью посвятила себя семье и внукам. «Самой счастливой я была 4 ноября 1970 года, в этот день родился мой сын Орландо».
Наследие Мэри Куант из сезона в сезон вдохновляет дизайнеров таких домов, как Prada, Louis Vuitton, Moschino, Valentino, Saint Laurent, а платья и юбки мини вряд ли когда-нибудь утратят свою актуальность. Мода от Куант — это иллюстрация жизни женщин целого поколения. Женщин, которые благодаря знаменитому дизайнеру, стали немного счастливее и совершенно точно — намного свободнее.
|
|
Читайте ещё на нашем сайте - Ким Кардашьян