Олег Гущин

Мальчик из рижской «глубинки»

Родился Олег Гущин в Прибалтике. В 1983 году закончил актерский факультет ГИТИСа. После окончания института работал актером в театрах Риги и Екатеринбурга. С большим успехом исполнял главные роли в пьесах. Олег Гущин участвовал в театральных фестивалях, а также снимался в кино, на телевидении. «Я вырос в большой латышской семье. Отец – русский, мать – латышка. У моей латышской бабушки было 10 детей, я вырос в окружении дядюшек, тетушек, двоюродных братьев и сестер. Актеров в нашей семье не было. Я даже и не знаю, когда и почему во мне возникла эта тяга к актерству. Но я точно помню, когда во мне возник этот спортивный азарт - «я буду артистом» - в армии, на гауптвахте. Мне оставалось служить всего неделю, я был уже «матерый дед». А по натуре я был не то, чтобы хулиганистый, а такой… нетерпеливый. Вот и попал на пять суток одиночной камеры, хорошо ещё, что не в карцер. И вот сижу я в одиночке, ни с кем не общаюсь, только газеты читать дают. А мне через неделю домой. И что я буду делать на «гражданке» - непонятно.

Как-то дали мне газету, в которой на последней странице, там, где всякие кроссворды, было опубликовано, что Олег Иванович Янковский получил премию Ленинского комсомола. А рядом с этим сообщением - статья о том, как в артисты-то попасть. Обязательно надо иметь какие-то вокальные данные, плясать надо хорошо, ещё что-то… Но самое главное, что меня потрясло - конкурс! От двухсот до двухсот пятидесяти человек на место. И я подумал – «Двести человек на место? Это кто же туда попадает-то? Какие люди необыкновенные туда попасть могут?»

Вот тут и появился у меня азарт… Но ни плясать, ни петь я не умел. Мне ещё в школе учительница пения сказала: «Гущин, ты только не пой. Я тебе и так четверку поставлю». Так у меня и получилось с аттестатом: все тройки, а по пению и физкультуре – четверки. И с такими «показателями» я поехал поступать в ГИТИС! В приемной комиссии на мой аттестат глянули и так, пренебрежительно-снисходительно: «Молодой человек, Вы хотя бы понимаете, «куда» пришли поступать с такими-то оценками? У нас с золотой медалью люди поступить не могут». Но документы всё-таки приняли, и я, как все абитуриенты, стал ходить по отборочным турам, по всем театральным институтам.

Меня в первый год не приняли никуда, я уехал в Ригу и там год работал. Но осталась во мне эта злость, азарт – доказать не кому-то, а самому себе, что всё равно смогу поступить в театральное училище и «на артиста выучиться».

На следующий год опять поехал поступать. Всё повторялось – один институт, второй, третий… Не принимали меня… Но всё-таки, хотя и с большим трудом, я прошел в ГИТИС.

Добиться желаемого просто. Вот я захотел стать актером и стал. Но добившись желаемого, вдруг понимаешь, что, невзирая на успех, по этому пути я больше не пошел бы ни за что. Если говорить об актерской профессии, то, когда молод, не чувствуешь ее чудовищной зависимости, воспринимаешь, как что-то естественное. И хорошо, если зависишь от великого режиссера Анатолия Эфроса, как было у меня в молодые годы. Я на Эфроса смотрел как на Бога, но это не очень хорошо: надо иметь свое, не переставая уважать. Полное подчинение – пусть и гению – неправильно. Зато потом я наверстал…

Но когда я сегодня вижу этих людей – тех, кто работает со «съемочно-протяжечными» аппаратами – просто оторопь берет. Они же как говорят?.. «Олег, не надо нам второго плана, глубины этой. Попроще бы...» И я понимаю – чем хуже, тем им лучше. И спорить с ними бесполезно.

Да еще киношники все время используют внешность, невзирая на спектр актерского таланта. Они же не ходят в театр, где я играю и комедийные роли, и драматические. Ничего не видят, не знают. Ой, что несу – внутренне себя сдерживаю, чтобы не сорваться.

Я иногда ловлю себя на мысли: а не поставить ли мне спектакль? Но твердого намерения так до сих пор и не появилось».

Цепь случайностей и совпадений

Приход Олега Гущина в труппу Театра им. Гоголя - это цепь случайностей и совпадений, порою просто мистических. «После ГИТИСа я долго работал в Свердловском ТЮЗе, там у нас сложилась хорошая команда. Были замечательные режиссеры, которые ставили интересные спектакли, вот Дмитрий Астрахан, например. Он потом стал большим кинорежиссером. Была замечательная компания, мы дружили. В Свердловске в те времена царила какая-то особенная атмосфера, аура… Был легендарный рок-клуб, который объединял не только музыкантов. Элемент борьбы ощущался. Мы живем не зря – так мне казалось, да и не только мне. Но постепенно атмосфера менялась, появилось много новых возможностей и в течение полутора-двух лет все «разлетелись», уехали из города.

Мне уже было тесно в Свердловском ТЮЗе, я «бился головой в потолок», я там сделал практически все.

И вот тут так совпало: мне предложили сниматься в фильме на киностудии им. Горького, я уехал на съемки.

В Москве случайно, на каком-то спектакле, встретился с Романом Виктюком, который меня знал ещё по студенческим временам – он смотрел наши учебные постановки. Он и предложил мне поработать у него в театре. Я к этому времени уже как-то «зацепился» в столице, снимался в кино – тогда ещё что-то снимали. Увы, в Театре Виктюка как-то не сложилось. Я думаю, что администрации театра я, как актер, просто был не нужен. А Роман Григорьевич… У него были какие-то свои творческие планы, он не вникал в организационные проблемы. Тем не менее, он повлиял, конечно, на мое решение остаться в Москве.

Я ведь из Свердловска-то когда уезжал, мне 33 года было. Мне тогда многие говорили: «Ну, куда ты едешь, ведь не молодой уже! Ты едешь в «никуда», у тебя там ничего нет!». И я понимал это, понимал, что шансов у меня практически нет. Кто меня возьмет в мои-то 33 года в московский театр? Но я отрезал всё, что было и уехал. В «никуда» уехал.

У меня не было квартиры, не было работы. Ходил я по городу Москве – одинокий, несчастный, бесхозный... И кто-то мне сунул книжку – «Это я, Эдичка». Прочитал я эту книжку, и так меня это зацепило. Надо же, как человек про одиночество понимает! Можно как угодно относиться к Эдуарду Лимонову, к его политическим взглядам, но эта книга – одна из лучших книг об одиночестве и любви.

Прочитал я эту книгу и ходил такой … вдохновленный. А буквально через несколько дней один из моих приятелей, с которым мы вместе учились, сказал? « С тобой хочет встретиться главный режиссер Театра им. Гоголя, Сергей Яшин. Сходи – эта встреча ни к чему не обязывает, а тебе всё равно терять нечего». Я и пошел. Захожу к нему в кабинет и он мне сразу, без всяких разговоров – «Хотите завтра начнем репетировать?» Я готов был сразу же сказать «да», но для проформы спросил – а что? И в ответ – «Это я, Эдичка»…»

«Единственный сын далеко…»

Личная жизнь Олега Гущина в основном связана с его работой, при этом у него много и других интересов и планов. Но актерская профессия для него все-таки самое главное.

Когда Олег Иванович переехал жить в Москву, там осталась его семья, и это стало определенной жертвой в жизни Гущина. В Свердловске осталась его бывшая жена с сыном, отношения с которым из-за значительной географической удаленности стали рушиться. Сын Олега Гущина Арсений после школы тоже приехал в столицу, но стать актером у него не получилось, и по совету отца он поехал в Екатеринбург, где сейчас вместе со своей матерью организовал собственную студию.

Актер переживает за судьбу сына и хочет, чтобы Арсений занимал большую часть в его жизни, чем это есть на самом деле. «Я многим пожертвовал. Отношениями с сыном, например. Когда я уехал из Свердловска, мы, к сожалению, отдалились друг от друга. Он приехал учиться сюда, во ВГИК, но не окончил: погиб их мастер Анатолий Ромашин, курс принял Виталий Соломин, который тоже умер. И я сказал сыну: «Арсений, уезжай. Ничего не получится, это – знаки». Он единственный мой ребенок, и мне хотелось бы иметь с ним более тесную связь.

Создавать другую семью и второй раз жениться я не хочу. А зачем? Печать в паспорте, на мой взгляд, превращает фразу «хочу быть с тобой» в «должен быть с тобой», и это точно не идет на пользу любви. Может быть, я не готов к такого рода ответственности. Мне комфортно быть волком-одиночкой. Не могу сказать, что я к этому стремился. Просто так сложились обстоятельства. Я был незащищенным мальчиком с открытой душой и много раз получал по лицу за это. Поэтому был вынужден приобрести защиту, чтобы не обижали. Точнее сказать — ушел во внутреннюю эмиграцию. Понятно, что тяготы переносить вдвоем легче. Но лично мне не хочется перекладывать свои проблемы на плечи близкого человека, тем более если это женщина. Таким образом, я от себя оберегаю. Мне так удобнее.

У меня были романы с женщинами известными, но я, естественно, не буду называть их имена. И сейчас я не одинок, но она совсем непубличная личность».

Олег Гущин ярый болельщик, а в Латвии даже играл в футбол профессионально. «Раньше болел за «Даугаву», мой отец стоял там в воротах. Сейчас болею за «Спартак». Будучи артистом, я продолжал играть в футбол – в сборной Театра Гоголя. Был чемпионат театров, который лет десять проводил Слава Хаит из «Квартета И». К сожалению, чемпионата больше нет. Меня привлекли в команду звезд кино и сериалов, но я не выходил на поле в ее составе довольно давно… Ведь мне играть хочется, у меня закон такой: если уж вышел – рубись по-настоящему. Но в свои годы не могу тащить на себе всю игру, а все остальные как сайгаки бегают толпой за этим мячиком…»

P.S. В последнее время Олег Иванович все чаще стал ощущать усталость от московской жизни. Особенно его напрягает то, что все больше стало появляться всевозможных развлекательных шоу, низкопробных сериалов, которые заставляют актеров наступать на горло собственной песне и играть роли, в которых приходиться откровенно кривляться.

Он тоже принимал участие в подобных сериалах и понимает, что сыграть что-то качественно, когда в день актеру дают по пятьдесят страниц текста, просто невозможно и приходиться откровенно халтурить. К счастью, его приглашают и на серьезные роли и только это позволяет, по словам актера, сохранять гармонию внутри себя. «Я всегда думаю, что делаю «нетленку» – другой вопрос: получится или нет? Наверное, можно жить как Бродский, ничего не замечая, толком не зная, где он живет, существуя в своем внутреннем мире. Но, к сожалению, я публичный человек и должен принимать условия игры. А эти ужасные тусовки… О-о-о, это пренеприятное ощущение, когда все искусственное, пластмассовое – от лиц до разговоров.

Меня и близкие не понимают в таком внутреннем отшельничестве. Мама меня никогда не понимала, всегда говорит: «Олег, ты столького добился, тебя же показывают по телевизору!» Ну как объяснить, что не в этом суть? Чем дольше живешь, тем меньше понимаешь: того ли ты хотел? О том ли мечтал? Важно, чтобы гармония внутри была – тогда понимаешь, что происходит вокруг, и не так болезненно все это воспринимаешь.

Я уже снялся примерно в 50 фильмах, но уходить не собираюсь. Еще заработаю энное количество денежных знаков. Нет, современное кинопроизводство меня не вдохновляет. Я ведь видел другие фильмы и других режиссеров, но это далеко - во времени и пространстве... Вот от театра идут положительные эмоции! И то не всегда. Но так и должно быть. Хорошего много не бывает...»

Смешные истории из жизни и свежие анекдоты

Читайте ещё на нашем сайте - Станислав Садальский - король скандала!