Святой праведный Иоанн Кронштадтский - один из самых почитаемых в Православной церкви пастырей, выдающийся проповедник, один из немногих белых священников (то есть, не монахов), причисленных к лику святых. Отец Иоанн жил на рубеже XIX и XX столетий и, бесспорно, был явлен Богом в утешение и подкрепление верующим в годы государственной смуты и гонений на Церковь. Это был истинный «светильник веры» - яркий пример самоотверженного служения Господу, преданности и внимательности к пастве.
Иоанн Кронштадтский (Иван Ильич Сергиев) родился 19 октября 1829 года в селе Сура Пинежского уезда, Архангельской губернии — на далеком севере — в семье бедного сельского дьячка Илии Сергиева и жены его Феодоры. Дед и другие предки в роду его отца были священниками на протяжении по крайней мере 350 лет. Новорожденный казался столь слабым и болезненным, что родители поспешили тотчас же окрестить его, причем нарекли его Иоанном, в честь преподобного Иоанна Рыльского. Вскоре после крещения младенец стал заметно поправляться.
Школьные годы у юного Иоанна шли плохо. Он много молился о даровании ему разума к постижению учения, и Господь услышал его молитву. После приходского училища он окончил Архангельскую Духовную семинарию первым по успеваемости и Санкт-Петербургскую Духовную Академию.
Учась в академии, Иоанн первоначально хотел посвятить себя миссионерской работе среди дикарей Сибири и Северной Америки. Но Промыслу Божию угодно было призвать его к иному роду пастырской деятельности. Размышляя однажды о предстоящем ему служении Церкви Христовой во время уединенной прогулки по академическому саду, он, вернувшись домой, заснул и во сне увидел себя священником, служащим в Кронштадтском Андреевском соборе, в котором в действительности никогда еще не был.
Скоро сон сбылся с буквальной точностью. После окончания академии ему предложено было вступить в брак с дочерью протоиерея Кронштадтского Андреевского собора Елизаветой и принять сан священства для служения в том же соборе. Вспомнив свой сон, он принял это предложение. Супруги приняли на себя подвиг девства.
12 декабря 1855 года совершилось его рукоположение во священники. Войдя впервые в Кронштадтский Андреевский собор, о. Иоанн остановился почти в ужасе на его пороге: это был именно тот храм, который задолго до того представился ему в его видениях. Вся остальная жизнь о. Иоанна и его пастырская деятельность протекала в Кронштадте, поэтому многие, забывая его фамилию «Сергиев» называли его «Кронштадтский», да и сам он нередко так подписывался.
Первое время о. Иоанну с супругой приходилось нелегко: его скромное жалование почти целиком уходило на «особые случаи» – то болеют дети в рабочей семье, то надо поддержать вдову, то – инвалида. Часто перед возвращением батюшки со службы к его жене приходили соседи: «На, Лиза, обувку. Твой сегодня снова без сапог придет». Сапоги оказывались отданными кому-нибудь из нищих. На опасения домашних, как бы им при отзывчивости о. Иоанна не остаться в крайней нужде, он отвечал: «Я священник, чего же тут? Значит, и говорить нечего – не себе, а другим принадлежу».
Образ жизни
С раннего утра до поздней ночи о. Иоанн был на людях. У него не было частной, своей жизни. Прозорливый старец, одним он указывал жизненное призвание, других утешал, третьих обличал с любовью. Возвращаясь домой, он обнаруживал, что его ожидает множество людей, а на рабочем столе, как обычно – сотни писем и телеграмм, и во всех – просьбы о помощи, о молитве за тяжело больных, о людях, попавших в беду.
И он молился над каждым письмом, над каждой телеграммой. «Посторонней» беды для него не существовало – в Кронштадте он сам ходил по домам, исповедуя, соборуя, причащая больных. Часто ездил он и по стране для того, чтобы помочь простым людям, поддержать и наставить монахов. Пожертвованные ему деньги батюшка непрестанно рассылал приютам и бедным монастырям. «У меня своих денег нет, — говорил отец Иоанн. — Мне жертвуют, и я жертвую…».
Усилиями и молитвой кронштадтского пастыря был спасен, например, Виров – создававшаяся трудом и слезами нескольких монашек обитель на берегу Буга, чья история позднее дала один из самых ярких примеров женского монашества. В первые годы сестры жили впроголодь, встал вопрос о закрытии обители за неимением средств, как вдруг на имя матушки пришло письмо от о. Иоанна Кронштадтского с весьма внушительной по тем временам суммой, а затем отовсюду потекли пожертвования. И сколько было подобных примеров!
Во время же летних путешествий о. Иоанна сопровождавшие его лица не переставали удивляться: в каждом городе, на каждом месте стоянки парохода, у него были «его дорогие» – те, с кем его связывали личные, духовнические отношения.
И при этом батюшка еще и находил время для работы внутренней, чтобы при подобной занятости не разорить, не привести в запустение собственный «садик». Его духовный дневник, составивший книгу «Моя жизнь во Христе», – образец необыкновенно требовательного к себе отношения, важного и для священника и для любого верующего человека. Видно, как о. Иоанн старается избегать всего греховного, суетного и недостойного не только в наружном поведении и обращении с другими людьми, но и в помыслах, чтобы ничем не оскорбить Господа и не воздвигнуть труднопроходимой преграды на пути молитвенного к Нему обращения. Этот дневник – один из самых ярких в православном наследии примеров духовной радости, возможной только при нерасторжимой жизни в Боге, полной, доверительной христопреданности.
Иоанн Кронштадтской предпосылает тексту «Моей жизни во Христе» такое введение: «Не предпосылаю моему изданiю предисловия: пусть оно говорит само за себя. Все содержащееся в нем есть не иное что, как благодатное озаренiе души, которого я удостоился от всепросвещающаго Духа Божия в минуты глубокого к себе внимания и самоиспытания, особенно во время молитвы. Когда мог, я записывал благодатныя мысли и чувства, и из этих записей многих годов составились теперь книги. Содержанiе книг весьма разнообразно, как увидят читатели. Пусть они судят о содержании моего издания».
«В строй!»
При первых лучах рассвета из грязных «щелей» начинала выходить кронштадтская голь. Спешили к дому о. Иоанна, и у всех на уме: «Не опоздать бы, ведь если он ушел – впереди день голодовки». Без него половина из них давно бы извелась от голода. На вопросы приезжих, куда они бегут в такую рань, нищие отвечали: «В строй, к раздаче».
Возле дома батюшки раздавались голоса: «Стройся, стройся!» В пять минут образовывалась длинная лента из человеческих фигур, примерно в полверсты. Стояли по трое в ряд. Около шести утра выходил о. Иоанн, отдавая поклон своим «детям». Каждый двадцатый получал рубль для раздела с девятнадцатью товарищами. По самым умеренным подсчетам число бедняков, живших на счет о. Иоанна, достигало тысячи человек. На средства кронштадтского пастыря для них были устроены «Дом трудолюбия», состоявший из нескольких мастерских, с часовней и домовой церковью, ночлежный приют и двенадцать благотворительных заведений.
Содержание приютов, лечебниц и мастерских при «Доме трудолюбия» обходилось о. Иоанну в 50 – 60 тыс. рублей ежегодно. Позднее «Дома трудолюбия» были открыты еще в 20 городах России. Отец Иоанн не отмахивался от людей «отверженных», а старался помочь, занять и их. В «Доме трудолюбия» бедняки получали помощь уже не как подаяние, а именно как плату за труд.
Молитва
О действии молитвы о. Иоанна Сергиева сохранилось множество свидетельств. Известны случаи, когда он буквально поднимал людей с одра болезни. Но еще более знаменательны примеры оказания им духовной помощи. Вот только один из них.
Однажды на стол батюшке легло письмо из дальнего уголка России. Обеспокоенные тем, что любимый всем городом доктор, безвозмездно лечивший неимущих, остается равнодушным к вере и ждет «позитивных доказательств», жители просили о. Иоанна помолиться о спасении этого человека. Из Кронштадта пришла телеграмма: «Молюсь. Ждите. О. Иоанн».
В ту ночь врач проснулся от ощущения присутствия «чужих». К утру его полумертвым нашли на пороге дома. Оказалось, что до самого рассвета бесы, которых он увидел воочию, не давали ему ни минуты покоя, но он не мог найти выхода. Поездка к о. Иоанну изменила всю его жизнь – он стал священником, и продолжал служить даже в годы открытых гонений на Церковь, не боясь уже ничего.
Возможно, самое сильное впечатления на современников производило то, как батюшка исповедовал. При великом стечении народа (доходило до 6 тысяч человек) частная исповедь была невозможна, а не допустить людей до причастия о. Иоанн считал неоправданным. И он исповедовал всех собравшихся одновременно! Иногда исповедь длилась по 12 часов!
Несколько тысяч человек, повинуясь его слову и молитве, переживали, оплакивали свои «тайные», каялись молча и открывали грехи во всеуслышание. Это был не гипноз. Напротив, люди приходили в чувство, как после долгой летаргии. Случалось, что плакал и сам о. Иоанн – за их души, сбитые с толку безграмотностью, пьянством, вошедшим в моду искусством декаданса.
Последняя литургия
К тяжелому подвигу служения людям в последние годы жизни о. Иоанна присоединился мучительный личный недуг- болезнь, которую он кротко и терпеливо переносил, никому никогда не жалуясь. Последние 3 года страдал «мучительной болезнью мочевого пузыря». Некоторые почитатели связывают последнее с преданием об увечьях, нанесённых о. Иоанну в паховую область, в одном из домов, куда его пригласили якобы для молитвы над больным, о чём отец Иоанн попросил своих спутников никому не рассказывать «чтобы не было погромов».
За 10 дней до смерти, собрав остаток своих сил, о. Иоанн в последний раз сам совершил Божественную литургию в Кронштадтском Андреевском соборе. Скончался о. Иоанн в Кронштадте 2 января 1909 года (20 декабря 1908 года по юлианскому календарю) на 80-м году жизни; не оставил духовного завещания и каких-либо денежных сбережений.
Отец Иоанн, согласно его воле, был похоронен в нижнем храме основанного им в декабре 1902 года Иоанновского женского монастыря на реке Карповке в Петербурге. В погребении участвовали и присутствовали десятки тысяч людей, а у гробницы его и тогда и в последующее время совершалось немало чудес. Необычайные то были похороны! На всем пространстве от Кронштадта до Ораниенбаума и от Балтийского вокзала в Петербурге до Иоанновского монастыря на Карповке стояли огромные толпы плачущего народа. Такого количества людей не было до того времени ни на одних похоронах!
Иоанн Кронштадтский был канонизирован в лике праведных 8 июня 1990 года (святой праведный Иоанн Кронштадтский).
Крепкий в вере, горячий в молитве и в своей любви к Господу и к людям, святой праведный Иоанн Кронштадтский всегда будет пользоваться любовью народа. Он и после своей праведной кончины быстро откликается на молитвы всех, просящих его помощи.
5 фактов об Иоанне Кронштадтском
Детей у отца Иоанна не было; согласно его «Краткому житию» в официальном издании Московского Патриархата, супруги «приняли на себя подвиг девства». Первое официально составленное «Житие» (1964) говорило, что брак о. Иоанна «был только фиктивный, нужный ему для прикрытия его самоотверженных пастырских подвигов».
Иоанн с супругой воспитывали как своих детей двух дочерей сестры Елизаветы Константиновны — Елизавету и Руфину. Руфина записала проповеди последних лет жизни о. Иоанна и в 1909 году издала 2 книги о своих дяде и тёте.
Обходя своих прихожан в Кронштадте, о. Иоанн раздавал все свое жалованье бедным. Это привело к тому, что одно время его жалование даже стали выдавать не ему, а его жене.
Собиравшиеся вокруг о.Иоанна многотысячные толпы буквально рвали его одежду. Однажды жители Риги разорвали его рясу на куски, поскольку каждый хотел иметь у себя ее кусочек.
В 1880-е годы из среды почитателей о. Иоанна обособилась группа фанатичных поклонников, получившая наименование иоаннитов, которые почитали его за воплотившегося вновь Христа (что расценивалось как разновидность секты хлыстов). В 1912 году эта группа была признана Святейшим Синодом как секта. Сам о. Иоанн их отвергал и осуждал, но её наличие создавало ему в определённых кругах скандальную репутацию.
|
|
Читайте ещё на нашем сайте - Андрей Тарковский