Валерия Заклунная

Семья моя далека от богемы

Родилась Валерия Заклунная в 1942 году в осажденном Сталинграде. В детстве хотела стать кем угодно (даже летчицей!), но никак не актрисой. А в школе записывалась во всевозможные кружки от чтецкого до домоводческого. «В моей жизни драматическое и смешное всегда идут рядом. Как, впрочем, и у многих, наверное. Взять хотя бы тот факт, что родилась я в канализационной трубе. Столь экстремальные обстоятельства появления на свет объясняются просто — войной. Мои родители поженились в Днепропетровске. По большой любви, которая согревает мне сердце до сих пор.

Папа родом из-под Белой Церкви, мама родилась под Полтавой. Так что я киевлянка в первом поколении. И — единственный человек в нашей большой родне, который занимается этим «безобразием», то есть искусством.

Тем не менее после школы я поступила в техникум водного транспорта. Окончила его и стала работать чертежником-конструктором в «почтовом ящике 24» при Киевском НИИ «Квант».

В Киев приехала приемная комиссия из Школы-студии МХАТ искать талантливую молодежь. Меня буквально заставили отправиться на конкурс, проходивший в большом зале Театра русской драмы. Кажется, я не очень-то и волновалась, удивилась только, что такое множество народу хочет «пойти в артисты». Сыграла отрывок из «Укрощения строптивой», прочитала стихи и ушла домой. Утром узнаю, что высокая комиссия отобрала десять человек (меня в том числе) и нам нужно ехать в Москву — поступать. Вот тут перепугалась страшно: я никогда никуда одна не выбиралась, да и что на работе скажу?

Пишу заявление, а дома ситуация аховая — мама уехала на курорт по профсоюзной путевке, папа в командировке, бабушке плохо с сердцем. Бегу в аптеку, покупаю для нее лекарство, а отцу пишу записку: «Папа, я поехала от завода по деревням с концертами». В общем, села в поезд и укатила.

У нас был уникальный институт с уникально талантливыми педагогами, многие из них стали легендами сцены. Михаил Яншин, Алексей Грибов и Виктор Станицын, другие мхатовские корифеи делали с нами маленькие отрывки. Мы были молодые, увлеченные, влюбленные в учебу, в творчество. За стенами аудиторий шумела Москва, огромный город, живущий такой насыщенной жизнью: музеи, театры... Хотелось все увидеть, везде успеть. Сил порой оставалось только добежать до общежития и рухнуть спать.

Как актриса я родилась именно тогда, в институте, в окружении этих замечательных людей. И все друзья мои оттуда — не из детства, как у многих, а из Школы-студии. Они по-прежнему со мной. Всю мою долгую жизнь.

После окончания мне предлагали работу и в нескольких московских театрах, но мама и папа этого уже не пережили бы. Поэтому не вернуться я не могла. Да и домой очень хотелось. Четыре года общежития для домашней девочки — это все-таки испытание. Правда, после Москвы Киев показался мне абсолютно чужим. Теперь такой же странной и чужой кажется Москва. Времена изменились, Москва другая. И я не знаю, смогла ли бы сейчас здесь жить.

Мое возвращение в родной город совпало со сложным периодом в личной жизни. Я ведь была уже замужем. Когда мы познакомились с Гариком Бардиным, я училась уже на четвертом курсе, а он — на втором. Гарри — талантливый человек. У него хорошие руки, он всегда прекрасно рисовал и лепил. Только теперь понимаю, что скорее всего нас связывало не столько чувство, сколько ощущение общности, близости, даже родственности — ведь мы с ним земляки, киевляне. Наверное, просто хотелось прислониться к родному плечу в огромном незнакомом мире. Но наш брак продлился всего месяц. Как-то он сказал: «Ты хочешь вернуться в Киев и закрываешь мне дорогу в Москву». Ах так? Да сроду я никому ничего не закрывала! И уехала. А он остался. И все оказалось правильно. Гарик после окончания Школы-студии работал в Театре имени Гоголя, снимался в кино. Потом занялся анимацией, и как выяснилось, это его настоящее призвание. А у меня в Киеве началась совсем другая жизнь. Даже не подозревала, какие люди и какие сюжеты там поджидают...

Судьбе было угодно практически сразу бросить меня в объятия моего второго мужа — актера Валерия Сивача. В киевском Театре русской драмы в спектакле «Дон Карлос» у нас с ним были главные роли. Потом я была Катей в «Хождении по мукам», Сивач — Рощиным. Наверное, это называется «служебный роман». Мы много репетировали, постоянно играли влюбленных друг в друга людей и поневоле начали в это верить... Видимо, произошла подмена: не понимала, кого люблю — Дона Карлоса, Рощина или актера, который их играет. Потом я назову наш брак «несчастным случаем». Как мы прожили восемнадцать лет, не представляю! Просто, наверное, некогда было остановиться и подумать — ведь «пахала», как говорится, от зари до зари. С 1967 года к работе в театре прибавились съемки, бесконечные поездки, экспедиции. Меня это очень увлекало.

Сивач был из другой породы. Он любил, чтобы его обслуживали. Знаете, есть такие мужчины, которые всю жизнь чувствуют себя единственным любимым ребенком в семье. И не важно, кто рядом — мама или жена.

Мы довольно долго жили в гражданском браке, я называю это нормальными свободными отношениями двух взрослых людей. Узаконили их только когда заболела мама Сивача в Свердловске, и Валерий, как любящий сын, решил ее перевезти в Киев. Стала нужна большая квартира. И мы с ним, к сожалению, расписались, объединили свои метры, но мама к этому времени уже умерла.

Восемнадцать лет — довольно большой срок. Не могу даже сейчас сказать, что послужило последним толчком к расставанию. Видимо, копилось достаточно долго: какие-то его предательства, некрасивые поступки, но главное — не было уже у меня необходимости в этом человеке.

После развода я расслабилась, и организм тут же дал сбой: неделю температура держалась на сорока градусах. Меня забрали в больницу. Два месяца провалялась в неврологическом отделении — вот как тяжело дался мне развод. А в театре тут же слухи пошли: «Она колется, спивается». Всегда найдутся любители поговорить.

Когда я познакомилась с Сашей, он тогда работал в ЦК помощником секретаря по идеологической работе. Сегодня Александр Николаевич Мироненко — доктор юридических и философских наук, академик разных академий. Политолог, который, собственно, открыл на Украине эту науку.

Мы с Сашей родились в один день и в один год — пятнадцатого августа 1942 года. Два Льва в одной клетке, две Лошади в одном стойле. И хотя внешне разные, но какие-то повадки, мелкие даже, одинаковые. Когда узнала, что Саша и я звездные близнецы, ошалела просто. По зодиаку Льву рекомендуют Стрельца или Деву.

А про нас ничего не написано. Зато мы друг про друга все знаем: где нужно уступить, отойти в сторону, чтобы не попасть под горячую руку.

С дочерью мужа - Олей мы, слава богу, смогли найти общий язык и стать близкими людьми. Ольге уже за сорок пять, у нее две взрослые дочери, а у нас, соответственно, — внучки и даже правнуки. Мы все дружим. Внучки зовут меня Лерой. Дочь раньше жила довольно далеко. Поэтому я организовала «вселенское переселение», произвела сложные обмены, теперь у всех собственные квартиры. Ольга живет рядом, так что если что-нибудь случается, она тут же, как «скорая помощь», прибегает. Мы все праздники встречаем вместе — я очень люблю готовить, вкусно накормить, и говорят, у меня это получается. О моей домашней колбасе, которую я обязательно делаю под Новый год – ходят легенды.

Кстати, именно мой «фирменный» борщ породнил нас с Матвеевым. Молва долгие годы записывала Евгения Семеновича мне в любовники. Глупости! Мы с ним действительно были очень близки, как боевые товарищи или брат с сестрой. У нас оказалось много общего во взглядах, вкусах. И не только в творчестве.

Мы с Евгением Семеновичем очень дружили — и я, и мой муж Саша. Перезванивались, приезжали в гости. До самых последних его дней. Разговаривала с ним практически за два часа до смерти...»

«Я должна быть влюблена»

Огромную популярность зрителей принес актрисе кинематограф. Валерию Заклунную, зеленоглазую красавицу с профилем греческой богини, называли в числе первых звезд советского кино 1970-80 годов. Миллионы кинозрителей полюбили ее героинь в фильмах «Сибирячка», «Любовь земная», «Судьба», «Фронт в тылу врага», «Особо важное задание», «Место встречи изменить нельзя» и других. Для роли Марии Одинцовой в «Сибирячке» она научилась даже лазать по скалам и водить «газик». «С кино мой роман как-то увял. Не снимаюсь абсолютно осознанно. Стали предлагать какие-то странные роли. Кипу сценариев прочла — неинтересно. А я в неволе не размножаюсь — должна быть влюблена. В каких-то бездарных сериалах мелькать, простите, в каком-то мусоре участвовать не желаю...

Что мне играть сейчас - содержательниц притонов, новых украинских пани - увольте! Помните эпизод в фильме «Любовь земная», где мы с Юрием Яковлевым качаемся на качелях, а за кадром звучит песня «Мы эхо друг друга» в замечательном исполнении Анны Герман? Знаете, когда я слышу эту мелодию, меня сразу начинает укачивать. Первоначально в сценарии была сцена купания, но поскольку Яковлев перенес воспаление легких, а я - бронхит, купание заменили на качели. Мы снимали этот эпизод три дня. Качели были старые, трещали по всем швам, но Матвеев снимал на свой страх и риск.

Счастливы актеры, которые, как Никита Михалков, Владимир Машков, Володя Меньшов, могут сами реализовать свои замыслы. «Любовь и голуби» Меньшова — гениальный фильм. Сколько смотрю — плачу. Такого Юрского вы нигде не увидите. Они приглашают не просто актеров, а своих единомышленников, не просто снимают кино, а живут одной жизнью. С Матвеевым у нас был такой союз. Со Станиславом Говорухиным на фильме «Место встречи изменить нельзя».

Ну вот как можно объяснить такую ситуацию? У меня сорок ролей в театре и около тридцати в кино. Много главных — и почти все забыты. А мою героиню из фильма «Место встречи изменить нельзя», которая и появляется-то на экране всего на пять минут, знает и помнит уже не одно поколение.

Говорят: займитесь антрепризой! Но по моему глубокому убеждению большей частью наша антреприза — не что иное, как халтура, зарабатывание денег. Вот к нам в театр приезжает наспех сколоченная труппа: «Дайте нам выгородку, пару штор, пару стульев, и мы будем играть». Ну что это такое?! Вся эта суетность мне чужда. Ехать куда-то, не спать, валяться на чужой койке в гостинице, чтобы сыграть один спектакль и уехать? Когда театр выезжает на гастроли — это совсем другое ощущение. Я, видимо, застряла в том времени. Да и не хочу уже жить на колесах.

Мне не так много осталось. Лучше насмотрюсь на этот мир: небо, природу, хороших людей. Мне это интересно. Я хочу это запомнить. Котов обожаю, собак, особенно больших. У меня дома живут замечательная собака Ермак и белый роскошный кот Матвей. С первых дней совместной жизни Ермак практически усыновил Матвея. Теперь они большие друзья».

P.S. В последние годы Валерия Заклунная долго болела, но даже в таком состоянии выходила на сцену родного театра, в котором была задействована в ключевых аншлаговых спектаклях («Деревья умирают стоя», «В этом милом старом доме»). Скончалась утром 22 октября 2016 года в Киеве, в клинической больнице «Феофания». Церемония прощания с актрисой прошла 25 октября 2016 года в помещении Киевского академического русского драматического театра им. Леси Украинки. Похоронена на Байковом кладбище рядом со своим третьим мужем Александром Мироненко.

Смешные истории из жизни и свежие анекдоты

Читайте ещё на нашем сайте - Мирей Матьё