Виктор Вержбицкий

Виктор Вержбицкий родился в жарком Ташкенте в конце сентября 1959 года. В нём течёт русская и польская кровь. Фамилия Вержбицкий – наследие от прадеда, коренного жителя Кракова. Почти вся семья Виктора не была особо близка к актерской профессии. Кем был отец мальчика – история умалчивает. Виктор никогда о нём не говорит и не вспоминает. Мама работала медицинской сестрой, поэтому пропадала на работе сутками. Витя оставался «на руках» у бабушки. Собственно, она его и воспитала, так как большую часть времени внук проводил с ней. В том числе – на бабушкиной работе. Женщина трудилась костюмершей в театре, так что понятие «запах кулис» Виктору Вержбицкому знакомо не понаслышке. Он его вдыхал с раннего детства.

Праздничный и яркий мир театра – это первые воспоминания детства мальчика. Мог ли он стать ещё кем-то, кроме актёра? Виктор Александрович Вержбицкий утверждает, что нет. У него не было метаний и размышлений кем стать. Да и выбора не было. Поэтому по окончании школы Вержбицкий без лишних раздумий отнёс документы в театральный институт родного Ташкента. Там же встретился и на всю жизнь подружился с будущим мэтром режиссуры Тимуром Бекмамбетовым. В молодости Вержбицкий даже не догадывался, что именно Тимур окажет в скором будущем решающее влияние на его жизнь. «Мы с Тимуром учились в одно время, но на разных факультетах. Он — на сценографии на художественном факультете, а я — на актерском. Он уже тогда проявлял режиссерские способности, у него был интерес к этому. Мы самостоятельно, вне программы обучения, оставались — что-то придумывали, что-то делали. Много говорили на различные темы. Потом сделали интересную работу: «Жестокие игры» по Арбузову… Многие мысли, заложенные еще во время институтских разговоров, потом, позднее, проявились во многих работах Тимура».

В жизни Виктора были непростые периоды, когда он переехал в Москву из Ташкента и начал все с нуля. «Мне понадобилось года три, чтобы я примирился с новой действительностью. Во-первых, была социальная неустроенность: отсутствие жилья, заработка. Во-вторых, я приехал в Москву уже в зрелом возрасте: мне было 37 лет, я был сформировавшимся артистом - и оказалось сложным начать жизнь заново, с белого листа. Не каждому удается преодолеть эти трудности.

Может быть, гордыня мешает. В той, прошлой жизни я играл в сезон по две главные роли. А когда перебрался в Москву, то, вполне естественно, никому не был нужен. Конечно, можно было бы жить прошлыми успехами и заслугами и, сидя в коммуналке, просматривать свои старые театральные программки, рецензии и фотографии. Вспоминать, как все было, и оставаться на одном месте. Но жизнь хороша в развитии, и я для себя решил: нужно начать все заново. После главных ролей в Ташкенте я не гнушался выходить в Москве в массовке, играть слуг. Это нисколько меня не ущемляло. Я понимал, что новая жизнь диктует новые условия. Нужно их принимать и идти к поставленной цели. Другого выбора у меня не было.

А потом я сыграл в «Дозорах». До сих пор этот фильм популярен. Но такой успех не прогнозировался, и мы никак не предполагали, что это будет настолько популярно. Потому что это было необычно — сам жанр фэнтези, хоррор. Мы были пионерами в этом жанре в отечественном кино. Поэтому ничего наперед не загадывали. Мы так рьяно, азартно и увлеченно работали! Каждому было интересно. Было новое что-то для операторов, режиссера, для актеров — когда ты подключаешь свою фантазию. Автор, Сергей Лукьяненко, присутствовал на съемке и даже где-то участвовал. Это был эксперимент в чистом виде: насколько получится перенести книжку на экран, оживить. Мы совершенно не предполагали такого успеха, который обрушился на эту картину… Но сказать, что ностальгирую по «Дозору» или по этому персонажу — наверное, такого нет. Прошло время, мы остались в памяти у зрителя. Может, и продолжение не получилось бы таким ярким — оно бы уже встало в разряд сериального смотрения, если бы было пять или шесть «Дозоров». И если есть какие-то воспоминания или ностальгические чувства – это вот по той одержимости, творчеству, работе».

Следующие картины принесли Виктору Вержбицкому ещё больше популярности и узнаваемости. Самые заметные из них – «Адмиралъ», «Примадонна», «Волчица». Но наиболее талантливой признают работу Вержбицкого в ленте «Турецкий гамбит». «В каждой новой роли плохого парня хочется найти свою характеристику и свой мотив действий, поступков героя. Поэтому, соглашаясь на роль, я стараюсь не повторяться. Ищу в образе что-то новое, интересное. Мой герой в фильме «На игре» все время говорил: «Красиво!» Он искал красоту в мыслях, в окружении и, что страшно, в смерти. Хотел убийства довести до элегантности. Видел в этом художественный образ, так как сам человек творческий. Ну разве не интересно сыграть такого персонажа!

Переиграв столько злодеев, каждый раз по-актерски оправдывая их, я не думаю, что есть злу. Есть оправдание только стремлению к цели, к активной жизни, к движению. Но тут возникают вопросы: какова цель, каковы способы ее достижения, какими поступками и средствами человек этого добивается? Вы знаете, тот, кто на что-то нацелен, обладает очень активной, сильной энергетикой. И по жизни эти люди очень азартны. Вот и получается: чем мой Злодей в кино будет хуже, тем Герой должен быть сильнее».

С 2012 года Виктор Вержбицкий вел цикл документальных фильмов «Мистические истории с Виктором Вержбицким», хотя сам в мистику не верит: «То, что я работал в «Мистических историях», для меня самого необъяснимо. Работа на телевидении для меня - новый жанр. Для себя я решил, что ведущий «Мистических историй» должен занимать нейтральную позицию. Он является проводником в «иной» мир - предлагает зрителям те или иные ситуации, но при этом не навязывает ни своих оценок, ни суждений. В каждой истории есть что-то сочиненное, художественное. В программе ведь есть постановочные планы, статисты, которые отыгрывают рассказанную героем ситуацию. Но сколько в «Мистических историях» вымысла, а сколько правды - я и сам не знаю.

Если я приму какую-то позицию, у передачи появится другое назначение - она станет либо критической, либо, наоборот, просветительской. Я просто знакомлю зрителей с миром сверхъестественного, а они уж пусть сами разбираются в ситуации. Единственное, в чем я могу проявить свое участие, - это просто по-человечески посочувствовать герою программы. Но это не значит, что я принимаю его сторону».

«Я никогда не чувствую себя свободным»

Личная жизнь Виктора Вержбицкого таинственна, как и сам артист. Во всяком случае, сам Виктор Александрович крайне мало говорит на эту тему, а потому ореол некоей закрытости придаёт актёру ещё больше шарма. Долгое время ходили слухи о родстве Виктора Александровича с актрисой Татьяной Орловой. У актеров действительно есть некоторое сходство, но никакого подтверждения их родственных связей в официальных источниках нет.

Первая супруга Вержбицкого с сыном живут в Израиле. Артист хотя и развёлся, но поддерживает с бывшей женой и сыном родственные отношения и даже гостит у них. Сейчас, по данным прессы, у Вержбицкого есть вторая супруга. Они официально расписаны. Но имени жены артиста никто не знает. Известно лишь, что она бывшая артистка, но уже давно занимается своим бизнесом. «В целом, я с ней советуюсь, просто она уже довольно далека от профессии. Зато если речь заходит о гонорарах, жена — лучший советчик. Она у меня бизнес-леди как никак». Также неизвестно, есть ли у супругов дети.

Со стороны кажется, что судьба к Виктору Вержбицкому очень благосклонна. Он снялся более чем в 80 фильмах, играет на сцене больших театров. Но Виктор Вержбицкий признается, что ничего в жизни не далось ему просто так. «Если умеешь пользоваться популярностью, то, наверное, в ней больше плюсов. В бытовом плане, например, не нужно стоять в очереди. Но мне популярность доставляет скорее неудобства. Я люблю пройтись пешком, а на улицах меня часто узнают. Когда люди ведут себя вежливо, я никогда не отказываю в автографе или совместном фото. Понимаю, что это часть моей профессии. Но к сожалению, люди каким-то образом узнают мой номер телефона, звонят, встречают у подъезда или, заметив меня, обедающего в ресторане, настойчиво зовут присоединиться к своей компании… Я никогда не чувствую себя свободным. Например, случайно забил свою фамилию в поисковой системе и случайно зашел на сайт журнала «Папарацци»… И что там увидел? Заголовок «Вержбицкий не боится темных переулков».

И дата, когда были сделаны фотографии. В тот день в Театре Пушкина у нас было закрытие сезона и небольшой банкет после спектакля. Из этих снимков следовало, что человек, сделавший их, следил за мной весь вечер. А я этого даже не заметил! Получается, что нигде и никогда себе не принадлежу, кроме дома. Такие вот издержки профессии».

Как и обычный человек, Виктор Вержбицкий борется со своими страхами и фобиями: «Я не могу сидеть спиной ко входу в пространстве - подсознательно чувствую опасность. Дома иначе, но в каком-то общественном месте - всегда. Это, наверное, профессиональное: ты все время на сцене или перед камерой и видишь все, что перед тобой: режиссера и камеру или зал зрительный. Когда я не знаю, что у меня за спиной, я переживаю».

P.S. Если раньше злодея в кино мы представляли себе только как человека с лицом маргинала, то в современном кинематографе злодеи приобрели лоск. И как говорят сами актеры, плохих парней играть интересней – образ сочней. «Мне не обидно, что постоянно приходиться играть злодеев. Я не могу объяснять желания продюсеров и режиссеров, почему они на это идут. Я могу только сам себе льстить, что я это делаю хорошо. А так — конечно, хотелось бы какого-то разнообразия… В этом смысле мне помогает театр. Там поле намного шире и разнообразнее. Как такового типажа, как у меня в кино, там не существует. Ты можешь пробовать и экспериментировать. Режиссер видит тебя как проводника какой-то своей идеи, и насколько ты можешь ее осуществить. То, что касается кино — это больше искусство изобразительное, поэтому тут режиссеры пользуются твоими внешними или голосовыми данными. Или существует твой стереотип, которому они подчиняются. В жизни же я скорее, добрый. В этом, кстати, помогают отрицательные герои. Все зло остается на сцене или в кино. А в жизни — только положительное, доброе.

Искусство – это не спорт. Как мне кажется, состязательности или конкуренции в ней не должно быть. У каждого своя ячейка, и дело случая, везения, когда твоя ячейка будет востребована. Пока это востребовано так, как оно есть, и я этим доволен. Может быть, завтра будет востребовано по-иному».

Смешные истории из жизни и свежие анекдоты

Читайте ещё на нашем сайте - Юлиан Семёнов