Всю жизнь легенда французского кино Анни Жирардо искала себя, разрываясь между работой в Париже и Римом, где актрису ждал любящий муж Ренато Сальватори. Она всегда считала себя оптимисткой и приучила других видеть в ней сильную и уверенную в себе женщину. Может быть, поэтому никто в мире не заметил, что жизнь великой Анни Жирардо в последние годы была кошмаром.
Анни Жирардо родилась в 1933 году. Отец умер, когда малышке не было и двух лет, впрочем, он умер главой другой семьи и отцом четверых законных наследников. Девочка все детство рисовала в мечтах идеального папочку: доброго, сильного, благородного... И только в 43 года она наконец-то узнала всю правду о своем отце. Мать, перебиваясь с одной безрадостной работы на другую и пытая счастье то в одном, то в другом уголке Франции, возила двух своих детей с собой (Анни и её брата), отказавшись от услуг любвеобильных родственников: она считала, что не может лишить их еще и матери, даже из самых благих побуждений. Она всю жизнь увлекалась астрологией. И все медиумы, у которых она консультировалась, в один голос говорили: «У вашей дочери драматическая линия жизни».
После войны семья окончательно осела в Париже. Здесь Анни «заболела» кинематографом. Она каждый вечер бегала в кино, остро и мучительно влюблялась во всех голливудских актеров того времени. Триумф восходящей звезды французской театральной сцены начался в знаменитом «Комеди Франсез». Жирардо всю свою жизнь считала себя театральной актрисой. Из «Комеди» она ушла в 25 лет, хотя роли на его сцене обещали славу и деньги, интересную светскую жизнь в центре парижской богемы. Анни хотела научиться многому другому. И видит Бог, случись иначе, она не состоялась бы, как киноактриса, не встретилась бы с режиссером Лукино Висконти...
Более 40 лет с той поры Анни Жирардо была лучшей комедийной и драматической французской актрисой, заставляя плакать и смеяться весь мир. Во многом благодаря ей марка французского кино так и не уступила голливудским стандартам, став единственным соперником заокеанской «фабрике грез».
Анни Жирардо всегда обожали русские режиссеры и зрители. В 1967 году ее снял легендарный советский кинорежиссер Сергей Герасимов в своем фильме «Журналист». Через двадцать два года ее пригласил в Душанбе Валерий Ахадов на съемки картины «Руфь». Режиссер приехал в аэропорт за 2 часа до прилета самолета Анни Жирардо. Она спустилась с трапа и просто сказала: «Значит, ты тот дурак, который меня сюда позвал?» И услышав ответ: «Да» - добавила: «Значит я та дура, которая сюда приехала». Контакт был налажен с первой же секунды. На площадке Ахадов и Жирардо понимали друг друга без слов. Конфликтов не было, но одно недоразумение все-таки случилось. Актриса отказалась надеть полагающийся ее героине бюстгальтер образца 50-х годов, заявив: «Я лучше буду сниматься голой, чем в этом парашюте». «Парашют» заменили на нейлоновую комбинацию. Жирардо была довольна, Ахадов – счастлив. Фильм «Руфь» стал обладателем международных кинопремий.
«Я сыграла более чем в сотне фильмов, и не все они были шедеврами. Некоторые даже не вышли на экраны во Франции, о других я предпочла бы забыть. Часто я снималась, согласившись на любые условия. Но я ни о чём не жалею. Я не могла не работать. Работа была для меня прибежищем, как для других - наркотик. Или любовная страсть. Тут не станешь привередничать. Наверно, надо было научиться говорить “нет”. Но я так и не научилась. Подобно многим другим, я позволила себя растиражировать и столько сил потратила впустую. Я шла на уступки, всякий раз надеясь, что фильм получится свежий, оригинальный, талантливый. И часто меня ждало разочарование. Я сыграла примерно в сорока театральных постановках, я пела, танцевала… Все режиссеры ваяли, моделировали меня по своей прихоти, перед Висконти и Феррери я позировала обнажённой, я была как глина в руках мастера. Или ткань, на которую бережно наносили узор».
Между небом и землей…
В ее жизни, по ее собственному признанию, было множество мужчин. Один за другим следовали ее знаменитые кинороманы, начиная с Лукино Висконти... Но замужем она побывала лишь единожды — самой большой ее страстью был Ренато Сальватори, итальянский киноактер. «Он был ловок, бесстыдно красив и сексуален», — вспоминала она о муже. Он был не только ее самой большой любовью (безответной!), но и партнером по любимому фильму («Рокко и его братья»), отцом ее долгожданного и единственного ребенка — дочери Джулии. Он изводил ее сначала равнодушием, потом открытыми изменами. Многие громкие романы суперзвезды на пике ее славы были продиктованы лишь желанием отомстить неверному мужу. К тому же Ренато жутко ревновал к ее славе: Анни приходилось сниматься тайком, потому что тщеславный муж не выносил ее успеха.Многие годы Анни разрывалась между Парижем, где кипела ее профессиональная жизнь, и Римом, где жил Ренато. Она проводила большую часть своей жизни между небом и землей - в бесконечных самолетных перелетах, постоянно испытывая страх смерти. «Сегодня я думаю, что для меня этот страх был необходим. Он был живительным. Страх заживляет твои раны, дает зоркость глазам, улучшает аппетит, разглаживает рубцы в сердце, шлифует элегантность, расцвечивает достоинство, зажигает юмор, украшает вежливость».
...Последние годы супруги не жили вместе, у Сальватори была другая женщина и даже ребенок от нее, но они так и не развелись, а он так и умер ее единственным, горько оплаканным мужем.
Возможно, став вдовой и похоронив свою многострадальную любовь, она наконец-то освободилась для радостей жизни. Как-то Анни в приступе хорошего настроения поделилась с публикой откровением, что лучшим вариантом для себя считает жизнь с двумя мужчинами одновременно, так как «у нее аппетит на двоих». Впрочем, юмор и эпатаж — ее стихия.
В обычной жизни Анни всегда все делала сама: покупки, ведение хозяйства, сделки. Она никогда не была «фарфоровой звездой», а была женщиной, которая всегда могла о себе позаботиться: «Вставать, когда хочется еще понежиться в постели, - означает преодолеть себя. Заниматься хозяйством, стирать трусишки перед уходом на работу — это означает уберечь себя. Если ты все это делаешь, будь уверена, что не заболеешь раком. Раком заболевают, когда заплывают жиром. Не физическим, конечно, а жиром, который топит мозги и съедает тебя. Это вечное: «Сделаю завтра». Для меня бездеятельность — словно смерть...»
Но жизнь не оставляла ее в покое. В восьмидесятых годах Анни Жирардо влипла в скандальную историю, лишившую ее всего имущества. Большой финансовой неудачей стала постановка музыкальной комедии в только что открывшемся «Casino De Paris». Заказчики оказались неплатежеспособными, и Жирардо одной пришлось отвечать по счетам. Она расплатилась по ним лишь к 1990 году, оставшись буквально ни с чем. Но она не сдалась, и уже в 1996 году французская пресса захлебывалась в комплиментах после вручений Анни самой престижной (второй в ее жизни) французской кинонаграды: «Игра этой суперзвезды достойна всех «Сезаров», сколько бы неудачных решений она ни принимала и каким бы непримиримым ни был ее характер». К этому времени она уже десять лет не снималась в кино. Сценарии стали предлагать неинтересные, сюжеты бесхитростные и однообразные... Жирардо почти забыли. «Я, наверное, была не нужна все эти годы, но мне самой так не хватало французского кино! Нет, я еще не умерла! Я люблю жизнь, пусть она и не всегда платит мне тем же. Мне часто говорят: «Оставайтесь такой, какая вы есть». Не беспокойтесь, дорогие, в мои годы человек не меняется. Я не ощущаю ни горести, ни ожесточения, ни тоски, хотя прошлое всё ещё живо, отзывается во мне болью, радостью, обидой».
Выдающаяся французская актриса всегда приучала зрителей видеть сильную и уверенную женщину. «Я никогда не хотела быть слабой. Если человек слабый, уже все кончено. Я люблю быть свободной. Я один раз вышла замуж за Ренато Сальваторе. Я всегда любила быть свободной, и все, что я делала, я делала в полном соответствии с тем, что я хотела. Я полностью отвечаю за свои действия. Я всегда хочу, чтобы люди поняли, и я хочу передать, что когда вы живете, жизнь такая, что надо отвечать за свои поступки. И если вы хотите так поступить, так делайте так, как вам хочется».
P.S. В самом конце 90-х, когда только-только стала проявляться её страшная болезнь Альцгеймера, многие кинематографисты опять отвернулись от неё, начали говорить, мол, Анни Жирардо пьёт. А на самом деле дочь Джулия долгое время скрывала ото всех безнадёжный диагноз матери. В конце 2000-х, когда о болезни всем стало уже известно, Джулия Сальваторе в одном из интервью сказала: «Мама больше не помнит, что была актрисой». Последние годы, омраченые болезнью, Анни Жирардо проживала в специализированной клинике в Париже. Силы Жирардо таяли на глазах. Она полностью потеряла память и не понимала, что с ней происходит. Жирардо не могла ходить. Последние годы она была не в состоянии сама одеться или сесть за стол. Она не могла повторить простой фразы, не помнила имена тех, с кем играла в кино. Жирардо жила в мире полного забвения. Джулия Сальватори: «Мама нуждалась в постоянном уходе. Я и дети (ее внучка Лола и внук Ренато) хотели, чтобы она осталась дома. Но для этого нужно было иметь возможность это сделать. Люди, у которых кто-то из родственников болен болезнью Альцгеймера, знают, что держать такого больного дома стоит очень дорого. Кроме того, нужно учитывать, что уход за таким больным – это работа. Как переодевать, мыть, поднимать, кормить человека, который, возможно, даже не понимает, что вы ему говорите? Это очень тяжело, это практически невозможно. Не физически, а морально. И потому мы поселили Анни в клинике. Но всякий раз нам было больно приезжать туда и больно уезжать и оставлять ее там.
У нашей Анни случались минуты просветления. В такие моменты просветления она делала жест, который был свойствен только ей одной. Я видела, как она поднимает руку к голове, трогает волосы и опускает прядь на лицо. Как будто, бессознательно, она пыталась закрыть лицо и спрятаться. Как будто ей было стыдно, что ее видят в таком состоянии. При виде этого наши глаза наполнялись слезами. Чего было стыдиться?».
28 февраля 2011 года Анни Жирардо скончалась в парижском госпитале в возрасте 79 лет. По словам ее внучки Лолы, «она ушла из жизни умиротворенной».
Анни Жирардо была удивительна, очаровательна, красива. Она была великой актрисой, но казалась такой доступной, родной. А почему «была»? Она есть: в наших любимых фильмах и в нашей памяти…
|
|