Роман Карцев

От Аваса до Швондера

Роман Карцев (настоящая фамилия – Кац) родился 20 мая 1939 года в Одессе. Годы войны семья провела в омской эвакуации. Отец ушел на фронт. Бабушка и дедушка, оставшиеся в оккупации, погибли. В 1945 году семья вернулась в Одессу, а через год с родными воссоединился отец, демобилизовавшийся из армии. Мама, Сура-Лея Рувиновна Фуксман, для близких просто Соня, работала в отделе техконтроля на обувной фабрике, затем стала парторгом на предприятии. Отец, Аншель Зельманович, бывший нападающий футбольной сборной города Тирасполя, после войны стал тренером и спортивным арбитром матчей 2 лиги Украины, так как заниматься спортом сам уже не мог из-за ранения.

Дома родители разговаривали с сыном исключительно на идише. Помимо Романа, в семье подрастали двое детей: сестра Лиза и брат Альберт – он тоже избрал творческую стезю и стал фокусником.

Главными увлечениями мальчика были футбол, море и классическая опера – семья жила рядом с Оперным театром. Он частенько взбирался с друзьями на второй этаж здания и через окно женского туалета попадал на вечерние спектакли. Дворовые товарищи прозвали его «Ромкой-артистом» – за харизму и любовь попаясничать.

После школы Роман устроился учеником наладчика оборудования на швейную фабрику. Там достиг 8 разряда квалификации и зарабатывал неплохие деньги, но театр оставался его страстью. Карцев с увлечением посещал занятия любительского драмкружка. На сцене Дома культуры моряков случился его дебют, оказавшийся провальным. Трагический спектакль на военную тему Роман умудрился превратить в фарс. Его герой вызвал смех в зале и гнев режиссера.

С драматическими ролями было покончено, но юного актера с удовольствием принял студенческий театр миниатюр «Парнас-2». Здесь Роман познакомился с Виктором Ильченко и Михаилом Жванецким. Их творческий и дружеский союз продолжался до конца жизни.

В 1962 году Аркадий Райкин, отдыхавший в санатории, по приглашению Жванецкого зашел в «Парнас». Там ставилась пьеса авторства Михаила «Я иду по улице», в которой Кац играл сразу три роли, раскрывавшие его талант комедианта. Когда занавес опустился, Райкин пригласил артиста в свой Театр миниатюр. Так Кац переехал в Ленинград. Здесь он начал выступать под псевдонимом Карцев. С его подачи и одобрения Райкина в труппу театра влились еще три одессита: Жванецкий и Ильченко, а также Людмила Гвоздикова. «Аркадий Райкин, увидевший меня во время своих одесских гастролей и пригласивший в свой театр, посоветовал поменять для выступления свою фамилию, – рассказывал позже актер. - Мол, Кац – очень коротко, выступишь – и все забудут. Поэтому он и посоветовал мне придумать что-нибудь подлиннее».

Пять раз пробовал Роман получить профильное образование, но неизменно проваливал экзамены. Он читал монологи Жванецкого, которые приемная комиссия воспринимала скептически. Попытка поступить в столичное цирковое училище тоже обернулась неудачей. Наконец Райкин лично написал сопроводительное письмо в ГИТИС. Игнорировать ходатайство народного кумира было невозможно. Карцев стал студентом-заочником актерского факультета и окончил вуз в 1966 году.

Характер у Карцева был взрывной. Однажды он запальчиво возразил Райкину, что лучше разбирается в юморе и написал заявление об уходе. Потом сожалел, но обратной дороги не было. В 1967 году он вернулся в Одессу вместе с неразлучными друзьями и устроился конферансье в джазовый оркестр.

Это был «откат» карьеры, но именно в этот период случилась встреча с будущей женой и первая знаковая победа. Его совместный с Ильченко номер (а Жванецкий написал для них текст) стал лауреатом конкурса артистов эстрады, а это был уже успех всесоюзного масштаба. Выступления Ильченко и Карцева в жанре эстрадной репризы были блистательными. В зале всегда стоял гомерический хохот. Дуэт, исполнявший миниатюры, написанные Жванецким стремительно набирал популярность. Гастроли по стране, приглашения на все значимые концерты ТВ, выпуск их миниатюр отдельными пластинками и любовь зрителей стали неизменными спутниками артистов. Юмористические диалоги «Раки» и «Авас» записывались на магнитофонную пленку и разбирались на цитаты.

В конце 70х артисты переехали в Москву по приглашению Михаила Левитина, ставшего режиссером Театра миниатюр. На его сцене начинал когда-то карьеру Марк Захаров. Коллегами Карцева были Любовь Полищук и Михаил Кокшенов, Анатолий Горячев и Юрий Беляев. Роман был задействован в спектаклях «Когда мы отдыхали», «Хармс! Чармс! Шардам! или Школа клоунов», «Полночное кабаре», «Птичий полёт», «Избранные миниатюры».

Когда в 1992 году Ильченко ушел из жизни, Карцев отказался использовать их общий материал. С тех пор он ставил лишь моноспектакли, в том числе посвященную памяти его бывшего друга и коллеги постановку «Моя Одесса». «Когда размышляешь о бренности существования, не очень смешно становится. За собой замечаю: с тех пор, как Витя ушел, я почти не смеюсь. Не прочь посмеяться, но не вижу ничего такого, что вызывало бы у меня смех. Болея, лежал перед телевизором, на пульте кнопки перебирал. Ну, нечего смотреть. В зале хохочут, а мне хоть бы что. Не знаю, может, это старость. Или опыт. А может, мудрость», – сказал Роман Карцев в одном из интервью.

Роман Карцев, как любой артист, мечтал сниматься в кино. Он был непревзойденным мастером эпизода. Самая известная его роль – образ Швондера в фильме «Собачье сердце». Председатель домкома Швондер, вступивший в конфронтацию с героем Евгения Евстигнеева, запомнился зрителям. Карцев играл борца за идеалы революции, но его персонаж вызывал неизменную улыбку. Также он снялся в фильмах «Старые клячи», «Небеса обетованные», «Мастер и Маргарита». Актер говорил, что вообще любит Михаила Булгакова, а в фильме «Собачье сердце» подобрали таких хороших актеров, что даже собака там отлично сыграла.

Верная жена, замечательные дети и внуки

Роман Карцев слыл влюбчивым парнем. Юноша встречал девушку и сразу же предлагал ей жениться. Это был мужчиной с юмором, спортивного телосложения и с густой шевелюрой. С будущей женой Викторией Павловной Кассинской актер познакомился в Одессе. Ему тогда было 27 лет, ей – 17. Вика работала в кордебалете, юморист заметил девушку сразу же. Но ждал, пока невеста станет совершеннолетней, а затем сразу сделал предложение. Виктория была дочерью полковника, на 10 сантиметров выше Карцева. Артист смеялся, что на свадебных фото молодожены смотрелись забавно, но Роману это нравилось. Ни его, ни ее родители не одобрили выбор, однако влюбленные отстояли право на счастье. Поженились молодые в 1970 году в Ленинграде, в ЗАГС приехали на поливальной машине – опаздывали.

Вскоре в семье родилась дочь, затем сын. У дочери Елены Кассинской, которая выбрала профессию фармацевта, двое детей – Ника и Леонид, а сын Павел пошел по стопам отца и стал актером. Роман Карцев признавался, что всегда был ближе с дочерью, в то время как сын больше тянулся к матери.

Роман и Виктория много лет прожили в Москве, но артист говорил, что в душе так и остался одесситом. К 70-летнему юбилею власти Одессы подарили Карцеву квартиру на Французском бульваре. Когда артист бывал в родном городе, обязательно гулял по дворам, в которых прошло детство, и заглядывал на колоритный Привоз, чтобы услышать настоящую одесскую речь.

P.S. В последние годы артист перенес ряд операций на сердце, поэтому находился на заслуженном отдыхе. При этом Роман Андреевич всегда участвовал в телепередачах, куда его приглашали, и охотно давал интервью.

Жизнь Романа Карцева оборвалась 2 октября 2018 года. Народному артисту было 79 лет, последние годы жизни он болел. Причиной смерти стал инсульт с осложнениями. Перед смертью артист 3 недели пробыл в искусственной коме.

О смерти артиста первой написала супруга Михаила Жванецкого Наталья, обнародовав текст Жванецкого «К морю», посвященный памяти Романа Карцева: «Я обнимаю вас, мои смеющиеся от моих слов, мои подхватывающие мои мысли, мои сочувствующие мне. И пойдём втроём, обнявшись, побредём втроём по улице, оставим четвёртого стоять в задумчивости, оставим пятого жить в Алма-Ате, оставим шестого работать не по призванию и пойдём по Пушкинской с выходом на бульвар, к Чёрному морю. Пойдём весело и мужественно, ибо всё равно идём мужественно – такой у нас маршрут. Пойдём с разговорами: они у нас уже не споры – мы думаем так. Пойдём достойно, потому что у нас есть специальность и есть в ней мастерство. И что бы ни было, а может быть всё и в любую минуту, кто-то неожиданно и обязательно поможет нам куском хлеба. Потому что не может быть – их были полные залы, значит, будущее наше прекрасно и обеспечено.

Мы пойдём по Пушкинской прежде всего как мужчины, потому что – да, – потому что нас любят женщины, любили и любят. Мы несём на себе их руки и губы, мы живём под такой охраной. Мы идём легко и весело, и у нас не одна, а две матери. И старая сменится молодой, потому что нас любят женщины, а они знают толк.

Мы идём уверенно, потому что у нас есть дело, с благодарностью или без неё, с ответной любовью или без неё, но – наше, вечное. Им занимались все, кто не умер, – говорить по своим возможностям, что плохо, что хорошо. Потому что, когда не знаешь, что хорошо, не поймёшь, что плохо. И бог с ним, с наказанием мерзости, но – отличить её от порядочности, а это всё трудней, ибо так в этом ведре намешано. Такой сейчас большой и мужественный лизоблюд, такое волевое лицо у карьериста... И симпатичная женщина вздрагивает от слова «национальность» даже без подробностей.

Мы пойдём легко по Пушкинской, потому что нас знают и любят, потому что люди останавливаются, увидя нас троих, и улыбаются. Это зыбко – любовь масс. Это быстротечно, как мода. И у нас в запасе есть огромный мир на самый крайний случай – наш внутренний мир.

Три внутренних мира, обнявшись, идут по Пушкинской к морю. К морю, которое, как небо и как воздух, не подчинено никому, которое расходится от наших глаз в ширь, непокорённое, свободное. И не скажешь о нём: «Родная земля». Оно уходит от тебя к другим, от них – к третьим. И так вдруг вздыбится и трахнет по любому берегу, что попробуй не уважать.

Мы идём к морю, и наша жизнь ни при чём. Она может кончиться в любой момент. Она здесь ни при чём, когда нас трое, когда такое дело и когда мы верим себе».

Фразы из монологов Романа Карцева

• Чего больше всего хочется, когда забрался наверх? Плюнуть вниз.

• Нормальный человек в нашей стране откликается на окружающее только одним – он пьет. Поэтому непьющий все-таки сволочь.

• Слушать наше радио и смотреть наш телевизор надо, чтобы знать, когда убегать!

• Я брошу все и войду в твое положение.

• Неудовлетворенными остались наши вертикальные потребности. Жизнь свелась к сбору горизонтальных благ.

• Не можешь любить – сиди дружи.

• Если человек любит женщину, то его с ней не может разлучить даже такая серьезная неприятность, как смерть.

• У человека, вычисляющего национальность, жизнь язвенника. Все наслаждаются. А ему того нельзя, этого нельзя...

• Как кому, а мне нравится думать!

Смешные истории из жизни и свежие анекдоты

Читайте ещё на нашем сайте - Шарль Азнавур