За плечами популярного актера кино, режиссера и поэта Александра Панкратова-Черного более семидесяти фильмов, в том числе хорошо знакомые 'Прощай, шпана замоскворецкая', 'Портрет жены художника', 'Сибириада', 'Зимний вечер в Гаграх' и многие другие. Но мало кто знает, что в свое время мама Панкратова говорила ему: 'Не ходил бы ты, сынок, в артисты, там разврат сплошной'.
- Александр Васильевич, почему наш кинематограф покидают профессионалы, почему на долгие годы замолкают мэтры?
- Очень печальный вопрос... Потому что они - профессионалы исключительно в плане кинематографическом, они умеют делать кино, но не умеют искать деньги на съемки. И уходят. К примеру, Света Дружинина энергетикой особенной обладает, ей удается каким-то чудом отыскивать финансирование. А вот Лиознова Татьяна Михайловна, великий мастер, дай Бог ей здоровья, почему не снимает? Потому что не приспособлена заниматься этим крохоборством. И очень многие большие мастера, чье молчание обедняет и кинематограф, и зрителя, не приспособлены. К слову, я сам десять лет не занимаюсь режиссурой, потому что мне стыдно попрошайничать, стыдно рыскать в поисках денег. Стыдно канючить: 'Дайте!' Хотя у меня много знакомых и серьезных бизнесменов, и людей, возглавляющих крупные компании. Но мне стыдно просить. Я никогда нигде не стоял с протянутой рукой. Никогда. Я снимаюсь в дешевых комедиях, чтобы как-то зарабатывать на кусок хлеба, на жизнь. Тут, вы знаете, мне одно за другим пришло пять извещений из налоговой инспекции: 'Панкратов-Черный, нам сообщили, что вы - один из самых высокооплачиваемых актеров'. Я говорю: 'Вы посмотрите - в каких комедиях я снимаюсь и сколько я могу на них заработать... Пять копеек!' - 'Этого не может быть!' А это факт.
- Где вы сейчас снимаетесь?
- Закончился монтаж новой комедии 'Агент в мини-юбке'. Я опять изображаю эдакого идиота. Но мне за своего идиота не стыдно, потому что работа сделана профессионально. Люда Логинова - моя партнерша - тоже работала на совесть. И кино получилось наивное, легкомысленное, но смешное. Могу гарантировать, что народ улыбнется. Если мы сумели добиться своей работой зрительской улыбки - значит, мы артисты. Для меня это очень важно.
- Но вы ведь снимаетесь не только в комедиях...
- Да, однако, кинокритики почему-то больше обсуждают такие ленты, как 'Мы из джаза', чем 'Десять лет без права переписки'. У нас, в России, 'Мы из джаза' зрителю известна больше. И роль, которую я в ней сыграл, веселая, более легкая для восприятия. Но мне, пожалуй, дороже - своей сложностью, глубиной, невероятным характером - образ, созданный в 'Десять лет без права переписки'. Почему-то кинокритики об этом тоже не пишут, хотя роль, сыгранная в ней мною, - уникальная. Я очень тяжело ее делал, и спасибо режиссеру Наумову, что он мне разрешал импровизировать. Сыграть одноногого придурка - это была работа! Я снялся более чем в пятидесяти фильмах, но считаю, что это - одна из лучших моих актерских работ. И косоглазие придумать, и одноногость... С кем бы из коллег я ни говорил - пока никто не нашелся, кто бы взялся такое сделать. Все говорят: 'Я бы не мог'. А я вот, на тебе, смог! Есть чем гордиться.
Представьте себе, в Америке меня узнают именно благодаря этой картине - на ней был американский продюсер и, между прочим, 'Десять лет без права переписки' выдвигался на Оскара... В фильме есть сцена - я снимаю штаны, а у меня, естественно, по сценарию, нет ноги. Иногда зрители в письмах спрашивают - действительно ли я ампутировал ее специально для съемок фильма. Американцы после этой ленты, встречая меня, первым делом опускали глаза. Я долго не мог понять, в чем дело, потом догадался - ноги мои пересчитывают.
- Наконец-то вы улыбнулись. Замечательная, 'фирменная', знакомая по множеству фильмов, улыбка Панкратова-Черного. В жизни вам легко улыбается?
- Тяжело. Но я с удовольствием улыбаюсь на улице людям, которые меня узнают. Кому же улыбаться, как не своему - золотому - зрителю? Не было бы его - не было бы и меня как актера. А вообще-то я жесткий человек. В работе, во всяком случае, в режиссуре. По жизни я - нервный, неудобоваримый... Нет, не подумайте, что я такой уж противный! Просто, когда начинаешь в себя пристально всматриваться, приглядываться, вдруг открываешь кучу всякой всячины - и не всегда радующей глаз... Меня воротит от лжи. Я люблю правду. Когда ее говорят в глаза. Когда лгут, лицемерят - а в искусстве, к сожалению, на 70% лжи и лицемерия, - это ужасно. Любую правду мне не стыдно слушать. Бывает, кому-то скажут правду, и он начинает плести какие-то интриги. Я же встречаю правду, как в морду помидор. Выслушиваю и говорю: 'Да, это правда'. И каюсь. Надо уметь каяться.
- Вы верующий человек?
- Очень. Хотя, возможно, так говорить не слишком правильно. Можно быть либо верующим, либо нет. В церковь хожу обязательно и регулярно... Я живу рядом с улицей Нежданова - бывшей Нежданова - сейчас она зовется Брюсов переулок. Там находится храм Божий, где отпевали Евстигнеева и многих других известных артистов. Это и моя церковь, я туда хожу - поминаю близких. Иногда на душе бывает тяжело, грустно, и перед иконой постоять, помолчать - это уже какое-то освобождение от мук человеческих. Жизнь не бывает легкой ни у кого. У всех свои тяжести. Жизнь тяжела. Это надо признать, осознать - и принять, потому что жизнь - это крест Божий. И его надо нести.
- Зритель привык воспринимать вас как комедийного актера, а вы говорите очень серьезные вещи.
- Почему-то принято считать, что комедийные роли играют легкомысленные люди. Попросту говоря, дураки. Это вовсе не так, это абсолютно не справедливо. На самом деле, для того чтобы сыграть комедийную роль, надо быть наблюдательным человеком, психологом, надо знать, как строить характер. Юрий Владимирович Никулин написал: 'Юмор - это непросто'. Абсолютная истина! Рассмешить российского зрителя, который в большинстве своем живет очень трудно, заставить его улыбнуться - ох как непросто! Но это жизненно необходимо, это нужно! Человек засмеется - и у него появляется вера; пусть на час-другой, но он забывает о своих проблемах. Я учусь этому сложному занятию у великих стариков - у того же Никулина, у Сибириаде' у Андрона Кончаловского снимался момент, где меня придавливает нефтяной вышкой. Кругом должно было все гореть. Ну, я же хитрый сибиряк: увидел, что огонь раскладывают в метре от меня - и заранее намочил валенки в луже. Андрон, как истинный реалист, говорит: 'Саня, имей в виду, все должно быть по правде. Тебя надо вышкой придавить всерьез'. Меня основательно придавили вышкой - так, что я из-под нее вылезти самостоятельно не мог, пиротехники огонь запалили - ну и валенки у меня того... закипели. Я - давай орать! Слышу сквозь собственный мат, Андрон говорит: 'Гениально! Какая игра!'
...Когда меня вытащили, я, можно сказать, уже доходил. Подбежал к тому месту, где давеча лужа была - хотел в ней валенки остудить, - а там пусто. От огня в радиусе двухсот метров испарились все лужи! Так я по этому радиусу минут двадцать бегал. Андрон кричит: 'Ну, гениальный артист! Смотрите, из образа выйти не может!..' Сейчас об этом вспоминать, разумеется, весело.
- Давайте попробуем перейти от отца к сыну... Летом Егор Кончаловский выпустил в прокат свой первый полнометражный игровой фильм 'Затворник', сейчас приступил к съемкам второй картины 'Антикиллер'.
- Я очень люблю Егора, слежу за всем, что он делает, потому что знаю его с детства. К сожалению, пока у меня не было возможности посмотреть его фильм, но я догадываюсь, что это наверняка непростое кино. Во-первых, Егор - очень талантливый человек. Во-вторых, у него уникальное образование. В-третьих, я просто за него очень волнуюсь и беспокоюсь, потому что Егорка - парень удивительный - удивительный интеллигентностью, своим трепетным отношением к России и россиянам. Первый опыт есть первый опыт. Я не видел 'Затворника', но уверен - если он там в чем-то и ошибся, то ошибся талантливо.
- Вы помните свою первую роль?
- Первую роль помню. Меня снимал в своей курсовой работе Коля Вырчик, мой однокурсник, с которым я вместе учился на режиссерском. Это была роль гармониста-пьяницы на деревенской свадьбе.
- Странно было видеть себя на экране?
- Странно, да. Я от души хохотал... А первая моя театральная роль - свистящий матрос. Я сыграл ее в горьковском ТЮЗе - ходил по сцене враскачку, аки по палубе, и посвистывал. Честно сказать, не думал, что стану киноартистом. Я очень серьезно шел в режиссуру.
- И кто был вашей 'путеводной звездой'?
- Чаплин, в первую очередь. И Феллини. Из наших - Ефим Дзиган и, конечно, Михаил Швейцер. Швейцер - удивительный художник, творчество которого замалчивали всегда и замалчивают даже сейчас, когда его не стало. Но это гениальный человек, гениальный! Он был очень скромным, никогда ни к кому не лез. Я счастлив, что был с ним знаком, общался с ним. Швейцера, я думаю, оценят позже. Это же человек-загадка не российского даже, а мирового кино. А как он умел удивлять! Совершенно неожиданный художник... Вот это мои учителя - Чаплин, Феллини, Дзиган и Швейцер.
- Вы родились на Алтае, а там, насколько известно, народ очень музыкальный.
- Народ музыкальный, а я - нет. Прискорбно, но факт.
- А 'Мы из джаза' как же?
- Трудами, трудами... (Смеется.) У меня нет музыкального слуха. Хотя музыку слушать люблю.
- Ну вот, а говорите! Если получаете от музыки удовольствие, выходит, у вас - внутренний слух. Что предпочитаете - классику или 'современность'?
- Глинку люблю слушать.
- 'Торжественную песню'?
- Почему же? Не только. Вообще, классику люблю. 'Современностью' меня сын мучает. Рок-н-роллом - Элвисом Пресли, Гарри Льюисом. А я предпочитаю слушать Вивальди, Бетховена, Моцарта, Верди. Чайковского люблю, Шестую симфонию.
- А на чтение время у вас остается?
- Да, конечно. Я много читаю. Но еще больше смотрю. Последнее время пересматриваю и советские, и зарубежные старые фильмы - в них очень много души, много теплоты, искренности. Новые картины тоже смотреть приходится, но это большей частью, за редким исключением - пустота. Недавно вновь смотрел 'Восемь с половиной'. Я его обожаю, это моя любимая картина. Феллини - гений. Не могу сказать, сколько раз я уже видел этот фильм, и все равно - смотрю, и смотрю, и смотрю. Это вечный фильм. Когда я его смотрю, я все время плачу, особенно в финале...
- Вы считаете себя счастливым человеком?
- Я и есть счастливый человек. В первую очередь, мне повезло, потому что я выжил. Наша семья была репрессирована еще в двадцать седьмом - по 'казачьей' линии. Именно тогда нас выслали на Алтай, где я родился. Мама, царство ей небесное, сделала все возможное, чтобы мы - я и моя сестра - выжили. И мы выжили. А вот наши старшие брат и сестра умерли от голода во время войны. Поэтому я считаю свою судьбу счастливой. Выжил, стал заслуженным артистом России, приняли в Союз писателей... Конечно, я - счастливый человек, моя судьба сложилась удачно.
Игорь Линчевский
|
|
Читайте ещё на нашем сайте - Ольга Орлова