Химичев Борис

Борис Химичев родился 12 января 1933 года в небольшом селе Хмельницкой области. Трудные военные и послевоенные годы подорвали здоровье Бориса, и мальчик стал объектом для нападок сверстников. Отдушиной для ребёнка в то время были редкие киносеансы в сельском клубе, но о том, чтобы стать актёром, он даже не мечтал. Лет с десяти юный Боря начал заниматься гимнастикой. Гантели помогли окрепнуть мальчику.

По окончании школы Борис поступил на математический факультет Киевского университета. Отучившись там несколько лет, Химичев решил круто изменить свою жизнь - попробовать себя в качестве актера.

Приехав в Москву в 1960-м году, он подал документы сразу в несколько театральных училищ. В итоге поступил в Школу-студию МХАТ на курс Павла Масальского: «Класс Павла Массальского был одним из самых сильных. В год моего поступления его окончил Высоцкий (он часто приходил в училище к своему приятелю Севе Абдулову, нашему сокурснику).

Вообще я был гораздо старше однокашников, к тому же нелюдимым и сумрачным. Первые десять лет в Москве жил очень скромно: одевался бедно и очень стеснялся своего вида. Только к семидесятому году, начав работать в театре и сниматься в кино, обновил свой гардероб - пошил два роскошных костюма из черного бархата.

Из-за природной фактуры мне сразу предрекли «костюмные» роли: кольчуги, гусарские ментики, онегинские фраки и сталинские френчи сидели на мне как влитые. На лошади я тоже неплохо смотрелся — но это скорее гены: отец служил в кавалерийских войсках.

Начав сниматься, я хорошо «пошёл»: по три фильма в год делал. Другой разговор — качество ролей». Несмотря на самокритичность актера его очень любили зрители. Ведь его образы неизменно были наполнены благородством, да он и внешне был очень красив.

«Ловеласом я никогда не был»

Его личная жизнь была такой же яркой как и творчество. Борис Химичев был 10 лет женат на самой красивой и неприступной диве советского кино и театра - Татьяне Дорониной. Когда их роман только начинался о нем судачила вся страна. Союз примы Маяковки Татьяны Дорониной и актера того же театра Бориса Химичева многие их коллеги считали неравным. У зрителей на сей счёт было иное мнение. Спектакли с участием яркой семейной пары всегда собирали аншлаги. Вспоминая нешуточные страсти, которыми эти двое жили на сцене, очевидцы утверждают: когда играли Доронина и Химичев, двух одинаковых спектаклей не бывало.

О том, что творилось в душе любимцев публики, знали только они сами. Реальная семейная жизнь Татьяны Дорониной и Бориса Химичева была гораздо ярче и острее сценических страстей. «Если попытаться дать характеристику нашему браку, я бы сказал: мы были очень красивой парой. И все. Наш брак был действительно неравным, потому что в тот период я уступал Татьяне Васильевне по всем статьям. Хотя, когда мы с ней встретились, о нашем неравенстве я думал меньше всего. Мне всегда нравились красивые женщины. Татьяна Васильевна, безусловно, принадлежала к их числу. Мой интерес к Дорониной возник задолго до нашего с ней знакомства, когда я был еще студентом Школы-студии МХАТ. Наш педагог Павел Массальский, из чьей мастерской четырьмя годами раньше моего поступления вышла Татьяна Доронина, всегда вспоминал ее как одну из лучших своих учениц.

Впервые судьба нас свела на кинопробах. Я получил предложение попробоваться в картину «Еще раз про любовь», в которой должна была сниматься Доронина. Помню, с каким трепетом я держал в руках телеграмму с «Мосфильма». У меня появился скромный шанс очутиться на фабрике грез, да еще в дуэте с самой Дорониной! В то время у меня за спиной не было никакого кинематографического опыта, лишь несколько ролей в театре. А Татьяна Васильевна после фильмов «Старшая сестра» и «Три тополя на Плющихе» была в расцвете творческих сил. Когда меня ей представили, мои восторги поутихли. Она смерила меня таким взглядом, каким осматривают на ипподроме породистую лошадь и, не сказав ни слова, отвернулась к зеркалу, у которого ее гримировали.

Я очень оскорбился. Спиной попятился из гримерной и заявил помощнику режиссера: «Передайте мадам, что ни сниматься, ни пробоваться с ней я не буду». А через пять лет она стала моей женой... Опять же свел случай. Мы оказались в одном театре. Пришли в уже сложившийся коллектив Театра имени Маяковского на положении новичков.

В театре к приходу Дорониной отнеслись сдержанно-настороженно. Любой театральный коллектив ревниво относится к приходу новичков. Тем более если это звезда. А в Маяковке своих звезд хватало: в театре блистали Светлана Немоляева, Саша Лазарев, Анатолий Ромашин, Татьяна Карпова, Вера Орлова. Молодой состав тоже был неслабым: Наташа Гундарева, Игорь Костолевский, Саша Фатюшин. Когда в театр пришла Доронина, напрямую недовольства по этому поводу никто не высказывал, но оно, безусловно, чувствовалось. Татьяну Васильевну это не задевало. Ее трудно было задеть. Для коллег она всегда была Татьяной Васильевной. И если кто-то пытался панибратски похлопать ее по плечу, получал по полной программе. Она всех держала на расстоянии. Но мне кажется, что личность и становится личностью, когда сохраняет дистанцию.

Придя в Маяковку, мы оказались в одинаковом положении. Ни в одну театральную группировку не входили, держались особняком. Однажды после спектакля на гастролях в Новосибирске мы собрались у кого-то в номере за чайком-винцом и я, превозмогая свою робость, шепнул ей: «Давайте отсюда уйдем». И мы ушли. На 10 лет. Свадьбу играли в ресторане Дома кино. Шумных гуляний устраивать не стали. Был просто скромный ужин с близкими людьми. В роли посаженого отца - Андрей Александрович Гончаров. В театре к нашему союзу отнеслись неоднозначно. Сразу почувствовал, как неприязнь недоброжелателей Татьяны Васильевны, автоматически перенеслась на меня.

В реальной жизни Татьяна Васильевна - человек достаточно вспыльчивый, да и я не тот мякиш, который можно бесконечно мять. На меня где сядешь, там и слезешь. Скандалы у нас в семье не были редкостью. Порой по самым незначительным поводам.

Разрушительной силой, которая в конце концов не позволила нам быть вместе, стала ревность. Роль второго плана меня очень тяготила. Я не имею в виду быт. Приготовить обед, сходить в магазин мне было несложно. Тем более что в еде Татьяна Васильевна очень непритязательна. Я ревновал ее к славе, к успеху. Но эта ревность не была злобной. По сути, это была ревность к самому себе. Стоило мне поймать на себе ее не слишком ласковый взгляд или услышать повелительную по отношению к себе интонацию, и я взрывался. Когда во время наших выходов «в свет» вокруг раздавались восторженные возгласы из серии «К нам приехала сама Татьяна Васильевна!», мне очень хотелось, чтобы в этот момент она взяла меня за руку. Но она этого не делала...

Она же могла взорваться видя мой интерес к красивым женщинам. Помню, однажды ехали с ней в лифте вместе с симпатичной молоденькой соседкой. Невольно мой взгляд скользнул пониже ее спины. Перехватив его, Татьяна Васильевна вспыхнула. Разразился страшный скандал. Той ночью я дома не ночевал. Благо мне было куда уйти. У меня была однокомнатная квартира. И тут уж я все свои моральные обязательства с себя снимал. Но внутренне всегда мечтал о примирении.

Тем более, что первый шаг навстречу делала она. Наше примирение часто происходило в театре. Мы встречались с ней на спектакле, кланялись в финале, и она шепотом мне говорила: «Зайди ко мне. Мама приезжала, еду привезла. Сумки тяжелые. Отвезешь после работы домой?» И я отвозил...

Она же и стала инициатором разрыва. Я бы никогда с ней не расстался. И я благодарен, что она это сделала. Иначе мы бы постоянно встречались на сцене и она говорила бы мне: «Зайди». И я бы оставался. До следующего конфликта. Правда, какое-то время после официального расторжения нашего брака мы продолжали жить вместе. Просто не могли найти равноценной замены друг другу. Во всяком случае я. Не так-то просто было разорвать отношения, которые давали пищу моему уму и сердцу. Более эрудированной, начитанной женщины, чем Доронина, я не встречал. Она многому меня научила. Из Театра им. Маяковского мы ушли почти одновременно. И это было очень непростым решением. Но надо было что-то менять в жизни, что мы и сделали. Мы расстались на болезненной ноте, и я понимал, что в одном театре нам не ужиться. С тех пор мы долго не виделись – почти 25 лет. А зачем? Разрыв - это всегда хирургическое вмешательство. В одних случаях, если удаляют злокачественную опухоль, человек остается жив. Но иногда случаются ошибки, и удаляется что-то нужное. Вот мы удалили нужное».

Вскоре после развода Доронина вновь вышла замуж, да и Химичев не остался одиноким: «Все мои последующие романы были результатом поиска, который растянулся на многие десятилетия. Вероятно, разрыв с Татьяной Васильевной так на меня повлиял, что всякий раз, встречая красивую женщину (а других у меня не было), я опасался негативного результата и стремился к тому, чтобы он быстрее произошел. Так было с молодой красавицей-грузинкой Кето, с которой я познакомился на свадьбе младшей дочери Сергея Федоровича Бондарчука. Так было с одесситкой Еленой, с которой к тому же у меня оказалась большая разница в возрасте. Ей было 19, мне - 53. Когда я узнал, сколько ей лет, прервал все отношения.

Последней моей жене Галине достался человек уже более уравновешенный. И именно она оказалась той женщиной, которой удалось меня успокоить. С ней, наконец, сбылась моя мечта, когда на вопрос «Кто в доме хозяин?» могу ответить: «Я!» И даже если меня что-то иной раз не устраивает или раздражает, той центробежной силы, которая раньше работала на уход, во мне больше не возникает. Ее дочка Леночка родила нам прекрасного внука. А потом я узнал, что у меня растет дочка Даша. Дети – это самое прекрасное, что мы можем получить в жизни. Я вырос в деревне. Поэтому, видимо, во мне на генетическом уровне заложено: мужчине нужно посадить дерево, построить дом и наделать детей. Со всеми этими скромными задачами я справился».

Борис Химичев всю жизнь выглядел просто замечательно - стройный, подтянутый, ни одной складки жира. Каждое его утро – это зарядка с гантелями, никакого завтрака. Обед. Легкий ужин. Два раза в год он занимался лечебным голоданием (не употребляя в это время ничего, кроме воды). «Для здоровья прежде всего надо любить самого себя. И не только любить, но и холить, баловать, восхищаться. Поставьте перед собой зеркало и скажите, какой вы умный. Замечайте красивое вокруг. Столько можно получить удовольствия от хорошего ясного дня! Нужно всё время стремиться к тому, чтобы самочувствие было приятным и вдохновляло на подвиги. И тогда вы проживёте долго и счастливо».

14 сентября 2014 года мир узнал, что Борис Химичев скончался на 82-м году жизни. По словам приёмной дочери актёра Елены, диагноз — неоперабельный рак головного мозга — врачи поставили в конце июня 2014 года. От этой болезни он и «сгорел» за два месяца: «Все последние годы он снимался, но с годами востребованность была все меньше, и он из-за этого тоже переживал, говорил, что другое поколение кино началось, с другими принципами и жизненными ценностями. Но в театре играл до самой болезни».

Сразу же после смерти актера его внебрачная дочь Дарья попыталась обвинить падчерицу актера Елену в преступлении, будто падчерица заставила умирающего Химичева написать завещание в ее пользу. Оказалось, что завещание было написано за три года до трагедии.

Смешные истории из жизни и свежие анекдоты

Читайте ещё на нашем сайте - Сергей Королев